Литмир - Электронная Библиотека
A
A

— Они же родственники! — удивился Хилль.

— Их деды от разных браков, совет посчитал такой союз допустимым.

— Вот уж, — Хилльберт, смутившись, посмотрел на Серебряного дракона, — тебе и принцесса.

— Король согласился закрыть Орден Синего Копья. Если все выйдет — это будет очень выгодный для всех сторон союз.

Агнея прикрыла глаза. Хорошо, что драконья морда ничего не выражает, а плакать драконы не умеют.

Теперь она часто вспоминала, как, видать, донимала своей болтовней Сверра в лекарской Долигваля. Мышцы ныли от бездействия, а невольный обет молчания изводил тоской. Дни тянулись тяжелые и неповоротливые, как мухи в сиропе.

Мастер Рази быстро нашел общий язык с лекарем Алвисом, и Агнея целыми днями слушала их рассуждения о достижениях медицины за Солнечными горами и трактат для странствующих врачей “О воздухе, воде и местности”.

Из окна слышались крики строителей, врывался запах свежего дерева и звон тренировочных мечей, задорный смех играющих в снежки и мерные молитвы в часы служений, а Серебряный дракон дышал над бадьей с отварами.

Сверр приходил к ней однажды, тогда она едва могла двигаться. Стражники проводили его в лекарскую. Хилль был прав, за считанные дни Сверр осунулся и похудел, взгляд погас. Он вошел в комнату и замер. Рагнар неловко покрутился рядом и попросил стражников выйти, а Сверр по-прежнему стоял и смотрел на Серебрянного дракона. Потом размашисто шагнул к окну и отвернулся, оперевшись о подоконник. Агнея прикрыла глаза, прислушиваясь к обрывистому дыханию. Сверр приблизился, сел рядом и спрятал лицо, обнял дракона за шею, не позволяя заглянуть в глаза.

— Прости.

Больше не сказал ни слова. Агнея подтянула крыло и мягко коснулась его плеча.

В тот же день все оборотни улетели в Путевой Дворец.

Хилльберт навещал Агнею постоянно, забегал румяный с мороза, стряхивал снег, и Агнея завидовала ему сильнее с каждым днем. Он исправно приносил новости и несколько раз сам ради этого летал до Перекрестья в Путевой.

Оборотни во главе с графом Хэммингом обогнали Василиска и, когда королевские войска подошли к перевалам, люди леди Рианны встретили Андерса. Василиск прекрасно понимал, как невыгодно положение у подножия замка, и переговоры имели успех. Решено было отпустить и оставить принца в Перекрестье, обменявшись заложниками из командующих Фредерика. Напуганный смертью герцога и угрозой восстания Италики, король Фредерик оповестил о своем желании начать переговоры о мирном соглашении. Агнея догадывалась, что предложение скрепить обе ветви браком было вынесено не без участия леди Рианны, мечтающей о реставрации Севульфов.

Рагнар с рыцарями Марки, будучи северянами, остались в Топорном Ущелье дожидаться пока Агнея поправится. Пришли письма и от Дорвига, сам он пока навестить сестру не мог, Север еще бушевал. Рагнар отослал в Норвальд почти весь свой отряд.

Когда заботливые лекари разрешили Агнее вернуться наконец в нормальный облик, она, невзирая на их дружные протесты, встала на ноги. Рази ворчал и боялся, чтобы она не застудила легкие, сидеть взаперти больше не было сил.

Удивительно, с какой жаждой жизнь возрождалась на обломках и развалинах. Пушистые белые шапки снега укрыли безобразный обгоревший остов стен, плотники уже вовсю трудились над новыми воротами и зданиями, северные лорды посылали обозы с провиантом. Орден залечивал раны. Замок, служивший веками лишь гостеприимству, принял на себя самый страшный удар войны.

И все же, даже среди развалин, течение времени возвращалось к обычным радостям и горестям, в мастерских опять кипела работа, на кухне обсуждали сплетни, а девушки засматривались на рыцарей и воинов.

Глядя на молодых людей, устроивших бой снежками во дворе, Агнея подумала, что любовь чем-то сродни сорным цветам, которые без спроса прорастают среди камней, пробиваются даже на самых безобразных обломках, с той же невероятной силой, которая движет все живое.

