– Яр, – окликнула я его и, притормозив, вынудила остановиться. – А у нас… ну… что-нибудь… как же так выразиться?..

Да что же это такое? Взрослая, а вопрос интимного характера задать стесняюсь.

– Ника, раскрою секрет: язык, на котором ты сейчас мычишь, мне незнаком. Давай переходи уже на русский, – не дождавшись от меня членораздельной речи, попросил он, и глаза у него блестели. Что-то мне подсказывало: все он понял.

– У нас был секс? – смело выдала я.

Койдан не спешил отвечать, он расплылся в довольной улыбке, толкнул дверь, напротив которой мы стояли, и жестом пригласил войти.

Вот почему он медлит?

– Меня посетила интересная мысль. Ника, а ты случаем ничего не имеешь против раздельных спален? Если есть возражения, милости просим. Я только «за»! – укладывая чемодан на кровать, сказал он, и я покраснела.

Как на такое реагировать? Я ему про Фому толкую, а он стрелки на Ерему переводит.

– Так, все, молчание – знак согласия. Верно? – С этими словами Ярослав снова подхватил багаж и уверенно направился на выход. – Пошли ко мне!

– Не-не-не, – запротестовала я и преградила ему путь, для верности еще и дверь подперла спиной.

– Это намек, чтобы я у тебя остался? – Чемоданы полетели на пол, а Ярослав уже с пустыми руками приблизился и наклонился так близко, что наши лица почти соприкоснулись.

Я стояла ни живая ни мертвая. Вроде бы и отталкивать мужчину не за что, но и выносить такую интимность я не могла. Ярослав, как будто намеренно, не переходил тонкую грань дозволенного. Он намотал на палец мой локон и внимательно разглядывал, как тот струится у него в руке.

– Яр, зачем ты искажаешь мои слова? Я совсем о другом спрашивала, – возмутилась я и отвернулась подальше от его губ.

– Знаю, что искажаю. – Ярослав склонился еще ниже и, вдохнув запах моих волос, перешел на тихий тембр с хрипотцой: – Но ты так забавно смущаешься и мило краснеешь. Трудно удержаться и не провоцировать.

– Ах… ты… Да ты просто издевался надо мной! – с облегчением улыбнувшись, воскликнула я и стукнула паршивца по плечу. – А я все думаю, куда дели моего до мозга костей джентльмена Ярослава и кого в его шкуре подсунули? – И я громко расхохоталась.

Наверное, со стороны Ярослава я и правда смотрелась комично. Мы же явно не просто за ручки держались, пока развивался мой роман, а теперь я, как дикарка, от него шарахаюсь и от каждого прикосновения дрожу, целомудрие блюду. Надо бы его уже не просто как неземной объект вожделения воспринимать, а как своего молодого человека из плоти и крови, с естественными мужскими желаниями.

Койдан еще немного пошутил насчет моей пугливости и недоверчивости, потом напомнил, в котором часу ужин, и оставил одну. Это только потом я сообразила, что Яр так и не ответил, был между нами секс или нет. А второй раз я эту тему еще не скоро подниму. Интересно, он специально от вопроса увильнул или случайно получилось?

Я вытряхнула из чемоданов на постель все вещи и рассортировала их. Получились две кучи. В одну я бросала одежду, которая меня устраивала, в другую – все остальное.

Забавная вышла ситуация: эти две кучки не имели между собой ничего общего. В правой были деловые блузки, юбки ниже колен, несколько платьев умеренных тонов, явно офисные варианты, пара деловых прямых брюк и несколько вещей на выходные, в кафе сходить, но ничего кричащего или вульгарного. В левой же стопке – разврат и похабщина, все чересчур короткое, откровенное, прозрачное, причем в самых неожиданных местах.

Я села на стул, подперла кулаком подбородок, не зная, что и думать. Я как будто жила двумя параллельными жизнями. Днем – скромный специалист в крупной компании, а ночью похотливая самка.

Так и не сообразив, какая я все-таки настоящая, убрала пестрое тряпье на верхнюю полку, а все спокойное и приличное аккуратно развесила на вешалках.

Но надо отметить, обе мои личности вполне сходились в том, что касалось нижнего белья и обуви, и выбирали кружева и высокий каблук. То-то мне в больничных тапочках и в лодочках казалось, что пятка не на месте, а где-то под землей.

