Коля закрутило, потащило и выбросило в степь – рядом с его сгоревшим телом. Саня плюнул на него и залез в машину. Завел мотор и, поднимая клуб пыли, машина запрыгала по кочкам степи.

Коля долго смотрел на останки своего тела. Он пытался понять, что ощущает, но так и не разобрал. К тому же ему очень хотелось побыстрее подняться к камню, который теребила ЕЁ рука.

Ему вспомнилось, что в космосе главное правильно определить, где верх, а где низ, чтобы не кружилась голова. «Ты, – указал Коля Земле – будешь вверху, а по тебе я буду ходить» – объявил он Монолиту и встал на него. Земля отсюда выглядела нелепо – как большой муляж с приклеенной травой, пылью, камнями и всем остальным.

Монолит же обернулся настоящей горой. Далеко внизу виднелись широкие, уходящие к горизонту долины. Туда Коля и решил отправится. Он пригляделся, высмотрел удобный спуск и, прыжками, понесся по нему. Прыжки выходили длинными, затяжными, как во сне.

Перенаправляя себя с камня на камень, со скалы на скалу, перемахивая широченные ущелья он, как-то незаметно быстро, добрался до подножья Монолита. Отсюда Земля уже выглядела немного круглой, но всё такой же несуразной – словно её насадили на пик и заставили балансировать.

В пару прыжков он добрался до края Монолита. Там, за краем, обнаружилась плоская каменная поверхность. Такая ровная, словно ее отрезали гигантским ножом.

«А на чём ты стоишь? – изумился Коля. Где гигантские черепахи до самого низа?!». Он опустился на колени, лизнул камень языком и ничего не ощутил. Прислушался и ничего не услышал. Потрогал и ничего не почувствовал. Закрыл глаза и ничего не изменилось. Посмотрел на себя и ничего не увидел. «Ах, да…, – припомнил он. – Но как же так? – Я же думаю, значит я есть? Или может я чего-то не догоняю?».

Он оглянулся по сторонам и обнаружил, что и Монолит и Земля, да и вообще всё – пропало. Коля не видел, не слышал и не чувствовал никаких признаков чего бы то ни было. Словно где-то повернули рубильник и реальность отключилась.

Коля подождал. Он читал, что после смерти должен быть свет в конце туннеля и какой-то голос, который подскажет, куда дальше. Однако портал всё не открывался, а происходящее что-то очень сильно напоминало. Коля напряг память. Точно! Как в «Матрице». Сейчас программу загрузят и он окажется в симуляторе!

Ничто дрогнуло. Прогнулось, как изменчивый мир, а затем отпружинило, вдарило по Коле и пулей отправило… куда-то. По сторонам мелькало что-то, но суть ухватить не получалось. Да и лететь спиной вперед не очень удобно. Не видишь куда прибываешь. Однако, оглянувшись он увидел настолько быстро нарастающую конечную точку, что отвернулся, зажмурился, закрыл голову руками и сжался в комок.

Через некоторое время Коля приоткрыл глаза и обнаружил себя перед ржавой, железной дверью. Он потянул ручку, открыл и вошёл. Внутри оказалось еще мрачнее. Стены из проклепанных металлических листов темного, почти черного цвета. Маленькая лампочка в забранном решеткой плафоне. Тошнотный, склизкий, липучий запах масла, протухшей еды и фекалий.

У стены кровать, накрытая темным одеялом. Под ним угадывается худенькое тело. На темно-грязной подушке белое, почти прозрачное девичье лицо.

Коля остановился посреди комнаты, покачался на носках, внимательно изучил недвижимое лицо и присел на краешек кровати. Он дотронулся пальцем до худой, впалой щеки. «Тринити… – позвал он – Тринити». Она не двинулась. Но Коля знал, что она понимает, о чём идет речь. Он наблюдал за собой как за актером, играющим роль.

«Ты согласна?» – спросил он. Она не ответила, не мигнула и не шевельнулась. «Ты должна согласиться – с нажимом произнёс он. – В пророчестве сказано, что Избранного найдет Троица. Я, ты и агент Смит, вот она, эта троица. Ты не хотела пробуждения. Это правда. Я сам тебя вынул из матрицы. И это правда. И теперь ты должна полюбить меня, чтобы я мог довериться тебе, но ты не можешь, потому что ненавидишь меня. И это, тоже, правда. Но ты должна. К сожалению, я больше не могу ждать». Тринити не пошевелилась.

