И куда мне идти-то одной? Без магии, без друзей? Меня ж на первом большаке у обочины прикопают! Я не то, что до Сидиена, я до Выференя даже не дойду одна! Что с деньгами, что без!
Резко встала, подошла к столу с подносом и схватила недоеденный пирожок. И правда, вечно голодная, вечно синяки по ногам да по рёбрам. Вечно уставшая, как старая лошадь! Разве такой жизни для меня батюшка хотел? А если бы Хартхор меня сейчас увидел? Он бы брезгливо отвернулся! Свободолюбивая Аябэлька молча пашет на старого скрягу, терпя все его издевательства и гнусные шутки от кухарки! Это ведь я ей по статусу приказывать должна, как дочка Бирта, а не она мне!
Ела, давилась и плакала, а Эстэриол молча сидел на кровати, а в глазах боль. И чего я ему далась-то так?! Чего, спрашивается, переживает?!
– Ты, раз помочь хочешь, лучше бы сказал, чего делать?! – с набитым ртом, но не чувствуя вкуса, сказала я.
«Никогда не открывай рта, пока ешь. Только когда будешь уверена, что всё прожевала, тогда говори, иначе это неуважение к собеседнику…» – учил меня когда-то Мальрис. Я засунула за щёку последний кусок пирожка и, роняя крошки, сказала:
– Наколдуй мне лучше трусы волшебные, чтоб никто снять не мог! Раз ты учёный такой! Помочь он хочет!
И, к моему удивлению, его взгляд тут же остановился, а потом начал слепо бегать, будто он читал что-то прямо на стене, или в лучиках соля.
– Ты что?.. – опешила я и глупо хихикнула. – Ты колдуешь что ли?
– Нет… – рассеянно ответил он, но тут же очнулся. – Я амулет могу сделать, хочешь? Отворотный. Чтоб, если вдруг кто полезет, чтоб не смог ничего. Хочешь?
И не дожидаясь ответа, опять забрался на кровать с ногами, доставая бесконечный хлам из карманов. Обрывки бумаги, какие-то корешки, кусок сухаря, уголёк, ещё что-то.
– Вот, подойдёт! – вдохновенно улыбнулся парень, найдя непримечательный камешек. Похоже, это простая галька.
Я стояла у стола, в душе была какая-то пустота, я даже почти безразлично смотрела, как он сосредоточенно водит руками над камнем, как на пальцах сияют блики то ли магии, то ли просто подлетевший соль выхватывал костяшки своими холодными пронзительными лучами. Странная зеленовато-жёлтая звёздочка. Глазам от неё неуютно. Но этот яркий свет, суета и бормотание успокаивали. Нет, я всё так же бесилась от одного взгляда на Эстэриола, но как-то показалось, что что-то происходит, что-то меняется, а значит, будет лучше, появится надежда.
Он развёл ладони, между которых висел в воздухе всё тот же камешек, а потом взял его двумя пальцами и протянул мне, улыбаясь:
– На. Спрячь где-нибудь под одеждой. Он сам будет действовать, если нужно, я настроил на тебя.
А глаза тёплые, будто лучатся какой-то детской доверчивостью, нежностью. Вот как он может так мне доверять? Так искренне стараться, когда я его уже просто ненавижу за одно только существование на свете?! Всеми силами, всеми лучиками души! Всем сердцем НЕНАВИЖУ!
– Сволочь! – сказала я, а из глаз опять слёзы покатились. – Какая же ты сволочь!!
Эстэриол с болью в глазах встал и подошёл, уже не находя слов, не зная, что он сделал не так, и что сделать ещё, чтобы исправить то, чего не делал.
Слов не осталось и у меня. Я отбросила его протянутую с камешком руку и толкнула в грудь, стараясь попасть самыми твёрдыми частями ладони. Чтобы больнее! Чтоб сильнее! А потом ещё раз! И вцепилась пальцами в ворот рубашки. Дёрнула так, чтобы ткань затрещала, уткнулась носом ему в шею и прижалась всем телом, понимая, насколько сильно я ненавижу его за то, что с самого первого взгляда почувствовала, что теперь просто не смогу без него жить…
– Мы удрали в тот вечер на танцы… До утра гуляли! Я даже спать не ложилась! И он тоже с рассветом только в Светоч отправился. А книжку в комнате забыл.
