– Эх… Похоже, Топоров, что ваша теория далеко не всех устраивает в этом классе. Я бы на вашем месте как следует пересмотрела бы её…

В общем, Саню надо было спасать. Причём сначала требовалось спасти его теорию, а уже потом автора. Но как?.. А ведь от теории сейчас очень много зависело для Сани, ибо, фактически, начала существовать обратная пропорциональность между уровнем критики в адрес «Теории Идеального Общества» и репутацией Топорова.

К счастью, ещё не всё в этот день сказал Таганов. Он решил обратиться к Фёдоровой.

– Как вы видите, Татьяна Анатольевна, эта теория ещё достаточно сыра. Она явно нуждается в поправках. Ибо, во-первых, здесь как будто всё против женщин, а, во-вторых, речь идёт о стремлении к равенству между противоположными полами, чего, в принципе, быть не может. Ну, и в-третьих, как-то расплывчато в этой теории говорится о любви – да? Но вот так получилось, что, услышав эту интересную теорию, я именно над последним моментом и задумался. Ведь действительно: а что же такое любовь? Что, кто-то знает? – Костя внимательно посмотрел на класс. – Что, у кого-то есть абсолютно верное определение любви? – наступила пауза: класс думал, Фёдорова молчала, и я рискну даже предположить, что она уже боялась нового спора с Костей. – Вот!.. Именно эти вопросы и стали для меня крайне интересными! Так как-то всё получалось, что ранее я совсем и не задумывался над этим. Считал, что и без меня найдётся, кому говорить о любви. Да и нужно ли мне это? Но, видимо, я ошибался… И, поняв это, немедленно задумался над поставленными вопросами.

– И что же? – спросила Фёдорова.

– Я сразу понял, что любовь – это понятие весьма субъективное, и никто – абсолютно никто! – не может выразить хоть что-то конкретное. Поэтому, возможно, Саша и прав, говоря, что «любовь – это что-то странное и подозрительное». Впрочем, … до этого я, наверно, достаточно грубо говорил про любовь … и, должно быть, ввёл многих в непонимание. Очевидно, мне необходимо поточнее изложить свою точку зрения. Ну, а для объяснения мне снова придётся обратиться к «Теории Идеального Общества». И я надеюсь, что никто из вас, – Костя с пониманием посмотрел на зал, – не будет против, если я к ней прибегну.

– Попробуйте, Таганов, – сказала Фёдорова.

Возражений и не должно было быть. Все молчали. Но не так, как молчат обычно мелкие при крике их классной мамы. Это было поистине сосредоточенное молчание. Сосредоточенное на одном человеке. На Косте. Все ждали, что он скажет дальше.

– Итак, в «Теории Идеального Общества», – продолжал Костя, видя, что он сейчас – король речи, – говорится, что в мире существуют две главные противоположности – мужчины и женщины, и с этим утверждением невозможно не согласиться. Эти две противоположности, разумеется, имеют разные принципы, разное мировоззрение, разные склонности и т. д. Однако в современном обществе они имеют равные права, и это очень важно. Саша в своей теории настаивает на возможности существования Идеального Общества только при условии равенства во всём, за исключением, естественно, половых особенностей, и, конечно, данная мысль весьма сомнительна… – заключил Костя. – Честно, вначале я вообще очень скептически отнёсся к идее Идеального Общества, принимая во внимание все условия. Действительно, как могут мужчина и женщина мыслить абсолютно одинаково? Иметь полное совпадение в хобби? Опираться в жизни на одинаковые идеологии? Кажется, что никак. Но теперь мы обратимся к теме любви.

Итак, если предположить, что любовь – это абсолютно нормальное, обыденное явление, то получается, что субъекты любовных отношений должны просто любить и уважать друг друга. Вот видите, как легко всё это воспринимается на первый взгляд! Но, в действительности, ничего лёгкого тут нет! Если люди, предположим, действительно любят друг друга, то они должны более-менее совпадать во вкусах, взглядах, мнениях, характерах… Им суждено любить, понимать и уважать все свои междусупружеские ценности… Они, по идее, не могут не чувствовать, когда кому-то из них плохо, когда у кого-то – явный кризис в настроении, или – того хуже! – депрессия… В общем, они должны быть друг для друга индикаторами самых разных человеческих состояний! – уверенно произнёс Костя.

