Женщина не смогла сдерживать свои эмоции и расплакалась. Огромные слёзы текли по её щекам, не давая ей произнести больше ни одного слова.

Я обняла её – что тут скажешь?..

Дав выплакаться, предложила ей воды. И прежде чем продолжить свой рассказ, она достала из кармана своего халата потрёпанную фотографию. Отдавая снимок мне, извинилась:

– Я это фото постоянно с собой ношу, вот у неё вид и попортился немножко. Никак не могу с ним расстаться. Ему здесь чуть больше сорока.

С фотографии на меня смотрел мужчина, абсолютно седой, и из-за этого ему можно было дать намного больше лет. Единственно, что всё же сразу выделялось на фото – это блеск его жизнерадостных глаз.

– Вы хорошо вместе смотритесь… – сказала я.

– К сожалению – смотрелись… – Прожив год, он стал сильно худеть. И когда сдали его анализы в больницу, то были в шоке – онкология. Да, как и у меня. Мы боролись до последнего. Но ничего не помогало. Володя… – моя гостья запнулась. – Мне до сих пор тяжело произносить его имя… А самое страшное – я не могу даже на его могилку прийти, чтобы посидеть, поговорить с ним.

– Почему?

– Сын забрал тело и увёз в свой город. А мне запретил даже приближаться к месту захоронения. Он обвинил меня в смерти отца. Он так и не принял развод родителей и встал на сторону матери. Но ведь в чём-то он и прав… Если бы не я, то он, может быть, ещё жил бы, наверное… – она опять горько вздохнула. – Но я его любила. Пусть год, но он жил, а не существовал, как все годы рядом со своей женой.

Женщина убрала фото обратно в карман. Слёзы текли по её щекам, она даже и вытирать их больше не стала.

– И вот через полгода, как не стало Володи, я узнала и о своём диагнозе. Вроде не инфекционное заболевание, а заболели оба.

– Вы простите, но как вас зовут?

– Ох, я даже и не представилась. Лиза. Елизавета Крымчанова.

– Лиза, но я всё равно не могу понять, чем я могу помочь в исцелении вашего недуга?

– А на этом моя история ещё не закончилась… Узнав о диагнозе, я впала в уныние. Знаете, было двоякое состояние… Ведь моя душа умерла вместе с ним. А с таким диагнозом я могла ускорить нашу встречу там, на том свете. Поэтому я решила, что пусть будет как будет. Сейчас или потом – всё рано там буду. Так лучше сейчас. Да, именно думая о нём, о моём Володеньке, я смирилась со своей судьбой и решила больше не бороться за эти часы, минуты, а может – и годы. Вот именно в этот момент он стал ко мне приходить во снах. Я стала видеть его каждую ночь. Я не могла дождаться, когда закончится этот бесконечный день, и начнётся темнота, куда приходит мой любимый. Поначалу он во сне меня ругал, хотя я не слышала его слов, понимаете, это как в немом кино – картинка есть, а звука нет. Но по его мимике и жестам я понимала, что он сердится… И вот однажды он решил прийти в последний раз, видимо, понимая, что от его приходов мои страдания только увеличиваются. В том сне, в последнем сне, – уточнила она. – Он твердил одно и то же имя.

Тут Лиза замолчала, как будто понимая, что от того, как она произнесёт ЭТО имя – зависит её судьба. Поверю я ей или нет.

Поэтому женщина тихо добавила:

– Да… Ваше имя. Да, да, вы не ослышались! В тот же день я услышала об этой аварии. Я помню, что тогда была небольшая передача по телевизору о случившейся трагедии – ну тогда, на дороге – где все участники выжили. Но было странно то, что двое из них почему-то впали в кому. Я поняла, что это знак. Но не всё оказалась так просто… Вы были в коме, а мои дни были сочтены. Но Володенька в том сне мне сказал: «Сделай это ради меня…». Он не хотел меня принимать к себе… – она опять тяжело вздохнула. – На небеса. Хотя… Почему я решила, что попаду к нему на небеса? Может, попаду туда, – она показала на пол. – Попаду в ад, ведь я разрушила семью.

– Это не нам решать, где мы окажемся после смерти.

В палате повисла пауза, гостья потёрла мокрые глаза рукавом халата.

Я сидела и молчала, а Крымчанова через несколько секунд продолжила свой рассказ.

