Девочка забралась на баллон с водой и потянулась вверх. Приходилось прилагать много усилий, руки затекли, а маленькая шайба постоянно падала на пол. Внезапно, Алиса услышала скрежет ключа, в этот момент болт уже лежал у нее на ладони. Она поспешила вкрутить его на положенное место вместе с шайбой, вторую, которой она орудовала, успела запихать под язык и спрыгнуть с баллона.

– Что ты делаешь, мразь?! – рявкнул мужик.

– Я… я хотела помыться… там. – Алиса показала на свой пах. Ее передернуло от собственных мыслей, но она заставила себя договорить фразу. – Перед твоим приходом… Но вода закончилась.

Урод оглядел девочку с ног до головы, и затащил в комнату двадцатилитровый бутыль с водой. Затем сел на кровать и кивнул на нее.

– Делай, что собиралась, – он швырнул в нее вонючей тряпкой, которой до нее вытирались неимоверное количество раз.

Алиса стянула штаны, затем колготки. Когда дошла до трусов, ее руки задрожали.

– Шлюха, не делай вид, что стесняешься. Я знаю, таких как ты. Строите из себя целок, когда в реальности на вас проехалось пол города!

Алиса не стала спорить с ним и доказывать, что он был у нее вторым. И вообще она занималась сексом один единственный раз с человеком, который говорил, что любит, а после произошедшей близости на заднем сиденье пыльной двенашки просто исчез. Вместо этого, девочка, молча, стянула белые хлопковые трусы со следами запекшейся крови, наклонила бутылку и попыталась налить в ковш воды.

– По-мо-ги… – она чувствовала себя так, словно вышла голой на эшафот перед взбешенной толпой. Ее переполнял стыд и отвращение, колючие глаза садиста пожирали ее бедра. Она боялась его мыслей, его рук. Зато помнила надпись под выцветшим линолеумом. – Пожалуйста. Ты сильный, а я ничего не умею.

Мужчина сжал губы, ноздри раздувались как у быка, готовящегося к нападению. Но он все же встал и наполнил ковш. Алиса присела на корточки и начала мыться прямо у его ног.

– Смотри куда льешь, дебилка! – девочка намочила его туфли, но вспомнив, как больно они бьют, поняла, нужно что-то делать.

– Я просто хотела быть чистой, для тебя, – она вытерла ладонью носки кожаной обуви.

Мужчина расстегнул ремень и сжал рыжие волосы на затылке. Металлическая шайба под языком больно впивалась в десну. Урод закатил глаза, когда протолкнул свой член глубоко в горло девчонки.

– Спрячь свои зубы, а то я их выбью! – рвотный рефлекс сработал мгновенно. Урод, проигнорировал спазм, крепче схватив волосы на затылке. Шайба скользнула вдоль щеки. – Ты чё там ерзаешь?! – он дернул рукой, которой держал охапку рыжих волос. Стало дико больно, девочка вскрикнула, выпустив член изо рта. Глубоко вдохнула, это получилось само собой. Шайба застряла в горле, предательские рефлексы вызвали кашель. – У тебя что-то во рту? Говори тварь! – урод с такой силой ударил ее по спине, что Алиса упала на пол, а шайба вылетела в дальний угол комнаты.

Она молилась, чтобы он не заметил ее секундный полет, но от его глаз ничего не могло укрыться. Урод медленно поднял ее и обвел глазами комнату. Алиса смотрела в пол, садист взглянул на оцарапанные панели.

– Ах ты мразь! – он подлетел к девочке и со всего маха пнул по лицу. Она перекатилась к стене, схватившись за челюсть. Между пальцев проступила кровь. Затем последовали пинки и удары по голове. Бесчисленное множество ударов беспрерывно сыпались на маленькое хрупкое тело. Боль окутала все ее существо. Девочка молилась, чтобы каждый удар стал последним. Голова, живот, спина, удар за ударом, пока не наступила темнота.

Урод сделал то, зачем пришел. Он оставил девочку на холодном полу вниз лицом, под ее щекой растекалась лужица крови. Сильно хотелось пить, избиение и секс забрали у него все силы. Как же он ненавидел этих тупых шлюх, неужели не понятно, что нужно просто быть послушной!

