– Я Дора, второй ассистент режиссёра, – представилась она, и мы пожали друг другу руки.
– Я Арден, – сказала я с облегчением.
Дора приветливо улыбнулась, чем вызвала мгновенную симпатию. Всегда приятно осознавать, что люди, с которыми ты будешь работать, настроены дружелюбно.
– А если быть точнее, она – моя ассистентка, – сказал Матео, погладив Дору по голове, поскольку та едва доставала ему до плеча.
«Сколько же здесь ассистентов?» – глупо поинтересовалась я у себя в голове. Ближе ознакомиться с процессом кинопроизводства я, конечно же, не удосужилась. Но нисколько не винила себя: такие мелочи должны обсуждаться на месте – моё мнение.
Пич чмокнула меня в щёку на прощание, снова обнялась с Матео и взяла с меня обещание звонить ей каждый день. В момент этого прощания перед, хоть и недолгой, но разлукой, мне вдруг стало не по себе. Отпускать Пич совершенно не хотелось, но других вариантов не было. Матео же ушёл без слов: развернулся и поплёлся обратно в павильон, из которого вышел. Едва не прослезившись, я помахала Пич рукой, пока та выезжала с парковки.
Вот уж не думала, что начало первого же дня обернётся для меня столькими эмоциональными потрясениями.
– Ты гораздо красивее, чем на фотографиях, – сказала Дора, оглядывая меня с ног до головы.
Её комплимент польстил мне, и я расслабилась.
– Спасибо.
Я была рада, что мой прошлогодний, но всё ещё красивый джинсовый сарафан был сегодня на мне. Но я всё ждала, пока Дора скажет что-нибудь ещё.
– Ты идеальна для главной героини, – выдала она следующий комплимент. – Я так себе её и представляла, разве что немного ниже и глаза светлее. Это твой натуральный цвет волос?
Она не притрагивалась ко мне – это поведение ярко контрастировало с поведением людей из моего родного городка, где все так и норовили тебя пощупать при встрече.
Было бы несказанно приятно почувствовать себя неприкасаемой звездой, но что-то подсказывало мне, что тут просто так принято.
– Я никогда не красила их, – сказала я с гордостью за свои тёмные волосы.
– Шикарно, – в светской манере произнесла Дора. – Ну что ж, бери свой чемодан. Я покажу тебе твой трейлер, а потом пройдём на площадку.
Схватив свой одинокий чемодан с розовой ручкой, я последовала за Дорой.
Я мысленно перебирала вещи, которые успела взять с собой; вчера пыталась взять чемодан побольше, но Пич заверила меня, что дольше недели я здесь не задержусь.
Дора отвела меня к стоянке белых трейлеров, которые вблизи оказались гораздо меньше, чем мне привиделось, когда я бегло осмотрела их из окна автомобиля. Дора указала пальцем на табличку, висевшую на двери – на ней было написано моё имя. Мои губы растянулись в улыбке.
– Как здорово! – не сдерживая предвкушения, воскликнула я.
Дора отпёрла дверь трейлера, и я медленно поднялась внутрь, а она зашла за мной. Однако изнутри он оказался не таким, каким я себе представляла: вокруг коричневая мебель, старомодные кресла, маленький телевизор и небольшая односпальная кровать в самом заду. Так называемую «спальню» и «гостиную» разделяла обыкновенная ширма. Я огляделась с интересом, стараясь, чтобы с лица не сползла улыбка.
– Понимаю, не люкс, – сказала Дора, пожав плечами, – но трейлер в хорошем состоянии: всё убрано, постель застелена.
– Да уж… – Я медленно провела рукой по столу из тёмного дерева.
– У Анджелины Джоли, конечно, трейлер получше был бы, но, увы, … сама понимаешь, – усмехнулась Дора.
– Спасибо, мне нравится, правда! Здесь очень… аутентично, – сказала я невпопад.
Дора снисходительно улыбнулась, а затем обратила внимание на часы на своей руке.
– Нам пора идти. Я подожду снаружи, а ты пока тут разложись, обустройся.
Я кивнула, и она вышла, захлопнув за собой дверь. Я взглянула на немного потёртый комод у стены и тяжело вздохнула: этот комод выглядел так, будто стоял когда-то в обшарпанной квартире наркоманов. В трейлере было отвратительно, до мурашек неуютно. Неожиданно накатившее на меня чувство одиночества ударило повторной волной. В глазах защипало, но я сделала глубокий вдох и попыталась успокоить свои нервы. По крайней мере, это лучше, чем продолжать жить за чужой счёт. И тем более, разве это не то, о чём я мечтала с детства? Это мой первый шаг к мечте – именно этот трейлер: самый первый и самый уродливый. Хуже уже точно не будет. Именно с этой позитивной мыслью я попыталась настроиться на новую волну – на волну успеха.