– Это так, конечно… – грустно согласилась гостья. – Но вот я и думаю, что, может, мы там с ним и не встретились бы даже совсем. Но это я сейчас осознаю, а тогда я просто хотела к нему, и всё тут. Но после того сна поняла: раз он не хочет, чтобы я к нему шла, а ради него жила, тогда я должна любыми способами быть рядом с вами. Я уже совсем, было, отчаялась, когда после очередной химиотерапии в автобусе услышала разговор двух женщин, которые говорила о какой-то старушке-повитухе. О её способностях видеть будущее, лечить, и всё остальное. Я не выдержала и спросила у них адрес этой чудо-спасительницы. Женщины с удовольствием поделились и адресом, и о том, как её быстрее найти. Я не стала откладывать встречу с ней надолго и на следующий день отправилась к старушке Дусе. В народе её называли Дунюшка. Ехать пришлось в деревню, хотя в деревню – это громко сказано. В богом забытое захолустье. Домов в этой деревушке было не более пятидесяти. Когда-то большой посёлок сейчас стоит с полуразрушенными строениями. На душе и так мрак, но когда видишь брошенные дома – совсем тоскливо становится. Ведь когда-то люди строили эти дома с надеждой на лучшее будущее, чтобы потом детям и внукам достались, а пришлось всё бросить и уехать. Но у Дунюшки дом был довольно-таки приличный, ухоженный. Без сайдинга и других новых прибамбасов, но очень уютный. Евроокна, но со ставнями и наличниками – разноцветными, с птичками резными, узорами. Сам дом выкрашен зелёной краской. Он – как небольшой оазис в этом заброшенном мире. Весь в цветах благоухает. Подходя к нему, начинаешь хотеть жить. Мне повезло тогда, народу никого не было. Оказывается, старушка приболела немного, поэтому никого не принимала. Я даже не догадалась спросить у тех женщин в автобусе номер телефона старушки, поэтому села на скамейку, не зная что и делать. Возвращаться обратно не было уже сил. Мне необходим был отдых. Да и обидно было ехать в такую даль, чтобы на скамейки у Дунюшки посидеть и вернуться ни с чем. Но тут из дома вышла женщина и пригласила меня вовнутрь. Знаете, в доме было уютненько и чистенько. Мебель старенькая, но видно было, что за ней хорошо ухаживали. Половички везде – и кругленькие, и длинные. Разные. Но меня удивил телевизор – он был плазменный, большой и в интерьер деревенского дома совсем не вписывался.

– Благодарный посетитель подарил, – услышала я голос старушки за своей спиной. – Ругала я его, – потом она хитро улыбнулась. – Но внукам на радость такая забава. А то в гости приезжают, им, видите ли, скучно здесь. Нет, чтобы радоваться чистому свежему воздуху, любоваться природой. Ан нет – им плазму подавай.

– Да, дети сейчас другие, они без интернета и телевизора и не могут уже, – поддержала разговор я.

Бабушка села за круглый стол и меня пригласила сесть напротив.

– Что стоишь, не зря говорят, что в ногах правды нет. Пожалей их, они тебе скоро хорошую службу окажут. Садись, родимая.

Это я теперь поняла, о какой службе шла речь. А тогда всё было не понятно… Я думала, что эта старушка прикоснётся ко мне, и моё заболевание исчезнет раз и навсегда. Да не тут-то было…

– Ну что ты смотришь так? – спросила старушка, но, не дожидаясь ответа, продолжила. – Молодец, что пришла. Самое главное – вовремя. Не опоздала ещё. Хотя надо было ещё раньше. Вроде душа в душу жили, а почему не поняла, что он тебе всё время твердил?

Я догадалась, что она про сны мне говорит, и мне даже стыдно стало немного. Ведь я и правда не понимала, что он мне хочет сказать.

– Вон, за тобой муженёк твой стоит и ругает тебя.

Я невольно обернулась.

– Да не дёргайся так, ты всё рано его не увидишь. А плохого он тебе ничего не сделает, – успокоила меня Дуняша.

– Да он во сне ко мне приходил и ругал меня…

– Знаю, а теперь помолчи…

Старушка замолчала, только пристально смотрела мне за спину и качала головой, будто кого-то слушала.

Я была тогда, как не в своей тарелке. Но боялась даже пошевелиться.