В руках моих по-прежнему покоился нож, и я не оставлял попыток перерезать путы – лезвие прекрасно справлялось с паутиной, – но скованность движений не давало сделать замах. Поэтому пришлось подключать все свободные мышцы.

У меня еще могло двигаться плечо – немного вверх и немного вниз, – и я начал использовать и его.

Паук шипел, противно клацал жвалами перед самым лицом. Там, под жвалами, иногда появлялись два полупрозрачных клыка, внутри которых просматривались каналы с ядом. Я не сомневался, что вскоре этот яд окажется во мне. Мало мне вампирской заразы! Значит, времени у меня ровно столько, пока паук путает меня паутиной.

Вновь раздался истошный крик Лексы. Судя по звукам, девушка была где-то под потолком. Я поднял взгляд и ужаснулся. Улитка, выбитая из рук при атаке, по своему обыкновению полезла по стене, освещая пространство вокруг. И там, на самом потолке, я смог разглядеть Лексу. Она была оплетена белой паутиной как саваном, а вокруг нее… Боги! Вокруг нее копошилось множество мелких, размером с ладонь, пауков – младенцев этой твари. Были они желтоватого цвета, хитиновая оболочка еще не сформировалась на плоти и походили на кляксы.

Там же, по левую руку от девушки, висел и Даррелл. Сейчас он был без сознания, лицо белое, как так же паутина.

Это придало мне стимула двигать плечом быстрее. Режься же! Режься, проклятая паутина! Я не хочу умирать тут, под потолком и быть съеденным этими восьминогими тварями!

Движения руки стали свободнее. Значит, первый слой прорезан. Теперь второй. Ну же! Скорее! Скорее!

Паук вдруг замер, его круглые абсолютно черные глаза уставились на меня. Я тоже замер. Кажется, эта гадина начинает о чем-то догадываться!

Арахнид угрожающе зашипел, жвалы поднялись вверх. Из бахромы розовой плоти, свисающей с ротовой полости, высунулись клыки – во всю длину. Боги, какие длинные ! Как раз на всю толщину кокона, чтобы вонзиться в жертву.

С клыков скатилась капелька яда и упала на паутину. Та начала шипеть и оплавляться. Представляю, что будет, если этот яд попадет в кровь. Человек в минуту превратиться в кисель. Верно, такую еду удобнее высасывать с помощью хоботков, что свешиваются у паука по бокам.

Меня обдало кислятиной вони. Жвалы начинали похлопывать паутину, словно проверяя – крепко ли держит?

Крепко, тут претензий нет. Даже моим ножом приходится работать в поте лица.

Паук накинул мне на ноги петлю и потащил к стене. Потом, ловко вскарабкавшись вверх, начал поднимать и меня. Делал он это, не заботясь о моем комфорте. Меня кидало в разные стороны, и я чуть не ударился головой о стену. Наконец, привязь была осуществлена – как раз напротив Лексы. С другой стороны висел еще один кокон. Я присмотрелся и с ужасом отвернулся в сторону. Это была мумия. Высосанный до костей человек, от которого только и осталась, что тонкая кожа, обтянувшая скелет.

Кажется, паук совсем недавно поужинал – судя по состоянию бедолаги, он был еще совсем недавно жив. Тот самый кисель, в который превратились его внутренние органы, еще не успел высохнуть и сочился из пробитой в груди раны.

И ведь специально же эта восьминогая гадина вверх ногами повесила нас – чтобы вся кровь в нижнюю часть тела собиралась. Так удобнее пить человека.

Появилась надежда. Если паук поел, значит, нас сразу не будет убивать. Оставит про запас.

– Лекса! – шепнул я.

Девушка не ответила.

– Эй, Лекса! Очнись! Лекса!

– Девушка открыла глаза. Ее бледный вид навевал не самые приятные мысли. Удивительно, если учитывать, что мы весим головами вниз.

– Ты как?

– Я… – ее слабый голос едва слышался. – Я – нормально.

– Он укусил тебя? Яд впрыснул?

– Нет, – покачала она головой. – Но лучше бы впрыснул.

– Что?! – я не смог сдержать удивления. – Это как понимать? Совсем с ума сошла?

– Там… – девушка не смогла договорить – была слишком слаба.

– Ты молчи – силы побереги. У меня нож в руках. Режу путы. Потерпеть надо. Не удобно, но скоро справлюсь. И тебя освобожу.

Девушка внезапно расплакалась.

– Ты чего? Возьми себя в руки! Все будет в порядке. Обещаю!

Паук тем временем спустился вниз, начал издавать противный звук – словно кто-то постукивал двумя бамбуковыми палочками друг об друга. Мелкие паучки, заслышав зов, начали спускаться к матери.