– Ну вы закрутили! – заметила Фёдорова.

– Но, позвольте, как же это возможно? – теперь Костя выразил крайнее удивление на своём лице. – Ведь мы же только что говорили о том, что мужчины и женщины по всем возможным признакам, в принципе, несовместимы. Они, конечно, могут иногда совпадать в своих склонностях, хобби, и даже в характерах!.. – такое случается. Но они никогда не будут одинаково мыслить и – тем более! – никогда не будут понимать друг друга! И это, видимо, психология! Это основа всех наших отличий и разногласий.

В классе продолжилось молчание, как бы согласное с этим промежуточным выводом Кости.

– А вот теперь возникает главный вопрос, – Костя изобразил жест, который как бы показывал, что он вёл свою речь абсолютно грамотно и по плану, а теперь подошёл к ключевому моменту, – и жест этот не мог не удовлетворить слушателей. – Самый главный вопрос: если в современном обществе не только абсолютного, но и относительного равенства в мировоззрении и принципах мужчин и женщин быть не может, – это слова специально произносились медленно, – то как же, спрашивается, между ними может возникнуть любовь? Откуда ей взяться ввиду таких различий? – Костя развёл руками. – Конечно, можно сколько угодно врать друг другу, но … это уже точно не любовь. И даже не попытка её построить… – Костя нарочно стал делать между предложениями трёхсекундные паузы, чтобы усилить эффект важности анализа данного вопроса, и, на мой взгляд, это было совершенно правильно с его стороны. – Любовь ведь на лжи построить невозможно! Скорее всего, тут речь идёт просто о фиктивности. Разве можно быть счастливым, когда тебя всё время обманывают?!

– Ну это вы обобщаете, Таганов, – вставила Фёдорова.

– Хорошо, пойдём по другому пути. Предположим, что любовь возможна между людьми, которые вообще не имеют ничего общего. У них разные взгляды на жизнь, искусство, спорт и т. д. Они не проявляют интереса к увлечениям друг друга. И вообще, каждый из них стремится доказать другому, что его занятия и интересней, и важней. Очевидно, что любителям непредсказуемости такой союз вполне может понравиться, – слегка улыбнулся Костя, – хотя слово «союз» тут совершенно ни к месту. Скорее всего, речь идёт о конкуренции двух противоположностей, в результате которой немудрено возникнуть и страсти, – совершенно спокойно заметил Костя. – Но это максимум! И страсть – это не любовь! – тут же заявил он, а потом решил добавить: – Да, она кажется полезной. Но мне кажется, что любая страсть имеет свойство не только неожиданно вспыхивать, но и внезапно затухать. И тогда разрушается сразу всё! К тому же, это довольно напряжённо и неприятно.

Костя решил посмотреть на класс – так сказать, оценить плоды свои речи. Плоды эти, в дальнейшем, ещё проявятся – я в этом не сомневаюсь, – но сейчас… Сейчас класс просто офигевал. Вряд ли когда присутствующим приходилось вживую слышать столь интригующую речь, – но именно поэтому внимание к Косте было таким колоссальным. Можно сказать, что это был его час X, – ведь ранее на уроках он никогда так не выступал.

– Что-то я пока совсем не понимаю, к чему вы клоните, – снова вмешалась Фёдорова.

– Сейчас всё станет ясно, – предупредил Таганов. – Идём дальше. В «Теории Идеального Общества» говорилось, что дружбы между мужчиной и женщиной нет. Понять, так ли это на самом деле, нетрудно. Пойдём опять от противного. Пускай дружба между мужчиной и женщиной существует. Вот так! – безапелляционно заявил Костя. – Действительно, зачем думать о любви, когда есть дружба?! Однако дружба – понятие непростое! Да, это не любовь, но ведь и дружба, совершенно точно, строится, прежде всего, на взаимопонимании. Люди, называющие себя друзьями, должны не только иметь хороший контакт, но и в определённые моменты чувствовать между собой духовное единение, союз! Это можно даже считать фундаментом дружбы – без него она просто невозможна! Если же этого нет, то тут можно говорить лишь о банальном знакомстве.