Коля обалдело выслушал себя и возликовал. Он вспомнил постер на стене своей комнаты. Тринити, Нео и Морфиус. Все в черном. Невозмутимые. Непробиваемые. Но она… Среди них она была еще и женщиной. О, как Коля хотел её тогда!!! Он даже чуть было не изменил Ире с Тринити, но, всё же, сдержался. И вот сейчас…

Коля мысленно облизнулся по самые брови, но сокрушенно покачал головой. Он достал из кармана стеклянную колбочку, полную мелкого, серого порошка. Показал её Тринити. «Это лобковые вши – мрачно объяснил он. Ты расчешешь свою промежность в кровь, разорвешь до мяса, будешь отрывать его клочьями. Тебе будет очень больно».

«Нет! – возмутился Коля. – Нет! Что это за подкат!!! Цветы, шампанское и… не знаю… шоколадку с орешками… Какие лобковые вши!?». Из его глаза выкатилась слеза, сбежала по щеке, сорвалась, как ныряльщик с трамплина и тукнула, упав на кожаные штаны. Еще один любитель прыжков стартовал следом. И еще. Видимо тренировалась команда. Коля стёр их ладонью.

Он помолчал, вздохнул и продолжил: «Затем, я сниму их с тебя и наступит облегчение. Тебе станет почти хорошо. И я снова спрошу тебя, полюбишь ли ты меня по-настоящему.

Я буду мучить тебя снова и снова. И, знаешь, что самое странное? Ты полюбишь меня искренне, всем сердцем, до глубины души. Твое подсознание знает – только это спасет тебя от мучений.

Я обращаюсь к твоему подсознанию – полюби меня. Молю тебя! Полюби. Я не хочу делать тебе больно. Но я должен! Только Троица спасёт человеческую расу!».

«Хорошо сказано! – ликовал Коля. – Не убавить, не прибавить. Соглашайся. Соглашайся!!!». Но Тринити не шевельнулась. Он задумчиво посмотрел на неё и решительно открыл крышку колбы.

– Слушай, – спросил он остановившись, – Почему я тебе не нравлюсь? Чем я плох?

«Нельзя задавать такие вопросы! – возмутился Коля – Это же азы психологии. Она же начнет реально думать, что у тебя так. Надо спросить… ну… не знаю… «Что во мне тебе нравится больше всего? Чем я тебя свожу с ума» – вот вопрос! Она бы начала думать именно об этом. Позитив. Позитив нужен!» – вспомнил Коля прочитанную книжку из серии «Пикап для чайников».

– У тебя нет куя, – выдохнула она, не отводя взгляд от потолка.

– Ну и что? – удивился Коля. – У кого он есть? Мы же все кастраты. Только Избранный будет с куем. Вы будете делать новых людей.

Коля ошарашено слушал их диалог. Он всё ещё не мог полностью догнать сказанное ей. «Нет чего? Кастраты? Все? Что за бред?!» – возмутился он.

– Да нахрена мне всё это? В матрице у всех есть куи. Я могла трахаться несколько раз в день. И я так и делала. А здесь? Верни меня обратно! Это моя жизнь. Отдай её мне!!! – потребовала она.

– Да, – согласился Коля, – ты была проституткой. Искренняя любовь проститутки – невозможная вещь. Небывалая. Ваша психика исковеркана. Вы воспринимаете мужчин как вещь. НО, – поднял палец Коля, – твой сутенер доверял тебе. Почему?

Тринити молчала.

– Ты его любила. Поэтому я и выбрал тебя. Ты способна любить. Способна отдавать себя. Способна служить. Значит, ты можешь полюбить и меня.

– Зачем тебе это? – зло удивилась она

– Любовь великая сила. Она преодолевает страх, боль, смерть. Ты полюбишь меня и сделаешь всё, что я попрошу. А попрошу я многого. Мы должны найти Избранного.

– Ты не понимаешь! – зло обвинила она. – Мое тело – это музыкальный инструмент. Когда на нём играют музыку любви, я чувствую себя нужной, востребованной. Я жила в соответствие со своим призванием. Ты украл его у меня! Ты убил меня, тварь. Ненавижу тебя! – она плюнула ему в лицо.

Он стер плевок, вытер ладонь об штаны, сдернул с неё одеяло. Обнажилось бледное тело с небольшими, плоскими грудями. Тринити не пошевелилась. Он высыпал на её волосатый лобок содержимое стеклянной ампулы.

Если бы Коля мог, он бы протер глаза и щипнул бы за руку, чтобы поверить в наблюдаемое. Голая Тринити!!! Он потянул руку и дотронулся до соска, но ничего не почувствовал. «Правда?!» – возмутился Коля. Он принялся толкать сам себя «Дотронься, дотронься!» – но без толку.