– Даррелл! Даррелл! Эй!

Здоровяк мычал. Казалось, что он пребывает в каком-то трансе.

– Слышишь меня?

Даррелл не ответил.

Я не стал тратить понапрасну сил и продолжил резать паутину. Казалось, ей не будет конца. Не упуская из виду тварь, я работал плечом – шевелить запястьем уже не было никакой мочи. Рука ныла, а мышцы стягивало судорогой, но я терпел.

Наконец, из внешнего слоя кокона показалось острие ножа. Я рванул сильнее и прорезал саван шире. Смог освободить руки. Тело и ноги, впрочем, не освобождая – чтобы не плюхнуться раньше времени вниз.

Теперь нужно было освободить друзей. А уж после и самому выбраться.

– Даррелл! – шикнул я. Если сейчас срезать его, он плюхнется головой прямо на каменный пол, убьется. Ей-богу, словно мешок с картошкой, который на высушку в сарай подвесили. – Даррелл! Да очнись же ты!

Здоровяк вновь замычал, дернул головой.

– Так-то лучше! Посмотри на меня! Да смотри же!

Даррелл с трудом сфокусировал взгляд. А я вновь дрогнул – глаза у здоровяка были такие… я даже и не смог выразить, сколько в них было боли и страха. Что же надо увидеть, чтобы так глядеть? В какой-то момент мне даже стало страшно – не лишился ли рассудка напарник?

– Прости! – прошамкал Даррелл. – Я не хотел тебя предавать! Прости!

Здоровяк начал плакать.

– Ты чего?! А ну успокойся! Успокойся, говорю!

– Прости меня! Я не хотел. У меня не было другого выбора.

– Да все нормально, перестань, – отмахнулся я. – Уже все позади. Давай об этом чуть позже поговорим, хорошо? Не самое лучше время, как ты успел заметить, сейчас по душам говорить.

– Прости! Харпер, прости! Убей меня. Прошу тебя. Убей!

– Чего?! – я вновь удивился. – А ну отставить эти идиотские просьбы!

Кажется, мои подозрения насчет безумия начинали подтверждаться.

– Пора выбираться! – сквозь зубы процедил я и потянулся к здоровяку. – Даррелл, я сейчас тебя высвобожу. Попытаться приземлиться на землю аккуратно, не свернув шею. Получится?

Даррелл, кажется, даже не понял моего вопроса.

– Вниз! – показал я. – Спущу тебя вниз.

Здоровяк кивнул.

Я махнул наотмашь и толстый канат, соединяющий кокон с потолком лопнул.

Надо отдать Дарреллу должное – не смотря на свое плачевное состояние, его тело многолетних тренировок в королевских казармах не забыло. Мышечная память не подвела. Здоровяк кувырнулся в воздухе и ловко приземлился на ноги, не издав при этом ни едино шума.

– Лекса! Эй, Лекса!

Девушка безучастно посмотрела на меня.

– Я тебя освобожу! Держись!

Я потянулся к девушка, но та вздрогнула и открыла рот явно чтобы закричать.

– Ты чего?! Это же я! Харпер! Забыла что ли?!

Да что же тут произошло и что так напугало этих бедолаг? Паук? Вряд ли. Тогда что?

– Я тебя сейчас освобожу!

– Харпер, это ты? – удивленным тоном спросила Лекса. – Действительно ты?

– Я, а кто же еще? Сможешь голову прижать ближе к телу чтобы не ударить когда я паутину перережу?

Лекса посмотрела вниз, потом на себя.

– Почему я здесь?

– Да что с тобой случилось? Ты что, ничего не помнишь?! – не вытерпел я.

– Я.. помню… там был… там…

Девушка вновь начал терять связь с реальностью, погружаясь в трансовое состояние.

– Эй, черт с ним, что там было! Главное – это что сейчас и здесь! Смотри на меня. Только на меня. Не отвлекайся. Сейчас главное – это я и то, что я тебе скажу. Поняла? Вот и хорошо! Сможешь подтянуть голову на себя, когда я перережу паутину?

Лекса кивнула.

– Вот и хорошо. Будь готова.

Я высвободил сам, уцепился одной рукой за паутину, второй отрезал держащие Лексу. И тут же спрыгнул вниз, чтобы поймать девушку, если та неудачно упадет вниз. Впрочем, предосторожность была напрасной – Лекса прекрасно справилась, удивительным образом приземлившись на ноги. Лишь только немного потеряв равновесие, но я быстро помог ей распутаться окончательно. Потом освободил руки Даррелла. Кажется, он начал приходить в себя. Потрясывая головой, словно пытаясь вставить на место рассыпавшиеся по всей башке мысли, он в полголоса ругался.