– Она просила деньги на новое дело. Рассказывала мне про циркулярную пилу, кровать в стене, и дворники на автомобиле, – продолжал Массимо. – Я ей отказал.

– Любопытно! Почему она не интересуется облигациями своего отца? – ехидно улыбаясь глазами, спросил Оливье. Массимо почти ничего не знал про семейство Арно.

– Оливье! Какие облигации?

– Я совсем забыл про них!

– О чём Вы говорите?

– Она же хочет открыть своё дело?

– Я ей отказал. Нет поручителей и сбережений.

– Вы действовали согласно инструкциям!

– Конечно! Про какие облигации идёт речь?

– У отца мадам Арно имелись облигации. Он покупал и хранил их в нашем банке. Она ещё не истребовала их.

– Она имеет на них право?

– Вероятно. Я занимался делами этой семьи на протяжении ряда лет. Потом ими занимался Жак, впрочем, он переехал от нас в Нант ещё до вашего прибытия. В его бытность месье Арно купил облигации. На этой неделе, делая отчёт по вашему заданию, я наткнулся на его записи про облигации Мишеля Арно.

– Просто невероятно! Она осталась на фамилии отца? – немного растерянно ответил Массимо. – Выясняйте всё до конца!

– Разумеется, как скажите! Она его единственная дочь и видимо решила сохранить её. Что-то ещё?

– Она сможет обеспечить кредит облигациями?

– Вероятно! Только зачем ей тогда кредит?

– Хорошо! Тогда разберитесь с делом мадам Арно, – сухо отозвался Массимо. – Мне не понравилось внезапное вторжение в мой кабинет.

– Она попала под чары итальянского обаяния? – поинтересовался Оливье. Он смеялся про себя, видя управляющего банка слегка смутившимся.

– Простите!

– Вы прекрасно справились с ситуацией. Шум в банке ни к чему!

Слишком маленькое отделение и маленький город для создания проблемы на пустом месте. В крупном банке попасть к управляющему стоит больших усилий. В маленьком, препятствия больших городов отпадают сами собой.

Оливье добавил: “Небольшой кредит можно одобрить. Я порой так поступаю”.

– Без обеспечения? Вы действуете вне правил!

– В моём возрасте уже безразлично чужое мнение. Я лишь предлагаю, как можно поступать с подобными клиентами!

– У нас много таких кредиторов? – уточнил Массимо.

– 7 человек и все на моей ответственности! Вы не одобрили ещё ни одного из подобных.

– Вы находите это приемлемым?

– Почему нет? Наш банк уделяет внимание работе с разными клиентами!

– Удивительная самоуверенность, – резко ответил Массимо.

– Принимаю как комплимент, – парировал Оливье.

– Я не потерплю такого!

– Конечно! Я улажу это дело лучшим образом, – сказал Оливье и направился к выходу.

Он вернулся на своё новое место за деревянной перегородкой. Отсюда хорошо просматривался весь клиентский зал, при этом самого месье Ксавье оттуда не было видно.

Массимо ещё какое-то время посмотрел в закрывшуюся за ним дверь. Поведение Оливье казалось ему признаком недовольства и разрушенных амбиций. В отношении себя он был уверен: “Каждый человек сам себе озвучивает приговор и исполняет его”. Поступи с ним также, он бы ушёл сразу.

Субботнее утро, отличившееся внезапным снегопадом, началось для Владимира в больнице. В девять часов утра он только закончил ночное дежурство и стоял у окна, наблюдая за улицей. Больше года они жили в Рене. Город всё также ему не нравился. Выпавший снег мало интересовал уставшего и раздосадованного человека.

Полина уже поджидала брата, боясь опоздать к назначенному времени у мадам Жужу. “Явно переживает, – говорил он про себя, натягивая на руки кожаные перчатки. – Надо поторапливаться”.

Сегодня он задержался чуть дольше. Только закончилась его встреча с главным врачом больницы Леграном. Владимиру дали трое суток на отдых, поставив в замену других врачей на предстоящие дни. Работа в ночные дежурства отнимала силы. Дневные дежурства оставались недоступными.

