А Маруся уже вызывала к себе повышенное внимание. Степан довольно улыбался, глядя, как «на нашу Марусечку» косятся абсолютно все!

— А что будет на показе? Всё будет очень хорошо! Кроме красавицы Марусечки будут сюрпризы. А это — дополнение к победе.

Оставалось минут пять до первого шага из-за стеклянной выгородки прямо под взгляды жюри.

«Чем там долбили мне мозги в последние три месяца: спина, не смотреть вниз, выдержать паузу для «точки». Это всего три секунды… Три точки… Не затянуть. Ноги высоко не поднимать и не волочить по подиуму…» — вспоминала бухгалтерша.

Стилист видел, что она боялась себя. Он держал в руках хвост платья. Сейчас модель шагнёт вперёд — и он отпустит подол, который затрепещет и помчится вслед за нею.

«Ты лучше всех, и я верю в тебя!» — молился Олешка.

Повернулась и через плечо улыбнулась. Как это она говорила о себе? «Особенная»!

Маруся выпрямилась и на секунду закрыла глаза: «Вот я им покажу настоящую женщину!»

В словаре военных терминов «дефиле — единственное место для преодоления войсками непроходимой и труднодоступной местности». Преодолеть и победить! Только бы не зацепиться за длинное платье, шлейф, не выйти из направленного потока воздуха, вовремя включить подсветку».

Она так стремительно шагнула, что Стилист едва не упал от рывка, едва не оторвав у платья шлейф. Ну и сила в тебе Марусечка! А что ж — девушка раньше занималась греблей и очень успешно выступала сначала за честь своего завода, потом её пригласили в сборную. Но спортивное будущее разрушилось после спецбеседы с тренером, который дал задание: найти бойфренда и забеременеть за три месяца до соревнования.

Сначала Маше показалось, что тренер неудачно пошутил. Но он очень толково объяснял, что у беременных циркуляция крови на несколько порядков выше, как и уровень андрогенов и гормонов. В гребле очень важно увеличить дыхательный объём, это повышало выносливость. Неискушённой в амурных делах Маше тренер предложил увеличить выносливость при помощи своих гормонов. Пятнадцатилетняя спортсменка заартачилась и не прошла сертификацию тренера. Греблю бросила.

Вряд ли кто-то из моделек мог похвастать здесь таким уровнем андрогенов и гормонов, которые бурлили сегодня в Марусе. В этом сражении она будет непобедима!

Длинный хвост платья взметнулся от волны воздуха и затрепетал за Марусиной спиной. Зал, ошарашенный видом нестандартной модели, тихо загудел. Маруся остановилась на запланированной паузе, широко улыбнулась жюри и отстегнула свёрнутый в трубочку «плащ» из строительной плёнки. Он с шорохом расправлялся за её спиной, как крылья только что народившейся диковинной бабочки.

— Чудненько получилось, — оценил Олешка, — и начал свою филигранную работу иллюзиониста. — Вот, а вы говорили «дешёвка», — бормотал он, наслаждаясь сполохами на трепетавшем полиэтилене. — Фиг вы догадаетесь, из чего мы делаем свои конфетки!

Геля не могла поверить, что это — представление коллекции Юрика. Подиум стал сценой для хулиганского, эпатажного шоу, которое противоречило всем правилам фешн. Но оторваться было невозможно. Что это: позор или победа — сразу не разобраться.

В жюри переговаривались. Никто не мог угадать: нравится им демонстрация идей Стилиста в содружестве с мультипликатором и нестандартной моделью или им просто в кайф ощущать, как жгут беларусы.

Маруся повернулась к жюри спиной, демонстрируя необычный крой подола. Поток воздуха сбил всю симметрию. Плащ забрался слишком высоко и закрыл ей поле видимости. Она совершенно потеряла ориентацию и с ужасом думала о том, что может упасть с подиума, если выберет неправильное направление.

«Первая стихия — ветер», — шептала она, выставляя руки вперёд. На уроках сцендвижения этюды с ветром у неё получались хорошо. Почему не сейчас? Маруся сделала ещё один поворот. Плёнка неожиданно закрутилась вокруг неё, обняв не только плечи, но и голову. Дышать стало нечем. Нащупав край взбесившегося плаща, она с отчаянием дёрнула его, оборвав кусок, который полетел в зал, подхваченный потоком воздуха, чтобы рассказать из чего смонтирован ее наряд. Маруся начала осторожно поворачиваться в обратную сторону, распутывая завинтившееся на её фигуре платье.