– Это тогда он украл тебя? – Стэза подняла подбородок со скрещенных рук, достала сигарету из пачки.
– Нет, это случилось намного позже. Через год почти. Как раз в тот день, когда я Вортама первый раз встретила… Совпадение, наверное? Или Эст что-то почувствовал? Хотя у него всегда были проблемы с предсказаниями… – я повернулась боком и прилегла на полке. Безликая станция промелькнула фонарями за окном. – Мы долго с Эстэриолом сближались. Он всё боялся, что я опять его к шлюхам отправлю. Я, – у меня вырвался смешок, – даже имя его узнала только на третье свидание! Даже спросить забыла, представляешь?
Стэза усмехнулась, перегнулась через стол и провела рукой по моим волосам:
– Ты спать уже хочешь, что-то я не подумала… Давай, ложись. Я покурю пойду.
Она улыбнулась, встала, убрала у меня из под ноги скомканное одеяло и накрыла меня. Ещё раз провела мягкой ладонью по щеке, улыбнулась одними глазами, отошла и тихо притворила за собой дверь купе, отправляясь в тамбур. А я натянула пыльное казённое одеяло и просто отпустила себя, позволяя последний раз вспомнить всё так, как это было, прикрыв глаза и тихо всхлипывая под мерный перестук колёс.
2. Как начинается зима
Нэвэрет был главным портом восточного побережья. Через него проходили торговые пути половины мира. Он соединял в себе культуры почти всех народов Нелита, но всё же эльфы были бы не эльфами, если бы позволили какой-то из них довлеть над ними. Изначально город закладывался для других целей. Впервые в этом месте обосновался один единственный чудак, желавший уединения ото всех своих сородичей. Он был очень стар, хоть по эльфу этого и не скажешь, но мудрость его не знала границ. И вскоре к нему начали приходить ученики.
Маги, эльфы, да и простые народичи, которым нужна была помощь. А Нэвэрель был не только мудр, но и добр. Не сказать, чтобы он был рад такой компании, но сделать уже ничего не мог. Весть о мудреце, живущем на побережье моря Рассвета, разнеслась не только по Нелита, но и на соседний континент, откуда всё чаще стали приплывать любопытные народичи. Не то чтобы у них своих мудрецов не было, но что-то далёкое и неведомое всегда кажется ярче.
Шли годы, посёлок разрастался. Ученики Нэвэреля построили порт, возвели город, который и по сей день удивляет своей красотой, ибо эльфы ревниво следили за всем, что пытались достраивать их менее требовательные соседи. На главной площади, с которой можно было любоваться и городом, улёгшимся ниже, и бесконечно блуждать глазами по лесам и полям, обступавшим Нэвэрет с запада, встал величественный храм Трёх Богов. Построенный из огромных каменных глыб, любовно обтёсанный магией и умелыми руками, пронизанный витражами и венчаемый башенками, он поистине был вершиной искусства соединённых народов. Конечно, главными архитекторами были эльфы, но и люди, и гномы привнесли туда что-то своё. Жители Нэвэрета гордились им заслуженно вот уже несколько веков.
Видимо, богам тоже приглянулся этот храм, поэтому Нэвэрет миновали многие беды, что порой случались в Нелита. Их обходили стороной эпидемии холеры. Война, гремевшая по всему континенту два века тому назад, коснулась их лишь вскользь. Шторма, громившие деревушки, миловали город, что чествовал Муртока – бога океанов – наравне с Сифирусом – богом мудрости – и самой Алетой, храмы которой строились даже в самых захолустных уголках мира.
Конечно, главной заслугой такого везения были совсем не боги, а маги, что обосновались здесь так прочно, что со временем, Нэвэреля оставили, наконец, в покое!
И тогда он ушёл оттуда севернее, но, зная, что за ним вновь пойдут преданные ученики, принял решение сделать то, чего уже давно ждал этот мир… Построил первый магический университет.
– Это было в восемьсот сорок седьмом году от Слияния Народов. Представляешь, Аябэлька? Триста лет назад! Триста два, если точнее.
Я улыбнулась, хоть знала, что он не увидит моей улыбки. Крепче прижалась и зарылась лицом в его меховой воротник. Эстэриол поправил плащ, в который мы кутались, сидя на покрытой ледяной коркой мраморной скамье в одной из беседок Санайтэро, но тут же вновь увлечённо выпростал руку, показывая куда-то в сторону моря:
