– Нет, нет, – поспешила я успокоить девушку. – Всё хорошо. Я тоже, Настенька, рада вас видеть.

Девушка зарделась и, расплываясь в улыбке, сообщила:

– Сейчас вы позавтракаете, а к десяти ноль-ноль вас ждёт Елена Александровна. Да, кушать в палате будете?

– Нет, я пойду в столовую, – твёрдо ответила я и поинтересовалась. – А Елена Александровна – это кто?

Девушка немного растерялась, потупив взгляд, но всё же ответила:

– Это – наш психиатр, – и тут же начала меня успокаивать. – Она – замечательный человек, добрая, отзывчивая, и как врач, и просто как женщина. Она врач от бога. Вы не сомневайтесь в ней, – девушка горячо взялась то ли защищать доктора, то ли меня успокаивать. – Она ни разу не ошиблась в своих диагнозах.

Я рассмеялась.

– Настенька, я нисколько не сомневаюсь в профессиональных способностях вашей Елены Александровны. И совсем не против сходить к ней, даже рада этому, – накидывая халатик, проговорила я, радуюсь нормальному человеческому общению. – И скажите, я могу идти завтракать? Что-то сильно проголодалась.

– Конечно, – спохватилась девушка. – Пойдёмте, я вас провожу.

– Пойдёмте.

Проходя мимо стенда, на котором были фотографии всего медперсонала, я задержала взгляд на медсестре Маргарите. Нет, действительно красивая девушка, но какая-то пустая, в ней не было какой-то личной изюминки.

Поймав мой взгляд, Настя проговорила:

– Красивая у нас Ритка, правда?

– Правда, – сразу ответила я, но тут же добавила. – Вот только когда она рядом, ощущение испытываешь, как будто её и нет.

– Точно подмечено. А хотите, я про неё кое-что расскажу? – заговорщическим голосом прошептала медсестра, и предупредила. – Только между нами. Хорошо? Потому, что кроме меня этого никто здесь не знает. Ну, теперь ещё и вы будете в курсе.

Я показала жестом, что закрываю рот на замок и приготовилась слушать.

– Она – ну то есть Рита – до того как прийти к нам работать, ходила к гадалке. Ну, узнать о судьбе своей, о будущем муже. Богатый он у неё будет или нет. И если нет, как сделать его богатым. Ну, в общем, всё в таком духе. И ходила она к ней каждый день. Представляете!

– Так многие вроде ходят.

– Ну не каждый же день, как на работу. Так вот, ходила больше года, и до такой степени она достала эту гадалку, что та решила от неё избавиться.

– Что, порчу на неё навела?

– Нет, что вы! Эта гадалка придумала, что судьба её в больнице. Что, мол, будет лежать у нас здесь богатый больной, но это он будет скрывать, ну богатство своё. И что полюбит он бедную, но красивую медсестру, и будет им счастье. Вот эта дурёха, не имея медицинского образования, залезла к нам, воспользовавшись связями бывшего своего папика, и теперь ждёт своего богатого поклонника. А знаете, даже папик этот был в шоке от её желания. Но последнюю прихоть её всё же исполнил.

– И как долго она ждёт?

– Да уже года полтора.

– Бедняжка, – посочувствовала я на самом деле этой дурёхе.

– Кто бедняжка? Ритка? Как бы не так! Она ходит здесь, как барыня, – от злости Настя чуть не задохнулась. – Она же толком ничего не делает. Так, поручения кое-какие, и всё.

– Это я заметила. Но тогда зачем её держат?

– Вот именно, что держат, а деньги такие же как и все получает. Риткин бывший папик привёз нам дорогостоящее оборудование взамен на её трудоустройство. У нас вообще сложилось такое впечатление, что он до такой степени рад был от неё избавиться, что на всё пошёл, чтобы больше не видеть её.

– А как вы о гадалке узнали? Она что, сама рассказала?

– Ага, будет она с нами разговаривать, мы ни лицом, ни фигурой не вышли ей в подруги. Только вы никому, пожалуйста, не рассказывайте, – опять попросила она. – Хорошо? А вдруг эта гадалка на меня порчу наведёт?

– Клянусь! – торжественно пообещала я.

