- Да. Это компания Оболенских. Мистер Холл получил её при разводе. Так был составлен брачный договор. - Уточняет Эрик, при этом не отражая никаких эмоций на лице.

  - И много он ещё забрал у них?

  - Почти всё. 

  - Я не стану ничего подписывать. Если вы не заберёте документы, то я их просто сожгу. Они ведь не имеют силы без моей подписи.

  - Всё верно. - Улыбается адвокат. - Но у меня есть чёткие инструкции ничего от вас не брать. В том числе и документы на квартиры в Москве. Я бы посоветовал вам подумать ещё раз. Если передумаете, вам достаточно поставить подписи здесь, и вот здесь. - Указывает ручкой на необходимые строки. - Всего доброго, Полина Ивановна. Надеюсь вы примете правильное решение. - Эрик прощается, а я спустя десять минут, выхожу следом. Прихватив с собой обе папки с "подарками" Мистера Холла.

********

   Всю дорогу до берега я думала о том, правильно ли я поступаю. Наверное, стоило сжечь эти бумаги. Но после того, как я приняла решение уехать в Москву, мне хотелось увидеть его. Последний раз. У пусть это мазохизм чистой воды, но ноги сами вышагивали по выложенным неровной брущаткой улочкам. Это отголоски болезни по имени Артур Холл. И неважно, какое имя он носит. Для меня этот человек был не тем, кого он сам видел перед собой в зеркале. Быть может это я себя обманывала всё это время, а возможно, Артёму так и не хватило сил вскрыть панцирь. И за это я его не виню. За эти два года я многое узнала о нём. В тихие вечера у берега, когда мы просто лежали на песке, прислушиваясь к шуму моря, и разглядывая звёзды, он рассказывал о себе. Какими-то отрывками, без вопросов. вспоминал и рассказывал. А я молчала и слушала, не смея его перебить. Так я узнала историю их плена, как Бес однажды спас жизнь Артёму, и чуть не погиб сам. А ещё он много рассказывал о матери. И эта была первая его боль и потеря. Затем Айвар... а однажды он чуть не потерял Мэри. Тогда машину старшего Холла подорвали, и то, что Джон и Мэри чудом спаслись, Артём узнал намного позже. А перед этим практически сошёл с ума от горя и безысходности.  Пока искал о них информацию, находясь в другой стране, пока не услышал голос Мэри, и не понял, что с ней всё хорошо. Всё это время его душа умирала тысячью жутких смертей. Он так устал терять своих близких, что даже когда говорил об этом, голос искажался от боли, а по щекам тонкими струйками спускались слёзы. Мне кажется он и сам их не замечал. А для меня эти слёзы стали моей собственной болью. Он так и не открылся мне до конца, но за эти два года мы стали ближе, гораздо ближе. Ещё немного, и нас было бы уже не разорвать. Не успели. Теперь он с другой, и я боюсь думать об этом. Я хочу лишь попрощаться с ним, и в последний раз почувствовать тепло его тела. Просто обнять. Оставить бумаги, и начать новую жизнь, свободную от болезни по имени Артём.

  Сердце гулко билось по мере приближения  острову. От страха колотилось. Я Её боялась увидеть. Тогда моё сердце разорвётся окончательно.

  Только вот сойдя с катера, я прошла до дома в полном одиночестве. Меня не встретила ни охрана, ни прислуга, ни даже владельцы дома. Я обошла каждую комнату прежде, чем окончательно признала, что дом пуст.

  - Мисс? Что вы здесь делаете?

  В дом вошёл пожилой мужчина в просторной одежде, и с удивлением взглянул на меня.

  - Я... Искала мистера Холла. У меня к нему дело. Вы знаете, где я могу его найти? - Мужчина пожал плечами, и неопределённо ответил.

  - Мистер Холл распустил слуг, забрал охрану и сегодня утром покинул остров.

  - А девочка, она уехала тоже?

  - Девочка? - Удивился мужчина. - Нет, детей здесь я не видел. Только женщина, красивая такая, с раскосыми глазами. Мистер Холл нанял меня следить за домом и заплатил за год вперед. Так что, думаю вам стоит покинуть остров. Здесь вы его уже не найдёте.

  - Может быть ты расскажешь мне, какого хрена за Полиной таскается твой человек, Элайза?! - Ударяю кулаком о стену, буквально в нескольких сантиметрах от её головы, и девушка вздрагивает от неожиданности. Но вот только в глазах нет страха. Гордо вскинула подбородок, надменно глядя на меня раскосыми карими глазами. Выскальзывает из-под руки, и вот уже за спиной слышу мягкую поступь, звук открываемой бутылки, и плеск наливаемого в бокал, уверен, чертовски крепкого алкоголя.

  - Разве тебя это теперь касается? Если мне не изменяет память, ты от неё ушёл.

  Разворачиваюсь к ней лицом, Элайза сидит в потрепанном кресле дешёвого отеля, в котором мы остановились этой ночью. Всё ещё одета в плотные брюки, цвета хаки, толстовку с глубоким капюшоном, и удобные кроссовки. Удобные, для того чтобы бежать. Потому что теперь мы и есть беглецы.

  - Ты прекрасно знаешь, что была участницей профессионального спектакля для одного единственного зрителя. Только так она могла поверить. - Сжимаю кулаки, а от воспоминаний той сцены скулы от боли сводит, и хочется выстрелить самому себе в глотку, чтобы мозги остались на стене, а безжизненное тело больше никому не причинило вреда. 

