– Зачем ты это сделала? – плачет сестра.

По её щекам льются крупные слёзы. Она смотрит на меня с ужасом, будто я совершила что-то непоправимое.

– Зачем? Зачем, Арден? – повторяет она снова и снова.

Я вижу кровь на своём животе, и вдруг ощущаю резкую боль. Почему он выстрелил в живот?

– О чём ты?

Язык заплетается и перестаёт меня слушаться. Дышать становится всё тяжелее, будто я снова тону.

– Зачем убила себя? – шепчет Диана, обнимая меня. – Дурочка, зачем ты это сделала?

Она вздрагивает от рыданий, но прижимает меня к себе всё крепче и крепче.

Я всё ещё не понимаю, почему она так говорит, как вдруг обнаруживаю в своей руке пистолет, – всё тут же встаёт на свои места: я выстрелила в саму себя.

– Не умирай, пожалуйста, – говорит Диана, глядя мне в глаза.

Небо над её головой кажется мне цветным и подвижным. Острая боль под рёбрами повторяется.

Я умираю у неё на руках.

«Бордо» не был обычным ночным клубом. Он находился загородом и практически располагался на пляже, под открытым небом. Зимой он, естественно, не работал, и попасть туда можно было лишь по приглашениям. Такая исключительность и неприступность всегда заинтриговывали молодёжь среднего класса, но мало кому выпадал шанс пробыть там хотя бы час, не говоря уже о целой ночи.

Проходя входные ворота с двумя охранниками в атласных фиолетовых куртках, можно было попасть в лабиринт из высоких каменных стен. Путеводные огни по бокам указывали дорогу к выходу, а в ушах пульсировала музыка. Дорога под ногами постепенно становилась песчаной, и при выходе из лабиринта ждал приятный морской ветерок.

Верхушки пальм слегка покачивались от ветра, будучи кроваво-красными из-за подсветки. Множество высоких шатров было рассыпано по пляжу, словно в произвольном порядке. Люди медленно кочевали от одного шатра к другому. Пахло здесь выпивкой, морем и чем-то сладким. Это место казалось практически волшебным.

Я слегка покачивалась из стороны в сторону, как пальмы, улавливая звуки знакомой песни. Играла «Пластиковая любовь» от группы Videoclub. В ожидании своего коктейля, я не заметила, как осталась в стороне от своей компании.

– Ваш напиток.

Я взяла свой бокал классической маргариты и улыбнулась симпатичному бармену. Он ответил мне дружелюбным кивком, видимо приняв это как знак благодарности.

«Может быть, зря надела это, – подумала я, оглядывая своё короткое зелёное платье. – Нужно было послушать Пич».

– Давно Вы здесь работаете? – я не сдавалась.

– Пару месяцев, – ответил он, тряся в руках шейкер. – Вы здесь впервые?

Я утвердительно кивнула, с любопытством наблюдая за процессом приготовления коктейля. Бармену явно польстил мой интерес, и он начал отвечать мне взаимностью, расспрашивая меня всё настойчивее.

– Я актриса, – произнесла я с гордостью. – Снимаюсь в телесериале.

– Неужели? – Бармен положил обе руки на стойку, совершенно позабыв о своих коктейлях. – И где я мог Вас видеть?

– Пока нигде, но скоро сможете. Это моя первая роль.

– Звучит интересно. Говорят, что без связей на экраны не попасть. Таких счастливчиков один на миллион.

Моё щёки загорелись от стыда, и я кивнула, сказав ему, что он прав. В конце концов, я не была одной из таких счастливчиков.

– Но это не значит, что у таких актёров нет таланта. Взять вот Гвинет Пэлтроу – думаете, она случайно прославилась? – он усмехнулся. – Но это не делает её менее талантливой актрисой. Все знают, что она хороша.

Тем временем Пич, вооружённая двумя бокалами шампанского в руках и пластиковой короной на голове, разговаривала с Матео. Он объявился на два часа позже нас, и я совершенно забыла о том, что он тоже приглашёл. В моей голове всё ещё не укладывалось, что они с Пич друзья. Особенно, когда она называла его «Авалон», словно какую-то модель автомобиля.

Поэтому я стояла у барной стойки в одиночестве и попивала коктейль из своего бокала, не решаясь к нему подойти. После случая в супермаркете, от любого взгляда на Матео мне мгновенно становилось дурно. Он же, наоборот, выглядел абсолютно расслабленно, но всё же нервно озирался по сторонам. Было заметно, что Матео чувствует себя слегка не в своей тарелке.

Прикончив свой напиток, я тут же заказала следующий (Лукас ведь сказал, что сегодня всё за его счёт).

Кстати о нём: когда я потянулась за своим бокалом, то заметила Лукаса, премило болтающего с Лидией. Оба сидели на мягких креслах у открытого костра, находясь так близко, что их колени соприкасались. Лукас явно подбивал к ней клинья, причём прямо на моих глазах, очевидно пытаясь вызвать мою ревность. И я бы не сказала, что у него хорошо получалось, но какое-то раздражение эта ситуация у меня вызывала определённо.

– Грустим?

Я вздрогнула от неожиданности.

– Я не грущу, – ответила я.

Ален. Он широко улыбнулся мне и взял себе самый розовый и сладкий коктейль в арсенале бара. Мне всегда это в нём нравилось: он не стеснялся таких глупых вещей, как «девчачий» цвет напитка. И всё же был у него один значительный минус: Ален – закадычный приятель Лукаса, с которым я познакомилась ещё в прошлом году.

– Не верю. Это из-за Лукаса?

– Нет!

Я поспешно отвела взгляд в сторону.

– Не волнуйся, он просто пытается мне помочь. Так сказать, прощупывает почву, – сказал Ален.

– Для тебя?

– Да, – пожал он плечами. – Меня заинтересовала твоя подруга. Люблю азиаток.

– Что-то мне не верится, – покачала я головой, игнорируя этот неуместный комментарий. – Почему ты сам к ней не подойдёшь?

Ален протянул бармену свою золотую кредитную карту, а затем взглянул на меня с лёгкой плутовской улыбкой.

– Так интереснее, – сказал он.

Я недоверчиво хмыкнула и снова обратила взгляд в сторону костра, где Лукас явно флиртовал – это было заметно по тому, как близко он склонялся к Лидии и с каким удовольствием шептал ей что-то на ухо. Наверняка, какие-нибудь банальные глупости, на которые она непременно поведётся. Но что самое ужасное – её это будто совершенно не смущало. Будто меня здесь вообще не было.

– Кажется, я вижу нашу именинницу, – сказал Ален, указывая рукой куда-то в сторону. – Что она делает?

Возле ближайшего шатра образовалась потасовка. Две девушки, громко выкрикивая оскорбления, накинулись друг на друга с кулаками. Я долго вглядывалась вперёд, но освещение пыталось сыграть со мной злую шутку. Тут одна из девушек схватила другую за волосы, и я увидела, как блестящая пластиковая корона падает на песок.

– Пич! – крикнула я, подбегая к ним.

Впопыхах стаскивая каблуки, я ворвалась в самую гущу, расталкивая людей локтями.

Пич и незнакомка сцепились, как две обозлённые кошки, и мне на мгновение стало до жути страшно. Это ведь так не похоже на неё.

Матео тут же схватил Пич сзади и попытался оттащить её подальше, но та остервенело брыкалась, выкрикивая ругательства и размахивая руками. Я тут же присоединилась, пытаясь ему помочь, но Пич упрямо не успокаивалась.

– Что ты делаешь?! – прокричала я почти ей в самое ухо.

Пич размахнулась и случайно зарядила мне ладонью прямо по лицу. Перед глазами вспыхнула ослепительная искра, и я ахнула, от боли отпрянув назад.

Кто-то из толпы в этот момент помогал разнять драку. Незнакомку увели, но Пич всё не сдавалась, продолжая громко и неприлично ругаться.

Моя щека горела. Невольные зрители начали расходиться, но я всё не могла поверить тому, что видела. В Пич будто дьявол вселился.

– Пич, успокойся, – сказал Матео, садясь на корточки перед ней.

Она сидела на земле, руками царапая песок, и продолжала выкрикивать что-то несвязное. Моё тело словно парализовало от шока – я стояла рядом и пыталась понять, что происходит.

– Пич! – Матео аккуратно взял её лицо в ладони.

И на секунду она утихла, глядя на него безучастным взглядом, словно не осознавала, кто перед ней.

– Тебе нужно успокоиться, иначе тебя вышвырнут.