Дрон с роботом прошел над стеной и взял путь на небольшую пустошь, за только-что сожженным поселком. Все затаили дыхание. На экранах были данные нескольких камер, включая тепловизоры дрона. В тишине помещения один только оператор дрона как-то двигался и издавал звуки, тихо повторяя какие-то цифры с экрана. Я не вслушивался, но догадывался, что речь идет о скорости и высоте.

Самое удивительное в том, что в пепельном мире нет ветра. Казалось бы, воздух должен двигаться в сторону огня снизу, и от огня сверху, но вместо этого там был полный штиль. Дрон быстро приблизился к расчетной точке и сбросил груз. На экране мы увидели сразу три купола парашютов и робот начал свой медленный спуск. Дрон круто развернулся и начал кружить над местом сброса. Данилов переглянулся с коллегами.

– Принимаю управление, – сообщил нам оператор робота.

Он сидел рядом с пилотом дрона и теперь на его мониторах побежали цифры, а затем появились изображения с камер. Воздух вокруг нас словно сгустился от напряженности. Дрон коснулся земли, и оператор резко включил передний ход. Маленькая машинка сделала рывок вперед, проехала десяток метров и остановилась. Парашюты упали позади робота, после чего оператор нажал несколько кнопок и стропы отцепились.

– Ура! – прокатилось по палатке.

– Вот сюда давай, – Данилов подскочил к оператору и указал направление движения.

Робот повиновался и направился к остаткам дома на окраине поселка. Темнело быстро, но огненная стена ушла не слишком далеко и ее свет был все еще ярок.

– Мир, населенный роботами, – сострил один из присутствующих.

Остроумное утверждение, которые раньше подходило только Марсу. Теперь и на нашей Земле есть такой мир.

Людей в палатке стало меньше. У всех была своя работа, а наблюдать за роботом должны были только руководители научной группы. Я разжился протеиновыми батончиками, устроился на раскладном стуле в углу и наблюдал за главным экраном, на котором робот делал срез деревянной балки. Огонь не успел проникнуть глубоко в дерево, как он не успевал проникнуть глубоко в камень, бетон, железо и грунт. Примерно пятнадцать сантиметров бетона уже надежно защищали от огня, что уж там говорить о сорока сантиметрах грунта. Ниже этой отметки все еще существовала жизнь.

Несколько часов первый дрон кружил над роботом, потом его сменил другой дрон. Пилота и оператора тоже сменили другие люди. Данилова было некому сменить, а потому он пил четвертую чашку кофе за вечер. Марины поначалу не было с ними, но ближе к полуночи она пришла, улыбнулась мне и устроилась со своим ноутбуком поближе к оператору. Вместе они искали следы воздействия огня на некоторые отделочные материалы. Видимо девушка хотела отыскать что-то достаточно огнеупорное против нашей кары небесной.

Тем временем дрон-ретранслятор не только связывал нас с маленьким роботом, но и продолжал съемку местности при помощи своей тепловизионной камеры. Вблизи огненной стены все было раскаленным, но уже через сотню метров температура сильно падала, а через две сотни метров сравнивалась с привычными семнадцатью градусами. Пепельный мир остывал очень быстро, и только отдельные металлические конструкции продолжали долго излучать тепло. Вот только эти конструкции всегда были неподвижны. Я внимательней посмотрел на экран. Картинка с тепловизора была очень четкой, фон был обычным. Несколько пустых зданий, груда мусора, какая-то конструкция лежит, а рядом теплое пятно. Камера скользнула в сторону, я перевел взгляд на другие экраны. Знаете, это чувство, когда нужно срочно привлечь общее внимание к чему-то. Только ты один заметил что-то важное, но есть доля нерешительности, а вдруг это какая-то глупость и ты зря отвлечешь других от важной работы.

– Можно вернуть камеру назад? – спросил я.

– Какую? – оператор оглянулся и посмотрел на меня.

Да все оглянулись и посмотрели на меня.

– Дрон только что снимал какое-то место, и мне там показалось…

Я сделал вид, что еще не готов утверждать, что же мне там показалось. Вид получился убедительным, и пилот дрона начал вращать камерой. В темноте картинка менялась не слишком сильно, а потому он взял более общий план.