В животе заурчало, и я вспомнила, что только завтракала. По-быстрому ополоснулась в душе, смыла больничный запах, удобное платье менять не стала, а вот туфли надела другие.

Легко прыгая по ступеням лестницы, я глазела по сторонам. Так увлеклась окружающей красотой, что не заметила, как на последней ступеньке встретилась нос к носу со строгой мадам. По-другому женщину не опишешь. Непонятного возраста, лицо – на лет сорок с небольшим, наряд – на интеллигентные лет семьдесят: длинная юбка в пол, белая под горло блузка с воланами, поверх нее – удлиненная серая вязаная кофта, а по манере держаться ей можно дать лет двести, потому что так ровно спину держали только в XIX веке, и то не все.

– Добрый день, позвольте представиться, – изрекла женщина и сразу подтвердила сделанные о ней выводы: – Меня зовут Маргарита Степановна Вишневская, и в этом доме я работаю управляющей.

– Ника, – в ответ улыбнулась я.

– Вы опаздываете. Ярослав Павлович… – дама взглянула на антикварного вида часы, – ожидает вас в столовой более десяти минут.

– Простите, – машинально извинилась я, – вы мне дорогу не подскажете?

– Разумеется, – произнесла женщина тоном, похожим на дуновение из кондиционера.

Маргарита Степановна завела меня в столовую, окинула ее зорким взглядом, все ли тут по правилам, и чинно удалилась.

– Интересная женщина. Такое ощущение, что она сошла со страниц «Войны и мира», – высказалась я и шутливо присела в реверансе перед Ярославом.

– Есть такое, – подтвердил Койдан, но добавил: – Только не суди ее по манере держаться. Она – одна из немногих людей, которые мне симпатичны.

– Ладно, – пообещала я и присела на стул за накрытым местом. – Так вкусно пахнет, слюнки текут. Ты не возражаешь, если я оставлю дворцовый этикет до более сытого состояния и поем по-простому?

Ярослав кивнул, и я приступила к трапезе. После того, как сгрызла нежнейшее мясо с последней косточки и одолела целую тарелку салата из свежих овощей, решила начать заранее заготовленный разговор. Причем из-за угла.

– Яр, если тебе не нужны лишние хлопоты, отказывай мне, я не обижусь. Понимаю, и так доставила много проблем, но не попросить…

– Ника, ближе к делу, – с интересом поторопил он.

– Все, что ты обо мне рассказывал, – сухие факты, как в рабочем резюме. А если отправиться в мой родной город, сходить в школу, в институт, в котором я училась? С соседями можно еще встретиться. Картина наверняка станет яснее. Если прямо сейчас отправиться туда нельзя, можно как-нибудь и удаленно все провернуть, справки навести. Это очень сложно?

Койдан замер, медленно отложил столовые приборы в сторону и откинулся на спинку стула.

– Погоди, я правильно понял: ты просишь меня покопаться в твоем прошлом?

– Да!

Ярослав

Признаюсь откровенно: я в ступоре. Ника озвучила мою речь почти слово в слово. После ужина сам хотел предложить наведаться на ее малую родину. Ждал всяческого сопротивления с ее стороны, нелепых доводов против, да чего угодно, но только не того, что услышал.

Возможно, я недооценил степень подготовленности Ники к всякого рода провалам. Скорее всего, она заранее состряпала слезливую историю, и когда мы начнем распутывать, словно клубок, ее прошлую жизнь, наткнемся на уйму оправданий для нее.

Например, обнаружится тяжело больной дядюшка, нуждающийся в дорогостоящей операции и ждущий от племянницы денег. Я об этом узнаю и проникнусь к благородной спасительнице уважением. Еще бы! Честная и чистая девушка, вопреки своим моральным принципам, замарала руки воровством и промышленным шпионажем ради спасения жизни родственника.

Если Ника хорошо выполнила домашнее задание и перед тем, как втереться ко мне в доверие, изучила меня как личность, то она со стопроцентной гарантией знает: как только она попалась, я проверил ее по всем фронтам. Заглянул во все тайны ее семьи и ближайших родственников, не обошел вниманием круг общения и любовные приключения.