– Моя тётя дружит с этой гадалкой. Вот та и поделилась с тёткой о ежедневных похождениях Риты. А знаете, Ритка сама виновата. Гадалка сколько раз объясняла, что нельзя гадать каждый день, что она свою судьбу прогадывает, но – бесполезно.

– Ничего себе, как они круто её обманули, – всё же с сочувствием проговорила я, жалея красавицу.

– А здесь ещё как посмотреть. По крайней мере – она работает. На работу, как на праздник, всегда ухоженная ходит. Не пропустила ещё ни одного рабочего дня.

– Ну, правильно, вдруг кавалера пропустит, – усмехнулась я.

– Я одно понять не могу: она что, не понимает, что олигархи не ложатся в простые больницы, как наша?

– Так он же должен инкогнито лечь, – напомнила я.

– Всё равно, могла бы уже догадаться, что это не произойдёт никогда.

– А вдруг! Когда чего-то очень ждёшь – обязательно исполнится.

– Ну, не знаю, не знаю…

Рассказ девушки меня позабавил. Настроение моё поднялось, и я с улыбкой на лице, зашла в столовую. Она была небольшой, но уютной. Стены выкрашены в небесно-голубой цвет, большие евроокна зрительно расширяли её границы. Здесь стояло шесть столиков с четырьмя посадочными местами. Скатерти были белоснежные, кружевные, на них стояли голубые подставки для соли, перца, салфеток.

Больных, поедающих завтрак, осталось мало, и у меня был выбор места. Завтрак состоял из рисовой каши, кусочка хлеба с маслом и сыром и чая. Я устроилась возле окна. Каша мне показалась сказочно вкусной, и я, глядя в окно, приступила к трапезе.

Смущало то, что одна из сидящих здесь женщин сверлила меня своим взглядом. Она без стеснения смотрела на меня даже тогда, когда я поворачивала к ней голову.

Быстро съев свой завтрак, я поспешила в коридор, где опять наткнулась на Настю.

– Ух, как удачно, – проговорила я, взяв девушку под руку.

– А я вас ждала, – неожиданно ответила она.

– Зачем?

– Понимаете… – медсестра опять перешла на шёпот. – Я как увидела, что пациентка Крымчанова тоже в столовой, быстро сбегала в ординаторскую по своим делам, а потом – скорее к вам. И как видите – успела, – счастливо прошептала девушка.

– А Крымчанова случайно – это не та ли особа, которая сейчас сидела и гипнотизировала меня? И мне интересно: для чего она это делала? Ведь она не проявляла ни злости, ни радости от моего присутствия.

– Да, именно о ней я хотела предупредить. Держитесь от неё подальше.

– Почему?

– Понимаете… Когда вы были в коме – да в принципе и сейчас тоже – мы постоянно видим её у вашей двери. И что самое интересное, она не пытается к вам зайти внутрь палаты, а просто стоит у двери и всё.

– В смысле: стоит у моей двери?

– Мы не можем объяснить её поведение. В целом женщина как женщина, но только когда настаёт ночь, она подходит к вашей двери и стоит до самого утра, – дальше девушка перешла почти на шёпот. – Не шевелясь. Руки, знаете, уж так держит, голова наклонена, будто молится. И молчит.

– И как долго стоит?

– Каждую ночь, на протяжении всего её пребывания в нашем отделении.

– Значит, долго уже, – сделал я вывод.

– Да. Знаете, мы пытались вначале её отогнать от вашей палаты, но бесполезно, – Настя оглянулась в сторону столовой, где осталась странная пациентка. – Она просто ночью стояла, никому не мешая, режим особо не нарушала, и поэтому врач наш сердобольной, не увидев в этом ничего предосудительного, велел нам её не трогать. Ну, стоит – и пусть стоит, если ей от этого легче.

– Да уж, интересная особа… – протянула я.

– Вот и мы о том, что она уж очень странная, – тут Настя спохватилась. – Кстати, её завтра выписывают. И вот ещё что: сейчас отдыхайте, а к четырём пойдём к Елене Александровне.

– Да, да, я помню про психиатра.

Мне и самой не терпелось попасть на приём к этому замечательному доктору и узнать…

А что узнать? Псих я или нет?

Почему-то ни один из этих диагнозов меня не утешал. Если больна – буду лечиться, а если всё, что со мной произошло, имеет место быть невыдуманным, а реальным – меня это ещё больше пугало.