— Сверр, мерзавец, выпьешь один, я тебя голыми руками придушу, — моментально растерял манеры рыцарь.
Агнея, поджав губы, наблюдала, как мужчины дуют на горячее вино и ревниво разливают его пополам. Кто знает, какие на самом деле способны творить чудеса приворотник с вином. Ну кроме как спасать от кашля и лихорадки.
Капитан осушил свою миску, печально посмотрел на дно, а потом вдруг ухмыльнулся. В два шага он пересёк комнату и сгрёб одной рукой Агнею за талию.
— Чем ещё порадует нас наша фея?
Он наклонился, и Агнея в ужасе отшатнулась от его исчирканного ранами лица и упёрлась ладонями воину в грудь, тщетно пытаясь увеличить расстояние. С таким же успехом можно толкать гору.
— Я леди, — возмущённо прошипела она.
— Не похожа ты на леди, — капитан с сомнением оглядел потрёпанный дорожный костюм, — хотя готовить, правда, не умеешь. Кроме вина.
Сверр был прав. И не только из-за грязной куртки и похлебки. Красавицы-аристократки, особенно здесь, в срединных землях, чаще росли хрупкими и бледными, с узкими плечами, маленькими грудями и длинными тонкими руками. Они украшали свои худые шеи длинными рядами ожерелий, а высокие белые лбы с тончайшими ниточками бровей занавешивали вуалью с жемчугом. Агнея тоже носила столичные платья с подушечкой на животе и даже пыталась как-то выбрить лоб и брови, но с грудью и круглыми маленькими ладошками поделать ничего было нельзя. Правда, Алвис говорил, что столичная красота болезненна и происходит от недостатка солнечного света: городские леди редко покидают покои и мало едят ягод. Жертвовать охотой, верховыми прогулками и пирогами с клюквой ради красоты Агнея не смогла, и выросла крепкая и пышная, как трактирная девка.
— Сверр, — Рогланд недовольно раскатил «р» в конце, капитан только мельком глянул на него и поднял бровь. Сэр Рогланд закатил глаза и, вздохнув, громко продекламировал строчку из кодекса: — Я беру эту леди под защиту моего меча и щита.
— Прекрасно! — Сверр опять прищурился. — Вот теперь я могу убить тебя, и ничто не помешает мне завершить этот приятный вечер с чистой совестью и по всем правилам.
— Нет, — взвизгнула Агнея и забилась, — пустите меня, пустите!
Великан вдруг выпрямился и хрипло расхохотался. Агнея выскользнула у него из рук и вылетела из дома в сумерки под мелкий моросящий дождь. Она обежала дом, поскользнулась и вся перемазалась в грязи. Грейпл стояла под навесом, рядом с рыцарскими лошадьми, и мирно дремала. Агнея схватилась за седло, потащила его, бросила, вцепилась в войлок, стала поспешно закидывать на спину лошади и увидела, что из-за дома появился тёмный мужской силуэт.
Агнея до боли закусила губу, а потом уткнулась в лошадиный бок и позорно разревелась. Она задыхалась, кусала пальцы, но никак не могла остановиться, даже когда тяжёлые сапоги захлюпали рядом и чья-то сильная рука сначала выдернула у неё из рук лошадиный потник, а потом вытащила её саму из-под навеса и встряхнула. Агнея закрыла лицо ладонями.
— Хватит, — рявкнул капитан, Агнея только сильнее начала вздрагивать. — Чтоб его, этого сэра…
Агнея не поняла, при чём тут сэр, но мысленно согласилась. Мог бы и заступиться, рыцарь паршивый, а не читать кодекс, как балаганщик на ярмарке.
— Хватит, — постарался придать раздражённому голосу мягкости Сверр, — я пошутил.
Да уж, хороши шуточки, ничего не скажешь. Попробовал бы кто так пошутить с ней в Норвальдском замке.
Капитан стоял перед ней в шаге огромным смутным силуэтом, а дождь мелко и назойливо долбил их острыми каплями. Слёзы кончились так же внезапно, как и нахлынули. Агнея замолчала и стала растирать мокрой ладонью лицо, пытаясь смыть грязь и отдышаться. Она угрюмо глянула вверх, но не смогла разглядеть в темноте лицо:
— Делайте что хотите, мне всё равно.
— Всё равно ей, — буркнул капитан и потащил за локоть с собой. — Гордая, значит? Иди в дом, давай, леди.
