«Где я – там оргазм!» – гордо заявила Ира и Коля услышал шум передаваемого ружья. Щелкнул затвор. Откинулся ствол. На землю упала гильза. Очередная с легким шорохом вошла на место. «Ты бы отошла, а то забрызгает», – пробурчал Михась. «Оближешь», – ласково предложила Ира.

Толстый же продолжал объяснять, что деньги у него забирать нельзя! Он их любит. Любит!!! А потом он заметил, что на него никто не реагирует. И что тело его лежит в луже крови. И понял Толстый, что он – умер. И возрадовался. Чему? Что узнает наконец-то, как оно бывает после смерти. Точнее даже не бывает, а будет! Вот прямо сейчас всё и разрешиться. И Толстый засуетился, заметался и забегал. В поисках… Он сам не знал чего. Но чего-то замечательного. Чего-то… загробного!

Вечность взирала на Толстого с интересом. Нельзя было сказать, что он очень уж сильно отличается от других обезьян. Но в нём что-то определенно было. Что-то… Что же… Ага! Вот оно – у него была ФИШКА. Да, идиотская, но вокруг неё выросла ЛИЧНОСТЬ. Повернутая. Дебильная. Смешная. Но это именно личность, со своим стержнем. Правда личность эта не успела эволюционировать в разум, но забвения она, явно, не заслуживает. Однако и в вечность ей, так же, нельзя. Тускло-серый шар сформировался недалеко от тела. Лошади зафыркали и забили копытами, заметив его. Обезьяны не заметили ничего.

«Опа! – заявил Серенький. – А к нам кто-то едет… И сдается мне… Не твоя ли это тачка?». «Сопля! – радостно завизжала Ира. – Сопля едет! Муж родненький. За мной!» – гордо заявила она.

Коля осторожно, чтобы никто не обратил внимания, отполз в сторону и принялся очищать глаза. Он соскоблил пыль с бровей. Аккуратно, пальцами, извлек, что смог, из складок вокруг глаз и, чуть-чуть, разлепил веки.

Джип качнулся и остановился. Не сразу, но открылась дверь. Саня выбрался из машины и, повесив голову, встал перед Валерчиком. Ира подпрыгивала, взвизгивала и махала ему рукой.

«На колени», – скомандовал Валерчик. Саня плюхнулся на колени. «Ну что же ты, сопля, – с горечью и, даже как-то обиженно, удивился Валерчик. – А где мужская гордость. Сила где? – Он помолчал. – Чего ты хочешь, сопля?»

«Мы за ней. Она же жена моя. Могли бы вы вернуть её нам. В смысле мне» – нерешительно вымолвил Саня. Валерчик некоторое время молча смотрел на него, а затем зашелся хохотом: «Она прется от груповушки. По одному вообще не дает. Прикинь? Ты-то ей зачем?!»

– Мы поклялись вместе и до конца…

– Покажи конец – приказал ему Валерчик.

Саня недоуменно посмотрел на него.

– Штаны сними! – громким шепотом подсказал ему Ира.

Валерчик достал плеть, но Саня опередил его и штаны упали в пыль. «И чё тут? – недоуменно изумился Серенький. – Где бохатство?». «Эй! Ты!!! – Валерчик поманил сидящего в машине Букета. – Иди сюда». Букет выпрыгнул из машины и подошёл..«Помоги другу. Хотим убедиться, что наша женщина точно будет удовлетворена», – ухмыляясь попросил его Валерчик.

Букет непонимающе взглянул на Саню, но Серенький перетянул его плетью и Букет, упав на колени, догадался, чего от него требуется. Он на коленях подполз к Сане, обхватил его ладонями за ягодицы, поймал губами предмет общего интереса и мерно задвигался. Саня по-прежнему смотрел вверх, но уже не так внимательно.

– Ты яйки ему погладь нежненько. Он любит так – посоветовала Букету Ира.

Букет услышал это пожелание. Саня закрыл глаза и начал постанывать. И тут Ира закричала: «Стой! Показывай!». Букет отодвинулся. «Что я говорила?!» – гордо объявила Ира. – Вот!».

Валерчик и Серенький молча смотрели, а Михась одобрительно буркнул: "Норм".

Букет, видимо, ждал команды "Отбой". Её не проследовало и он, как отличник подготовки, продолжил выполнять последний приказ. Саня удивленно посмотрел на него, а потом взял его за голову руками и так же мерно задвигался сам. «А… Сука…» вырвалось у него. «А…АаА!». Букет звучно сглотнул и еле слышно заурчал.