Почти каждый день болела голова. Стали раздражать ненужные разговоры. Пустые, бесполезные и утомляющие. Он знал, что удачливее многих своих знакомых. Многих убили в ходе прошедшей войны и в дни Революции в России.

Во Франции жизнь имела преимущества и сулила свои тяготы. Отношение в стенах больницы оставалось подчеркнуто холодным.

Главный врач равнодушно ответил на просьбу Владимира: “Я повторяю! Я не мог отказать Полю. Поэтому взял вас в больницу”. Дурное дело быть обязанным и жить без разрешения на работу.

С утра на улице уже продавали жареные каштаны. Ему они совсем не нравились. Вкус поджаренных плодов напоминал подпорченную русскую картошку, подмороженную, противно сладкую и невкусную.

Всё дальше и дальше убегает время, пока однажды не оказывается далёким прошлым. Счастливые воспоминания становятся тем слаще, чем им больше лет. Разговоры по вечерам и прошлая жизнь в большой квартире в центре Санкт-Петербурга. Теперь, они жили в арендованной двухкомнатной квартире на rue Saint-Melaine. С поиском жилья им помог дядя Селин. Кто-то из его старых знакомых перебрался в Париж и сдал русской семье довольно приличное жильё. Действительно повезло, но ему радости это не прибавило.

В это утро Владимир получил деньги за три недели своих дежурств. Часть предназначалась Полине для визита к мадам Жужу. Георгий отговаривал обоих, считая пустой тратой и напрасной надеждой. Только Владимир с Полиной надеялись узнать про дядю, заменившего им родителей. Георгий сомневался в спасении Саввы.

Точнее совсем не верил, но не озвучивал вслух свои мрачные предположения. Благодаря брату матери они не столкнулись с самой тяжкой формой сиротства. Дядя окружил заботой, которую редко встретишь среди отцов по отношению к собственным детям. По дороге домой Владимир остановился рядом с нарядно оформленной витриной с надписью “Bienvenue en Bretagne”25.

Через дорогу продавали отличные багеты: довольно прожаренные и вкусные.

За ними часто была небольшая очередь, человека три-четыре. В это утро словно весь город устремился за багетами на завтрак. Видимо снегопад вызвал желание намазать густой мармелад на теплый пшеничный мякиш. Такое явное желание возникло у самого Владимира по дороге домой.

Пришлось ждать пока пройдут девять человек. Кто-то покупал багеты, кто-то булочки с шоколадом. Обычно расторопные продавцы показались медлительными. Усталость превращала минуты ожидания в настоящую муку.

Обычно приветливый Жан в этот раз лишь слегка улыбнулся. Бессонная ночь валит с ног утром. Одна деталь привлекла внимание Владимира. Через большое окно он наблюдал за девушками и женщинами. Они рассматривали нарядный текстиль в большой витрине.

Ничего не было для него желаннее возвращения домой. Как ему хотелось опустить голову на подушку и заснуть. Только тот, кто знает состояние ночей без сна, мог бы его понять. Все мечты и цели становятся неважными. Появляется одна самая важная цель. Иметь возможность спокойно уснуть и проснуться не от выстрелов, не шорохов от незнакомых людей, не от криков среди ночи. Спать сладким сном – великая привилегия. Этого часто не осознают, пока не столкнутся с этим в жизни.

Полина заждалась брата, опасаясь опоздать к мадам Жужу. Владимир вручил деньги и прилёг на большую софу, обитую бордовым толстым велюром. Он уснул мгновенно и проснулся от возвращения Полины. Она неловко уронила ключи на пол.

Он открыл глаза, прижимая правую руку к виску. Голова трещала.

– У меня для тебя сюрприз!

– Ещё один?– удивилась Полина. – Меня Селин зовёт поехать в Сан-Мало.

– Неожиданно! Ты заходила в мастерскую?

– Да! Не хотела мешать тебе.

Владимир заварил чай и нарезал сыр бри на несколько частей. Открыл новую упаковку густого мармелада с абрикосовым вкусом. Один багет был отломан с конца. Кусок от него он съел ещё на улице по дороге домой. После нескольких глотков крепкого чая, чуть легче стало переносить гудение в голове. Всё это время Полина пересказывала свою беседу с мадам Жужу.