Он проверил настенную панель, она шаталась, но сидела плотно. Разберется с ними завтра или послезавтра, вряд ли девка сегодня очнется. На всякий случай он проверил дыхание. Еще подохнет раньше времени, ищи потом новую. Кровь на носу уже свернулась, из приоткрытого ротика стекали густые капли. Пульс есть, еле уловимый. Ладно, не очухается и хрен с ней. Но на всякий случай связал ее руки и ноги.

Несколько недель спустя

Сегодня четверг, я и Вадим ушли с работы раньше обычного, едем за город на пару дней. Обожаю природу, комары отчего-то не трогают меня, и я чувствую себя вполне уютно, лежа в палатке где-нибудь в глухом лесу. Супруг же наоборот, абсолютно городской житель. Больше воздуха ему необходим хороший супермаркет, тренажерный зал и комфортная кровать. Три дня в гостях у его родителей, а он собрал целую сумку, тогда как на моих плечах небольшой спортивный рюкзак. И это мы едем в благоустроенный дом с ухоженным садом.

Генри вытягивает меня из подъезда, в двух метрах от которого наша машина. Муж болтает с соседями, которые вышли осмотреться в новенький закрытый двор. Стоянка у нас запрещена, исключение составляет погрузка объемных вещей, да и то продолжительностью не более получаса.

– Добрый вечер, – бросаю в сторону соседей, пытаясь впихнуть спятившего от радости пса на заднее сиденье автомобиля. Звонкий свист за спиной, Генри тут же столбенеет. Вадим строг с ним, но его он хотя бы слушает.

– Малышка, я забыл дома свою сумку с документами и кошельком.

– Я не пойду, – отпихиваю его бедрами, когда он кладет на них руку и толкает в сторону подъезда. Муж игриво шлепает меня, плевать он хотел на любопытные глаза соседей.

– Сходи, а я пока уложу вещи.

– Что это в багажнике? – из-под пледа проступают очертания чего-то большого.

– Мама попросила забрать из ремонта их компьютер, пролила на него свою Сангрию, – на Марину Дмитриевну это похоже. Но обычно она расслабляется с бокалом в руке на терассе, а не в кабинете Анатолия Петровича.

Захожу в квартиру, тянусь за сумкой мужа, весящей на крючке. Неловкое движение, она падает, по полу скользит его мобильник. Поднимаю, экран цел, как всегда, запрашивает пароль. От кого он прячется? Лично мне и дела нет до его звонков и смс, я доверяю мужу. Возвращаюсь в машину, Вадим ждет за рулем.

Любуюсь зелеными пушистыми лугами, которые мелькают за стеклом автомобиля. Через двадцать минут картинку сменяет хвойный лес, опускаю стекло, хочу почувствовать запах молодых иголочек. Слюни собаки летят в сторону едущих позади нас машин, вот уж кто счастлив на самом деле.

– Вадим, разве не сказка?

– Ты выглядишь как Генри, – смеется.

– Не правда! – касаюсь подбородка, проверяя, не текут ли по нему слюни. Стараюсь выглядеть для мужа идеально, даже спустя два года брака.

– Правда-правда, – кладет горячую ладонь на мою ногу. – Как на счет небольшой остановки? – недвусмысленно поднимает бровь, съезжая на проселочную дорогу, ведущую к лесу.

Стягиваю шорты вместе с бельем еще по дороге, он любит на меня смотреть, а я люблю, когда он смотрит. Кончиками пальцев касаюсь светлых завитков волос, прикусывая губы. Машину трясет, на секунду Вадим упускает руль, отвлекшись от дороги. Я довольно улыбаюсь, он все еще теряет контроль при виде меня. Белая укороченная майка летит на заднее сиденье, я редко ношу бюстгальтер. Муж говорит, это кощунство заталкивать мою грудь в тесные чашки. Он обожает смотреть на ее движения и твердые горошины, проступающие через ткань. Оцениваю обстановку, вокруг сплошное поле, врезаться просто некуда, а значит, я могу поиграть. Раздвигаю колени, дразня своенравного водителя. Плохая девочка, по его лицу вижу, он захочет меня наказать.

Остановка получилась длиннее, чем мы планировали. Прибываем к дому на час позже. Едва я ступила на рыжую брусчатку, как услышала голос Марины Дмитриевны, предостерегающий держать нашего пса подальше от ее клумб. Миниатюрная женщина ростом не более метра шестидесяти, волосы чуть выше плеч, покрашены в модный сейчас пепельный блондин. Бежевое платье-рубашка, на голове шляпа, осматривает мой внешний вид.