Только монастырское кладбище стало намного больше, и могильные камни теперь белели и за стенами. Агнея медленно бродила среди них, стряхивая снег. На одних были гербы северян, на других — имена драконов и звания драконоборцев, всех Четырех Путей, больше всего было безымянных. В междоусобных бранях нет героев. Но одно имя, она знала, станет легендой.

Агнея подошла к небольшому надгробию, под старым вязом. Лазурный Василиск выглядывал из-под налипшего снега. Бережно отерев снежинки, Агнея опустилась на колени, безмолвно прося о прощении. Они слышала, как менестрель уже сложил в стихах свою версию сражения, где воспевал потомка основателя и последнего из рода Синего Копья, прекрасного юного рыцаря, который “хотел пронзить сердце дракона, но дракон ранил в сердце его”.

“К чему тебе теперь эти песни, Андерс Андерссон”, — Агнея закашляла, и Рагнар подошел к ней, помогая встать.

В последнем письме из Путевого говорилось, что принцесса прибудет ко двору Рианны, и что она леди, достойная всяческих похвал, красива, благочестива и прекрасно воспитана. Рагнар, как всегда, сообщал новости кратко, Агнея понимала, что за ними таится. Он не хотел, чтобы Агнея ехала к Перекрестью.

Забавно. Кай боялся, что она склонит принца Севериана к миру, теперь Рагнар боялся, что Агнея развяжет новую войну, если Сверр откажется от принцессы. Агнея посмотрела на своего спутника. Рагнар после ожога постриг волосы и стал отпускать бороду. Красное пятно на щеке уже практически сошло, вид у рыцаря был непривычный, хотя это не портило его, а скорее придавало зрелости и героический ореол.

Агнея подала руку.

— Я хочу поехать в Путевой Дворец.

— Зачем? — Рагнар посмотрел на нее со смесью досады и все еще теплящейся надежды. — Ты только встала. Поправляйся, я отвезу тебя к брату.

— Ты знаешь зачем. Я люблю Сверра.

Сказала и почувствовала, как радостно и легко закружилась голова от собственной смелости. Агнея не хотела больше играть в прятки. Теперь она знала цену жизни, и достаточно потеряла времени.

Рагнар хмыкнул и отвернулся, сделав несколько шагов, остановился.

— Сверр теперь законный принц. Его любит половина незамужних девушек королевства. Найдется кому его утешить.

Она не могла понять такого упрямства.

— Рагнар! Ты готов связать свою жизнь с женщиной, к которой равнодушен? Которая открыто признается тебе в любви к другому мужчине. Просто ради клочка земли? Создатель, Рагнар, ты ведь и так лорд, старший сын.

Он повернулся и встал прямо перед ней.

— Ты мне не безразлична. Это во-первых. Заключенный мир очень хрупкий, слишком много стоит на кону. Кто бы ни был мужем принцессы Фреды, он будет консортом, и наследники Сверра всегда будут впереди в очереди на трон. Кто будет это терпеть? Это во-вторых. И… — Он несколько раз перевел дыхание, прежде, чем закончить. Агнея не торопила его. Она понимала, как сложно наступить на горло собственной гордости. Рагнар наконец решился посмотреть ей в лицо в последней попытке. — Бесконечной страсти не бывает. Любовь это долг. Сначала берешь взаймы, и, если подпишешь бумагу, будешь долго выплачивать проценты. А кредитор может оказаться не так уж и хорош. Мое предложение остается в силе, если ты захочешь. Я не буду ограничивать жену ни в свободе, ни в средствах, никогда не подниму руку, дам прекрасное образование детям. — Он задумчиво улыбнулся. — О таком мечтает другая половина незамужних девушек королевства. Те, которые поумнее.

— Прости, Рагнар, — Агнея слепила снежок и стала оглядываться в поисках подходящей мишени, — но Сверр был прав. Я не так уж умна, и совершать всяческие глупости мне больше по душе.

Снежок метко настиг пробегающего через двор оруженосца.

— Я еду в Путевой. Сегодня. А там — будь, что будет.

Рагнар рассердился, потом решил ехать вместе с ней. Терять ему уже было нечего. Агнея не стала возражать. В конце концов, несмотря на амбиции аквалонского лорда, и она, и Сверр были многим ему обязаны.

Рази настаивал, чтобы Агнея не рисковала летать по холодному воздуху, ей так не терпелось отправиться в путь, что они поехали в повозке. До Путевого Дворца они добрались через полторы недели.

74
{"b":"726482","o":1}