«Он же всё высосал! – возмутилась Ира. – Это моё было!». Она навела ружье на Букета и нажала крючок. Дробь выбила столбик пыли. Ира нажала еще раз. Пыль вздыбилась еще дальше от цели.

Ира не глядя сунула ружье Михасю. Тот перезарядил и отдал обратно. Ира снова навела стволы на Букета, но Валерчик свесился с лошади и перевел стволы на Саню. «Давай по очереди», – предложил он. – Тот начал, но закончил-то этот».

Ира оторопело попятилась от него: «Ты что?! Это же муж мой! Мы в церкви венчались! Он же меня любит!». "Измену надо карать" – объяснил Валерчик. Последующего он явно не ожидал. Ира мило улыбнулась ему, затем навела ружье на него и нажала сразу оба курка.

Коля видел, как двигаются курки. Как они останавливаются. Услышал, как взрываются капсули. Затем воспламеняется порох. Давление выталкивает пыж, а он толкает перед собой дробинки. Они шуршат в стволе, слегка обгоняя грохот расширяющегося пороха. Коля подошёл и поднял ствол ружья вверх.

Валерчик удивленно смотрел на Иру. В его зрачках отражались два ствола. Коля сдернул его с лошади и поднял перед собой в руках. Заглянул в глаза. Серо-дымчатый водоворот всосал его, протащил и выплюнул во двор, рядом с деревянным, черным от старости домом. Видимо недавно прошёл дождь. Дверь дома распахнулась. Валерчик, шлёпая по раскисшей земле, прошёл в покосившийся сарай, где ожесточенно блеяли козы.

Оттуда он вышел, таща за собой на верёвке козла. Козёл упирался, цеплялся рогами за забор и идти не хотел. Валерчик тоже упёрся и потянул. Сзади его с разбегу ударила рогами коза. Валерчик упал прямо в грязь. Козёл заблеял так, будто рассмеялся и потащил Валерчика за собой на веревке.

Раздался смех. Девушка на крыльце заходилась от хохота. Валерчик, тащясь по грязи за козлом, тоже рассмеялся. Он поднялся на ноги, снова упал. Опять поднялся. Она спустилась к нему, поскользнулась и плюхнулась в грязь. Он набросился на неё с поцелуями, но она вывернулась и села на него сверху. Он снова опрокинул её и попытался лечь на неё, но она опять его скинула. Так они и барахтались в грязи, смеясь и дурачась. А козёл стоял в стороне, жевал траву и поглядывал на коз оценивающе и строго.

Извалявшись в грязи так, что на них не осталось ни одного чистого местечка, они сбежали с пригорка на речку и, как были в одежде, плюхнулись в неё. Они купались, полоскали одежду и, постепенно, раздевались. Валерчик, всё же, улучил момент, когда девушка потеряла бдительность, ухватил её и утащил на берег – в траву. Они долго миловались, а потом она лежала на его груди и смотрела в небо.

– Неужели больше этого ничего не будет? – спросила она его

– Ага – легкомысленно ответил он, грызя травинку.

– Прямо всё в один час возьмет и исчезнет?

– Или исчезнет. Или мы. Кто знает. Конца света ведь еще ни разу не было. Вот и посмотрим.

– Жаль не расскажем потом никому.

– Кто знает…

– Ты думаешь, будем жить дальше?

Он помолчал. Она, в надежде, ждала его слов.

– Мы готовы – ответил он. – Готовы ко всему. И если будет хоть один шанс, мы спасёмся. Ты мне веришь? – требовательно спросил он у неё?

Она кивнула. Он погладил её по волосам. Их глаза закрылись. Они уснули.

Проснулись под вечер, как похолодало. Схватили мокрые вещи и побежали к дому. Козы уже зашли во двор, насадили на рога сохнущее белье и мотали его по двору. Она закричала на них, заругалась. Бросилась ловить. Он смеялся.

– Это чистое. На сегодня! – потребовала она понимания.

Он бросился ловить коз. Они блеяли и прыгали через забор, на дровницу и, даже, забирались на крышу дома. Но, всё же, были пойманы, привязаны, а одежда почти спасена.

Вечером они поели, оделись во всё чистое и вышли во двор. Он зажег фонарь и они пошли, мотая лучом, за дом. Свет вырывал из тьмы хвостики моркови, развесистые листы буряка, мячи капусты, кусты картопли, гроздья помидор. Она гладила листики и что-то шептала. Коля прислушался.

– Растите, большие, крепкие. Мы вас в погреб сложим – всю зиму будете лежать. Любимые…