Со стороны никакой катастрофы не чувствовалось. Все видели борьбу человека со стихией, и человек побеждал. Наконец Маруся, восстановила справедливость гармонии и сделала несколько шагов к следующему волшебству. На неё обрушился поток мерцающих лазерных брызг. Она пыталась укрыть голову развевающимся обрывком фолии, как предусматривал в сценарии, но тонкая плёнка, которую трепал ветродуй, легко рвалась у нее в руках и уже не представляла целое полотно для подвижного экрана, на который Олешка мог проецировать цвет. Ещё секунда — плащ оборвался и бешеным свитком вылетел в зал, теперь уже на головы жюри.

А все решили, что так и было задумано!

Пока голова модели заполнялась волнениями и страхами, связанными выходом на подиум, Олешка не переставал генерировать новые сногсшибательные идеи. И вот получи, Марусечка, новую задачу, я тебе придумал новенькую трепанацию!

Стилисту не нравилось, чтобы во время показа в поведении модели что-то менялось. Но упрямый Олешка доказывал, что важна неожиданная новизна, а не точно вылепленное при помощи репетиций представление. Он был сторонником всесторонней демонстрации работы интеллекта всей группы: стилиста, режиссера проекта и модели. Так в джазе талантливый музыкант хватает тему и работает, преобразует, дополняет своим мастерством и влюбляет в себя зал. А в том, что Маруся способна на импровизацию, Олешка не сомневался. Он ведь не знал, что Маруся — старший бухгалтер на заводе.

Маруся не успела огорчиться непредвиденной потерей важной детали её костюма, как раздался хлопок — у Олешки в руках раскрылся черный купол зонта. За ним — ещё восемь разноцветных зонтиков моделек-карамелек, которые сгрудились возле подиума, поддерживая идею Стилиста, а заодно — и Марусю. «Дождь. Играем дождь», — подсказывал Степашка.

По подиуму поплыло синее платье — жизнь, вода и любовь.

Маруся высекала искры из глаз жюри. Подняла подол, чтобы не замочить его виртуальным потоком воды, льющейся на подиум с помощью Олешкиной техники. Никакой пошлятины, только чуть выше круглого, ослепительно белого колена, куда скромнее того, что демонстрировали модельки в прозрачных хитонах и суперкоротких юбочках.

Зал шумно вздохнул. Все согласились, что ноги у Маруси были что надо.

Пока жюри переживало совсем неординарный стресс — Маруся шагнула в третью часть проекта.

Теперь дело дошло до сочного малахита. Олешка старался менять фильтры как можно осторожнее, чтобы зелень не полезла на Марусино лицо.

Мёртвая тишина в зале воспринималась тяжко, а пенье птиц, сопровождающее эту часть показа, звучало, по мнению Маруси, слишком тихо.

Адреналин, заполнивший весь Марусин организм, требовал куража. Непослушная девочка Маша с возрастом не приобрела ни терпения, ни спокойной рассудительности, её вело настроение, а, впрочем, уже не вело, а несло. С каждой секундой приближался ещё более ответственный момент. Раскрытие вселенской тайны, которую сотворили только двое, а прокричать её надо на весь белый свет.

«Ой, алешнічак, мой зялёненкі…» — взяла она достаточно низко, вроде для себя под нос что-то пробубнила. Но в следующую секунду Марусю услышали все. Качественная акустика донесла в зал все, что требовалось.

Она отделила себя от всех, кто хотел видеть в ней только бухгалтершу Марию Шиян или недостойную модель французского подиума, подругу, любовницу и просто часть дурацкого проекта. Она видела, как Олешка закрыл лицо руками. Это хорошо или плохо? Великие кутюрье знаками подзывали переводчиков. Они хотели знать: о чем песня. Сотни похожих вопросов полетели со смартфонов к дядюшке Гуглу. Но что он мог ответить: олешник — заросли из ольхи, образуется на берегах озёр и болотистых мест… За считаные секунды любопытные французы узнали и о ценной древесине для резчиков, и характеристики целебных ольховых веников. Но до настоящего смысла песни им было не докопаться.