Так всегда мне говорила мама: «Успех у тебя в голове. Если хочешь что-то получить – будь готова начинать с безвкусно обставленного трейлера». Что ж, на самом деле, она сказала не так – цитата не точная, а переделанная на мой лад. Разницы нет.
Я взглянула в небольшое узкое зеркало, висевшее на стене совершенно не к месту. На нём не было ни пылинки, но остались разводы от воды – совсем недавно протирали.
Я посмотрела в свои собственные глаза: глядела почти пять секунд, но затем резко отвернулась из-за возникшего дискомфорта. Так всегда происходит, если слишком долго смотреть на своё отражение.
В дверь постучали – Дора меня торопила. Собрав себя в кучу, я вышла из трейлера и позволила себе посмеяться ещё над парой несмешных шуток Доры, пока мы шли до площадки. Затем она вручила мне ключи от моего трейлера.
Когда мы оказались внутри этого павильона, похожего на серую коробку, я от удивления раскрыла рот и вытаращила глаза: такого я ни разу не видела.
Потолок был увешен чёрными металлическими прутьями, проводами и увесистыми фонарями. Вокруг площадки, прямо под потолком, располагался длинный помост по всему периметру. Вокруг были сплошные коридоры, длинные лестницы и тонкие разноцветные куски стен. Людей на площадке было не так, много, как ожидалось: всего пару-тройку человек, занимающихся какими-то незамысловатыми делами с оборудованием и декорациями.
– Вот это да! – прошептала я, театрально прижав ладонь к груди.
– А то, – довольно кивнула Дора. – Ты ещё самого интересного не видела! Скоро подберём тебе костюмы, а там уже…
Но её перебил возникший из ниоткуда громкий и настойчивый голос. Высокий, спортивно сложенный молодой человек вышел из комнаты сбоку – той, которую я сначала и не заметила.
– Ну, наконец! Наша главная звезда, – произнёс он, смакуя каждое слово.
Я почувствовала, как отвращение и страх горячей лихорадкой поднимается по моей шее. Я была уверена, что в этот момент моё лицо абсолютно точно приобрело фиолетовый оттенок: Я почувствовала себя так, словно меня по голове ударили каким-нибудь тяжёлым стулом.
Он оглядел меня сверху вниз своими хитрыми чёрными глазами и самодовольно улыбнулся – так, словно не мог никак вдоволь насладиться выражением шока на моей физиономии. Но сюрпризами меня сегодня больше не удивишь – через пару безмолвных секунд я уже в порядке и могу говорить.
– Что ты делаешь тут? – задала я очевидный вопрос.
Дора обеспокоенно покосилась на него, явно не понимая, в чём дело.
– Арден, милая моя, – до отвращения фамильярным тоном обратился ко мне он. – Я здесь, как и ты, работаю.
Невообразимое стечение обстоятельств или, возможно, обычное совпадение – вот, во что я хотела поверить в эту минуту, но знала, что буду неправа.
– Пошёл к чёрту, Лукас! – сказала я так громко, как только могла.
Дора испуганно дёрнулась, а пара ребят из команды оглянулись на меня с того конца площадки.
– Не стоит так грубить, – оскорбился Лукас. – Я исполнительный продюсер и имею право здесь находиться.
Я лихорадочно замотала головой:
– Нет, не имеешь ты никакого права.
– Дорогая, – вздохнул он, – всё в порядке, не нужно нервничать. Я здесь чисто из творческого интереса, а не из-за тебя. По факту, это ты здесь из-за меня. – Он иронично провёл ладонью в воздухе.
– В каком смысле?
– Как, по-твоему, ты вообще получила эту роль?
Мне словно дали пощёчину резиновой перчаткой по лицу. И самое ужасное – Лукас посмел сказать подобное при Доре. Я пропустила воздух сквозь зубы и сделала шаг вперёд, чтобы заставить его посмотреть мне прямо в глаза. Я поняла, что он имеет в виду, но давать слабину не намеревалась. И хоть поджилки у меня тряслись, а ладони вспотели, я подошла к нему достаточно близко, чтобы уловить запах его терпкого одеколона.