  Элайза делает глоток из бокала, слегка морщится, и грациозно поднимается на ноги. Обходит меня вокруг, ведя тонким пальцами с короткими, но ухоженными ногтями, по ключице, плечу, вслед за собой проводя по лопатке, и останавливаясь ровно за моей спиной. Наклоняется, и я чувствую её горячий шепот. 

  - А мне показалось, что между нами проскользнула искра. Как раньше, помнишь? - Помнил ли я? Едва ли. И хоть в своё время, я думал, что был помешан на этой девушке, сейчас понимаю, что глубоко ошибался. Мне было двадцать, и похоть я ошибочно принимал за любовь.

  - Я ничего о тебе не помню! - Рякнул, с трудом контролируя гнев. - У тебя есть сутки, чтобы убрать своего мальчика от Полины. Иначе. Мы с тобой будем разговаривать совсем по-другому. - Развернулся, и резко перехватил занесённую вверх ладонь. Не думаю, что она хотела ударить, лишь пытается играть в старые игры. Только вот я вырос из них, и прикосновения мне её омерзительны.

  - Раньше ты со мной не разговаривал вообще. Почему бы не вернуться к тому, что было? Мы же прекрасно проводили время, ты не можешь этого не помнить, Артур.

  - Не называй меня так. - Скривился, потому что когда-то позволял ей называть себя любым именем. Лишь бы не отказывала в том, в чём я нуждался.

  - Я буду называть тебя так, как захочу. Как и всегда. Ты же не думаешь, что я боюсь тебя, Чужой? - Звонко рассмеялась, и опустилась на кровать, разметав длинные волосы по подушке. - Но если ты захочешь, чтобы я сделала тебе приятно, я выберу для этого другой способ. - Призывно облизнула губы, и улыбнулась, обнажая в насмешке ряд идеальных белых зубов.

  - Да пошла ты! - Ухожу в ванную с грохотом хлопнув дверью, и стою под ледяной водой до тех пор, пока голова не проясняется от накопившихся гнева и ярости. Я должен сбросить Элайзу, и двигаться один. Но она пока что нужна мне. Во-первых, только она обладает нужной информацией, а во-вторых, у меня слишком мало людей. Большую часть пришлось распустить, так как им я просто не мог доверять, а всех незасвеченных бросил на охрану Полины и Мэри. Со мной были лишь три человека и Элайза. С её боевыми навыками она стоила ещё троих. Слишком ценный ресурс, чтобы сбросить её именно сейчас. Но сука получает такое удовольствие от игры на моих нервах, что я не знаю, сколько ещё смогу продержаться.

  Когда вышел из ванной, она уже спала, укутавшись в плед, на самом краю кровати, словно оставляя место для меня. Мы больше суток на ногах, и тело ломит от усталости, но я отбрасываю мысль занять вторую половину кровати, и располагаюсь в кресле напротив. Смотрю на Элайзу, и понимаю, что абсолютно равнодушен к ней. И встреча после стольких лет разлуки не изменила ничего в моей душе.

  Зато каждый раз, когда остаюсь наедине с собой, вижу глаза Полины. В тот момент хотелось выдрать себе глаза, чтобы не видеть этой боли в её взгляде. Лучше бы ненавидела, лучше бы презирала. Но ей было больно, адски больно. Я чувствовал это даже на расстоянии, через стекло ресторана. Я знал, что она доверяет мне, знал, насколько её любовь чиста ко мне, поэтому вывернул себя наизнанку, лишь бы она поверила в то, что видит. Она как-то сказала, что ей не нужны от меня признания в любви. Что она всё видит в моих глазах, а глаза не могут врать. И именно этим я воспользовался, заставив её поверить в реальность происходящего. Мы тогда шли с Элайзой к ресторану, у которого должна была ждать Полина, ведь я сам отправил ей смс с адресом. Шёл, смотрел на ту, которую, как раньше думал, что любил, и не испытывал даже холода. Полное равнодушие. Смотрел на неё и представлял Полину. Кропотливо заменял в образе перед собой каждую черту. Раскосые карие глаза менял на удивительно голубые, с пушистыми распахнутыми ресницами. Длинные светло-русые волосы, на почти черные, более короткие и прямые. А соблазнительно изогнутые губы на улыбку родных пухлых губ. Постепенно, заменив одну черту за другой, я смог обмануть даже себя. Смотрел на Элайзу, и на этот раз видел не девушку из прошлого, а любимую, единственную женщину, которую любил. Смотрел жадно, представляя как когда-нибудь снова смогу прикоснуться к Полине и насытиться ей до передозировки. И когда Полина увидела всё, когда развернулась и побрела тихим шагом прочь... Я еле сдержался, чтобы не броситься вслед, не доказать, что она моя, а я сам принадлежу только ей. И только железная хватка Элайзы привела меня в чувства. Нет, я никогда и не думал, что она заботилась о жизни Полины, и поэтому согласилась подыграть. Она всегда была стервой, а женское соперничество лишь усиливает это качество. Но это всё неважно. Полину я прогнал по собственной воле, и не знаю, смогу ли вернуть её когда-нибудь. Возможно, я иду туда, откуда уже не вернусь. Но ловушки для меня уже расставлены, и единственный способ не попасть в них, и защитить свою семью, это обезвредить капканы собственными руками. И если я не вернусь, что ж. Лучше пусть ненавидит, чем оплакивает.