– И что мы ищем? – спросил Данилов.

– Источник тепла, – уверенно ответил я.

– Может свинец расплавился, – пробормотал пилот. – Вот здесь?

Он указал на разогретую огнем автоцистерну.

– Нет, там пятно было поменьше, – ответил я.

Мне стало неловко, я захотел отмахнуться и сказать, что мне, наверно, показалось, но ведь мне не показалось. Я встал со стула и подошел к пилоту. Марина с оператором были заняты своими делами, но и они отвлеклись от них, и теперь на мне сошлось полтора десятка пар глаз. Не уютное ощущение.

На экране мелькнуло тепло. Я хотел встрепенуться, но это было другое место, и теплое пятно было другим. Затем камера дрона повернулась еще немного, и я узнал металлическую конструкцию.

– Вот здесь был источник тепла, – уверенно указал я пальцем. – Точно видел что-то яркое.

– Это упавший дрон, – сообщил пилот. – Он здесь с утра лежит.

Черт! Дрон мог загореться от падения и его пламя ввело меня в заблуждение.

– Наверно он еще горел, – вздохнул я.

– Он вообще не горел, – поправил меня пилот. – Просто упал и развалился от удара.

– Рядом было что-то теплое, – напомнил я.

Пилот пожал плечами и повернул камеру, затем сделал общий план места, но ничего теплого поблизости уже не было.

– Стоп, – теперь Данилов подошел к пилоту и указал на монитор. – Вот здесь минуту назад был источник тепла. Я видел его, когда ты искал упавший дрон.

– Все видели, – добавил кто-то позади нас.

Пилот выполнил разворот и включил функцию поиска источников тепла. Программа сама указывала нам на теплые точки, но все они оставались неподвижны. Минуту дрон шел по дуге мимо упавшего беспилотника, затем выровнял курс и продолжил поиск в другом направлении. Наконец впереди замелькал яркий объект.

– Вот! – дернулся Данилов. – Ближе!

Общий план сменился крупным. Мы все отчетливо видели человеческую фигурку, быстро убегавшую вдоль улицы.

– Черт возьми, – ученый наклонился близко к монитору, – почему он убегает?! За ним!

– Не могу, – покачал головой пилот, – я и так слишком далеко от робота. Потеряем связь.

– А робот? – Данилов посмотрел на оператора.

– Я не догоню человека, – ответил оператор. – Могу подъехать к упавшему беспилотнику.

– Давай, – кивнул ученый.

Дрон еще несколько минут показывал нам фигурку человека, мелькавшую между зданий, но скоро она скрылась из виду. В свою очередь робот неторопливо ехал в сторону упавшего беспилотника, тщательно маневрируя между завалов мусора и остатков зданий.

– Мы предполагали, что люди там остались, – заговорил Данилов, – но до этого момента ни разу не встречали выживших. Пересидеть огонь можно в глубоком подвале, в метро, может еще где-то. Но почему он убегал от нас? Наоборот, он должен искать способ выйти к нам. Есть же сети метро по ним можно выйти, и еще есть трубопроводы.

– А это был человек? – спросил я.

– А кто еще? – удивился Данилов. – Похож на человека.

На экране появился кадр с камеры дрона, на котором отчетливо виден теплый силуэт.

– Определенно человек, – решил Данилов. – Это не инопланетное вторжение. А зачем ему дрон?

Кстати, робот как раз подъехал к остаткам дрона, и мы принялись их осматривать. Незнакомец умело снял крышку дрона, вывернул наружу часть проводки и какие-то узлы. Он что-то искал внутри дрона, но камера робота не могла проникнуть внутрь. Пришлось манипулятором срезать часть обшивки и только после этого заглядывать внутрь.

– Пропал резервный аккумулятор, – заметил пилот.

– И знал же, что искать, – добавил оператор робота. – Так просто никто не разберется во внутренностях беспилотника. А еще у него есть уцелевший инструмент.

Мы все замолчали. Я пялился на экран, остальные переглядывались. Напряжения не было, а только непонимание.