– Я – Лидия! Да, я – воин! Для кого-то, может, я – просто ведьма. Но, видит бог, я этого не хотела! Меня даже не спросили о том, что в моём понимании – истинное предназначение в нашем мире. Кем я хочу быть в этой жизни? Что есть моя жизнь? Меня просто назначили! Это – мой крест!

Я посмотрела в темноту ночи, ища Его огненные глаза, и, зная, что Он следит за мной, тихо прошептала:

– Твоё время уже пришло! Я иду за тобой, Демон Тьмы!

Теперь я была уверена, что мой древний род, который безустанно боролся с потусторонними тёмными силами, мне поможет.

Мне уже не страшно!

Отойдя от окна, я почувствовала, что вся моя бравада пропала. И всё же я боюсь: а вдруг я опять не успею, и из-за этого погибнут мои «следующие»?

А вдруг….

– Но ты должна, – сказала мой Ангел. – Ты – сильная!

– Но почему я? – тихо заскулив, я начала вытирать слёзы отчаяния и страха, которые потекли по моим щекам.

Я посмотрела на себя в зеркало:

– Ну, какой из меня воин? – вдруг увидела себя в потустороннем мире.

Вторая «я» крепко прижимала свой дневник.

Началось!

«Почему Демон Тьмы сказал, что я – его детище?» – при этой мысли всё моё тело начало снова ощущать его огненный взгляд, выжигающий меня изнутри, приносящий адскую боль.

Невольно мои мысли вернулись к тому вечеру, когда всё началось…

Зима в этом году была тёплой и мягкой. Снега было много, но так как дорожные службы работали хорошо, то нам она не доставляла никаких хлопот, а наоборот – радовала.

А снег мы с дочкой любили. Особенно, когда падали крупные хлопья, но чтобы этот день обязательно был тёплый и мягкий.

Вот и сейчас хотелось опустить стеклоподъёмник и подставить ладонь только для какой-то именно своей снежинки – снежинки счастья.

Я смотрела в окно, улыбаясь заснеженной земле, которая радовала глаз своим сверкающим покрывалом в свете фар нашей машины.

Мы ехали с дочкой, весело разговаривая и обсуждая подходивший к закату день.

Когда дочь первая увидела пост ГИБДД, то нервно проговорила:

– Ну, опять стоят, – она напряглась, подалась вперёд и возмущённо добавила. – Вот точно остановят!

Видя реакцию дочери, я засмеялась:

– Да ладно тебе. Чего волнуешься-то? У нас ведь с документами всё в порядке, вожу я хорошо, не нарушаю. И что ты так постоянно на них реагируешь?

– Да достали уже. И почему они всегда нас останавливают? – со злостью, не унимаясь, пробурчала моя спутница. – Я же говорила, – усмехнулась она, видя, что один из сотрудников отошёл от своей машины и, подняв жезл, пошёл в нашу сторону.

Дочь сейчас особенно была похожа на своего отца. Смуглая кожа – оттого, что она сердилась в данный момент – стала казаться ещё темнее. А её карие глаза сейчас смотрелись чёрными гневными угольками.

Она нервно поправила тёмные локоны и достала телефон, чтобы хоть как-то успокоить себя.

Я же, наоборот, была русоволосой от природы, с зелёными глазами, поэтому многие не верили, что Кира моя дочь. Мы хоть внешне были разными, но дружные и самые что ни на есть родные.

Плавно объехав пост, я припарковалась на обочине дороги.

Полицейский подошёл к машине и представился:

– Третий батальон, капитан Миронов. Ваше водительское удостоверение, техпаспорт, страховку, пожалуйста.

А так как я их уже приготовила, и с документами было всё в порядке, нас на долго не задержали. Но и этого времени хватило мне, чтобы отметить, что молодой человек был чертовски привлекателен. Высокого роста брюнет с тёмно-карими глазами чем-то взял меня. То ли тем, что я люблю такой цвет глаз, то ли у него была какая-то своя харизма, как сейчас принято говорить, но в нём было что-то притягивающее.

– Счастливого пути, Лидия Семёновна. Хорошей вам дороги.

