Со стыда можно было провалиться… все над ней смеялись, хотя, конечно, делали вид, что сочувствуют и понимают. Такое простить никак нельзя.

Так. Это был первый минус.

Крупный такой минус, надо его выделить красным шрифтом.

Теперь второе. Скучный.

О да. Журналисты, которые берут у него интервью и пишут о нем хвалебные статьи, сильно ошибаются на его счет. Он умеет, конечно, красиво и умно говорить, когда ему нужно. Но выходит, что только тогда ему и нужно – для интервью! А все остальное время из его изумительных губ и слова не дождешься. Как можно молчать целыми днями? Как можно кривиться, если с тобой общаются? Ничего не обсудишь с ним, ни о чем не побеседуешь, только и знает, что затыкать уши наушниками и делать вид, что вокруг него космос. Невозможно же жить с человеком – и совсем ни о чем с ним не говорить! Сначала Натали пыталась вовлечь Тедео в общение с друзьями, но он сидел в компаниях мрачный и безмолвный, как булыжник. Ладно, подумала она, может быть, ему не нравятся ее друзья? Но и с ней самой он вообще ни о чем не говорит! Никогда! Даже если сидит рядом и смотрит фильм, не дождешься от него ни единого комментария. Натали пыталась обсудить, но он только зыркал на нее своими раскосыми очами, и отворачивался. Как жить с таким человеком? Скучно же. Нужно постоянно искать способы развлекаться самой. У Натали полно подружек, и это не проблема, но по вечерам они остаются один на один дома, и приходится умирать со скуки.

Да, это, безусловно, второй минус.

Третий минус… безответственный. Ну, то есть, в делах и с другими он вполне ответственный. А вот с ней – нет. Они встречаются уже три года, а он до сих пор не сделал Натали предложения. Это унизительно, в конце концов, быть на положении непонятно, кого. В интервью он всегда отвечает, что не женат, и про личную жизнь не говорит. И получается, будто Натали вообще нет! Разве ее нужно стесняться? Она известная актриса, красивая, добрая, занимается благотворительностью, участвует во многих социальных и коммерческих проектах, ее лицо на всех рекламных плакатах – последний, с дорогим кремом, вышел особенно блистательно! Почему нужно ее прятать? Скрывать ее присутствие? Говорить «не женат» с таким лицом, словно бы в его жизни не то, что женщины, а даже мысли о женщинах никогда не было? Отвратительно. Унизительно.

Дойдя до этого третьего пункта, Натали поняла, что еще немного – и она вскипит от ярости. Отбросив планшет с записями, она вскочила и побежала заваривать себе овсяный отвар (для цвета лица). Если как следует разозлиться, можно сильно испортить внешность, а ей нельзя, у нее завтра несколько крупных планов на съемках.

Этот третий пункт был самым важным. И самым раздражающим. Он был именно тем камнем преткновения, который и мешал ей жить больше всего.

В конце концов, рассуждала Натали, нужно просто поговорить напрямую с Тедео об этом. Может быть, он и не подозревает, что Натали хотела бы перестать скрывать их отношения? Может быть, он и не догадывается, как это обидно выглядит с его стороны? Ну конечно. Нужно просто ему сказать! Сам он ни за что не дотумкает, он же несообразительный, нечуткий, откуда ему знать, что чувствует Натали?

Они встречаются уже почти три года, и пора бы уже перестать тратить время впустую. Ну и пусть он равнодушная скучная ледышка, зато с ним Натали уж точно не придется беспокоиться о своем будущем. Нет, обязательно нужно с ним поговорить. И начать так: мы же взрослые разумные люди! Если мы недовольны друг другом, не нужно молчать, нужно это обсудить, услышать друг друга, проработать проблемы… как там говорит тренер по межличностным конфликтам? Да. Проработать недовольство! Так и сказать.

…Натали готовилась к разговору весь вечер.

Она бодро начала именно так, как и планировала: поговорить; обсудить; проработать; поделиться; услышать. Почему ты не можешь понять, как унизительно мне быть тайной любовницей, почему ты не осознаешь, как обидно звучит это «не женат», словно издевка, со всех страниц и из каждого экрана? Нашим отношениям уже три года. Я – пустое место? Меня не существует для тебя? Может быть, ты все же решишься как-то обозвать наши отношения? Может быть, пора уже решиться на что-то?

