Сегодня должен был состоять суд над Артёмом. Через два часа они должны решить, вернётся ли он домой, или нас ещё ожидают месяцы, или годы разлуки. Мы сидели с Мэри в гостиной, когда я почувствовала первые схватки, и первую волну страха. Почему страх? До дня, когда я должна была родить, оставались ещё две недели, но боль усиливалась, а время между схватками сокращалось с огромной скоростью.

  - Полина, ты в порядке? - Мэри заглянула мне в лицо, как всегда, почувствовав моё состояние словно ментально. И с момента, как я ответила, началась такая неразбериха, что ни один из нас не понимал, что происходит, и что нужно делать. Ни один, кроме Элены. Только она сохраняла самообладание и раздавала команды так, словно была врачом всю свою жизнь. Именно она выпроводила Рика, отправив его за врачами в город, именно она держала меня за руку, объясняя, как правильно нужно дышать. При этом успевала успокаивать маму, Мэри, и Артёма, который звонил уже несколько раз.

  Мы успели. Элена была со мной до последнего. И когда я впервые взяла на руки своего сына, меня накрыло такой волной любви, и нежности к этому маленькому, сморщенному комочку, что слёзы покатились из глаз, а желание сотворить для него целый мир, усилилось в сотни тысяч раз. Мир, в котором его будут любить, в котором не будет места предательству и лжи, в котором он будет счастлив.

  - Как вы назовёте мальчика? - Спросила Элена, глядя на моего сына с такой щемящей нежностью, что моя благодарность ей приобрела новое значение.

  - Стивен. - На долю секунды её глаза потемнели, а кулаки сжались, до побелевших костяшек. Тогда я не придала этому значения, не заметила. Тогда я была слишком счастлива.

   - Красивое имя. - Девушка оставила нас, и вернулась на остров. А через несколько часов в палату ворвался Артём.

  Он ворвался, как смерч, но как только увидел нас, замер, делая осторожные маленькие шаги к кровати. Присел на колени, одной рукой сжимая мою ладонь, а другой накрывая макушку нашего сына. Он вглядывался так сосредоточенно и серьёзно, словно пытался найти каждую деталь, связывающую их воедино. Наклонился, поцеловал мою ладонь, и еле слышно прошептал: ”спасибо”. 

   - Что вынес суд? - Я вспомнила о самом важном. О последнем кусочке пазла моего личного счастья.

   - Я дома, Поль. И больше никогда вас не оставлю. Обещаю.

  И в тот момент мой маленький рай закрыл свои двери, запирая нас внутри. Меня, любимого мужчину, и самое ценное, что могла подарить судьба, нашего сына. Ради этого стоило бороться. Стоило пройти то, что прошли мы. Ведь теперь у нас всё будет хорошо, в этом я не сомневалась.

   - Я люблю вас. - Прошептала, промакивая слёзы уголком покрывала, и услышала тихое эхо в ответ.

   - И мы тебя. Всегда.