Это пренебрежительное леди в его устах звучало как позорная кличка. Несмотря на дождь, ей показалось, что на неё вылили добрый ушат ледяной воды. Она затормозила и повисла в руке капитана, как нашкодивший щенок:
— Мой отец лорд! — грандлорд, чуть не ляпнула она, но решила, что, пока не выяснит, кто они на самом деле, не станет раскрывать и своё настоящее имя. — Пожалуйста! — Агнея упиралась и скользила по грязи. — Вы ведь не разбойники, вы не можете так… — чуть не крикнула она в отчаянии и запнулась в словах. Комок встал поперёк горла. Стыд жёг её все эти дни не меньше, чем страх. — Так, так…
— Как? — капитан остановился. — Как с простолюдинкой?
Агнея обмякла и почти повисла на руке Сверра. Он не знал, как был прав. Агнея не могла простить себе малодушной радости, что Агнея — дворянка и слишком дорого стоит.
— Как они, — ответила она тихо и едва не застонала от горечи, которая разъедала её. — Они меня не тронули, но Этель… Она была младше меня. А их человек десять.
Больше она не могла ничего сказать. Слова застревали. Под накатившей волной страшных воспоминаний Агнея даже не заметила, что капитан отпустил её. Она растирала капли на лбу, словно это могло помочь выкинуть увиденное из головы, и плечи совсем поникли:
— Я её не защищала. Потому что боялась. Даже когда я подсыпала им дурмань в костёр и украла кинжал и лук. Я должна была.
Агнея сбежала, как вор, как предатель. Так никого и не убив. И даже не проверив, вдруг дышит ещё Этель. Запоздавшая мысль о том, что её служанка могла быть жива, накрыла морозной волной уже к утру, когда Грейпл сбилась на шаг и постоянно останавливалась, несмотря на тычки. Агнея должна была проверить. Но она сбежала и не вернулась.
Сверр шёл впереди, и Агнея даже не знала, слушал он или нет, и есть ли ему хоть какое-то дело до тревог маленькой трусливой леди. Она плелась за своим «пленником» и, уже махнув на всё рукой, по-детски тихо шмыгала носом:
— Я больше не могу бояться.
Сверр остановился, осторожно подтолкнул её вперёд. Агнея безвольно подалась.
— Ну хватит уже. Никто тебя не тронет, и больше не будет допрашивать. Иди в дом.
И голос в этот раз у него был действительно на удивление мягким. Агнея позволила вести себя. С неё будто разом вытряхнули все ужасы последних дней: бесконечную погоню под дождём и страх, который гнал её и выжег до самой глубины души. Ей надоело бояться. А она-то всегда думала, что сильная и смелая.
Рогланд стоял в дверях и ждал их. Его тень от огня очага, пронизанная тысячами капель, растягивалась на склоне. Перед тем как подойти, Сверр опять наклонился и прошептал:
— Будет приставать, скажешь мне.
— Он же рыцарь, — удивлённо и с отчаянной надеждой подняла глаза Агнея. Может, хватит уже таких шуток? — И он предложил свою защиту.
— Да, — коротко подтвердил капитан, и они вошли внутрь.
Агнея равнодушно добрела к единственной скамье и стала стаскивать с себя заляпанную кожаную куртку. Ей очень хотелось упасть сейчас, провалиться в глубокий сон без сновидений и проснуться дома. Промокшие насквозь сапоги она тоже сняла, хотя короткие штаны едва прикрывали икры. Ноги распухли и побледнели. Поймала на себе взгляд Рогланда. Ну да, хороша благовоспитанная леди: босая, грязная, с распухшим от слёз носом, мокрая и надутая, как серая мышь. Ну и ладно!
Она слышала, как мужчины полушепотом говорят у очага, и по тону понимала, что они спорят. От этого было неуютно. Когда Рогланд подошёл к ней, сел рядом на ложе и протянул к ней руку, Агнея внутренне сжалась. Рыцарь лишь поймал её озябшие пальцы и вежливо коснулся губами:
— Простите, леди Агге. Мне жаль, что мы вас напугали. Мы проводим вас в Думхолм, и вы можете располагать моей защитой, пока пожелаете.
Она посмотрела на него. «Правда, правда?» — спрашивала она глазами. Он также безмолвно ответил взглядом, и против его обаяния трудно было устоять. Страх отпустил Агнею. Прекрасный рыцарь не мог быть злодеем. Если он предлагает ей свою защиту, больше никто не посмеет её обидеть, в этом она была уверена.