И Тедео кивнул, не меняя холодно-равнодушного выражения на своем красивом лице.

– Да, – согласился он, – я готов решиться. Натали, я считаю, что наши отношения исчерпали себя. Самое правильное будет расстаться. Я помогу тебе переехать.

И Натали осталась сидеть с раскрытым, готовым для новых, так и не использованных аргументов ртом.

Черт его подери, это была самая длинная фраза за последние полгода…

«Включи FOX, сейчас в вечернем шоу будет твой МакКой и Ниши!» – сообщение прилетело Бо, когда он пристегивал велосипед к стойке у входа в кампус.

Ну да, ну да, бегу, спешу и падаю, так мне хочется посмотреть на МакКоя с Ниши, которых я только утром воочию лицезрел, фыркнул Бо и сделал вид, что совсем не торопится.

И даже лифт подождал, чтобы все вокруг видели – он никуда не спешит.

Кто это должен увидеть, Бо и сам не знал, просто вел себя так, словно за ним наблюдают. Как в реалити-шоу, по скрытым камерам. Пусть знают: он вовсе не заинтересован смотреть всякие там вечерние шоу.

Телевизора у Бо не было.

И в самом деле, кто сейчас смотрит телевизор? И что там смотреть? Сериалы, если надо, можно накопать в интернете, а новости и без телевизора в жизнь неумолимо проникнут. Отовсюду.

Но минут через пять, когда парень задумчиво прожевал обнаруженную в холодильнике вчерашнюю сосиску, он все-таки не выдержал.

Подкатившись прямо вместе с креслом к своему письменному столу, он быстро набрал в поисковой строке название телеканала и шлепнул мышкой по значку «live».

Проорала обязательная реклама, колесико загрузки повертелось немножко – и сразу, без предупреждения, на экран впрыгнуло лицо МакКоя. Бо аж отпрянул от неожиданности, так близко и крупно камера взяла в кадр режиссера. Он пафосно рассуждал о чем-то, как обычно, хмуря кустистые брови и выставив вперед указательный палец.

Все ясно. Поучает кого-то. Вещает про важнейшую роль кино и его образовательную функцию. Все, как всегда, никаких сюрпризов.

Отец всея кинематографа оседлал нравоучительного конька.

Бо переполз на кровать и лениво потянулся.

Камера взяла общий план, и Бо так и застыл с открытым для зевания ртом: господин Ниши, сидевший возле режиссера, с вежливой улыбкой на губах сладко СПАЛ.

Да, прямо в кадре.

В прямом эфире.

По крайней мере, он сидел в закрытыми глазами, удобно облокотясь о спинку кресла и заложив ногу за ногу. Рядом с ним располагался только МакКой, который увлеченно что-то пропагандировал и не обращал внимания на соседа. А вот ведущие и другие гости программы явно уже нервничали, но перебить распалившегося оратора не могли, а молча дотянуться до Тедео у них не получалось.

Судя по их суетливым взглядам друг на друга, на призывы в наушник господин Ниши тоже не реагировал.

Бо сначала тихонько прыснул, потом откровенно захохотал.

Отлично, господин Ниши, отлично. Одним своим видом вы сломали весь пафос выступления именитого режиссера. Показали, так сказать, насколько вам важно и интересно то, что он говорит.

Осталось только всхрапнуть для усиления эффекта.

МакКой перешел на новый уровень громкости и патетики, практически подпрыгивая в своем кресле, и взмахнул рукой в порыве чувств, задевая высоко задранную коленку Тедео.

Бо покатился со смеху, когда от такого тычка танцовщик резко вскинулся и обвел помещение сонным непонимающим взглядом.

Это действительно было похоже на комедию, даже обидно было бы, если бы Бо такое зрелище пропустил.

Ведущий поспешно обратился к Ниши, видимо, боясь, что тот снова уснет:

– А вы согласны, господин Ниши?

– А я не слушал, – спокойно ответил Тедео, обаятельно улыбнувшись.

Ведущий подавился, МакКой покраснел лицом и мучительно закашлялся.