Его мягкий баритон и лучезарная спокойная улыбка запали мне в сердце, поэтому, повернув ключ в зажигании, я произнесла:

– Хороший молодой человек.

– Есть такое, – охотно подтвердила дочь, но тут же сердито добавила. – Всё равно – достали!

– Кстати, вы чем-то похожи, даже глаза у него тоже – две смородины.

– Только цветом глаз, – пробурчала дочь и снова уткнулась в телефон.

Дальше я дочь уже не слышала, потому что моё внимание привлекли ярко светящие фары приближающегося транспорта позади нас. Ехало что-то большое.

Оглянувшись через несколько секунд, я увидела фуру, которая сильно петляла по дороге. Скорость машины была небольшой, но по тому, как она ехала, мне стало понятно, что человеку в кабине очень плохо, и всё, что он успел сделать до своего приступа – это хоть как-то снизить скорость своего транспорта.

Когда эта фура приблизилась к патрульным машинам, то резко повернула прямо на них, подминая под собой и транспорт, и людей.

Жуткие крики, скрежет металла – всё это осталось позади фуры, и я увидела, что она приближается к нам. Оцепенение прошло, и, почувствовав, что нам ничего не угрожает, я смотрела, как она медленно уехала прочь, мимо нас, ища себе другие жертвы.

Я в ужасе смотрела на уходящую машину и в это время услышала рядом шёпот:

– Твоё время ещё не пришло…

– Мам?! Мама, да что с тобой? – испуганно проговорила дочка.

– Ты это видела? – придя в себя, прошептала я, боясь снова обернуться и увидеть ужасное зрелище, которое представлял собой пост ГИБДД.

– Господи, мама, поехали, на нас и так уже косятся.

Не говоря больше ни слова, я выскочила из машины, чем вызвала удивление не только у дочки, но и у сотрудников полиции. Но видя моё взволнованное лицо, понимая, что меня что-то сильно беспокоит, капитан опять направился к нам.

Я встала как вкопанная.

«Что это?», – пронеслось у меня в голове, потому что не было и никаких следов аварии, и никакой смертоносной фуры. – «Я что, потихоньку схожу с ума?».

– Женщина, – обратился ко мне уже знакомый полицейский. – У вас всё в порядке?

Я пыталась ему объяснить, что видела его гибель, но ничего вразумительного из этого не получилось, так как я издавала какие-то непонятные звуки и обрывки слогов.

– Там, там… – я показала на дорогу, откуда только недавно приехала сама. – Свет, фура, там…

Полицейский обернулся туда, куда я постоянно показывала рукой, и посмотрел в темноту. Подошёл поближе ко мне, заглянул в глаза, принюхался:

– Вам плохо? Вы сможете сами вести машину? – он посмотрел в салон. – Она что-нибудь принимала? – спросил он у Киры и, увидев отрицательный кивок головы и глаза, полные страха, опять посмотрел на меня, но уже с подозрением.

– Там… – уже тише проговорила я. – Скрежет, стоны…

Я понимала, что глупо выгляжу. И то, что увидела – это всего лишь плод моей фантазии. Но это мне показалось такой реальностью, что я никак не могла просто смириться с этим и уехать.

Дочка не знала, как реагировать на моё сумасбродство, она так была напугана моим поведением, что и сидеть в машине больше не могла.

– Мам, давай я за руль сяду, – сказала Кира, выходя на дорогу, а полицейскому пояснила. – У меня тоже права есть, – и, достав удостоверение, добавила. – Вы уж простите нас, мы сейчас уедем. Мама, иди, садись в машину.

Мне больше ничего не оставалось, как повиноваться.

Дочь села в машину и нетерпеливо ждала, когда я последую её примеру.

Я же открыла дверцу и ещё раз посмотрела в сторону, откуда должен был появиться автофургон. Полицейский, уходя, ещё раз с недоумением оглянулся на нас.

И в этот момент я увидела этот свет. Я поняла, что всё же страшная картинка, увиденная мною ранее, была правдой, поэтому опять кинулась к полицейским машинам.

Наш уже знакомый капитан махнул своим ребятам, чтобы не отвлекались, вернулся и жёстко спросил: