С народным танцем он не дружил. Он вообще не понимал, кому это нужно – фольклорные элементы народов мира? Неужели ему придется когда-нибудь преподавать, например, румбу? Да «бальников» и без него полно, они еще до окончания обучения расхватают все рабочие места и в частных, и в государственных школах. Или вот, скажем, ирландский рил. Серьезно? Кому-то в 21 веке, в Америке, понадобится танцевать ирландский рил? Про него вообще кто-нибудь слышал?
Но предмет «народный танец» в расписании стоял. А значит, на него нужно было ходить.
Бо старался не прогуливать без особой необходимости; в прошлый раз начали блок латиноамериканских танцев, закончив (благодарение богу!) ирландские, и Бо старательно повторял особенности: работают бедра. Мягче. «Восьмерка». Движения четкие. Про «классические» руки на время забыть. Получалось пока плоховато, но с первого раза обычно мало что получается, поэтому Бо рассчитывал сегодня потренироваться побольше. И тут вдруг этот сдвиг графика…
Не то, чтоб он так уж хотел стать актером. Совсем наоборот, актером он быть не собирался. Он просто хотел сорвать легких деньжат, если уж имеет несчастье принадлежать, пусть и таким краем, к миру искусства. Раз уж повесили в их школе объявление о наборе в массовку к самому МакКою – грех не воспользоваться. Тем более что Бо, благодаря своему возрасту и внешности, ухитрился попасть не просто в массовку, а даже на одну из третьестепенных ролей: младшего сына главаря мафии. Совсем крошечная, эпизодическая роль: его герой, ни с того, ни с сего воспылав чувством справедливости, помогает Главному Герою освободить Главную Героиню, которую похитил его отец-Мафиози. Глупейший, по мнению Бо, сюжет, затертый до дыр: честный полицейский, на расследование которого пытаются повлиять, его красавица-жена, которая беспомощно заламывает руки во время похищения, Негодяй-Мафиози, шинкующий людей, как колбасу – и все это под длинные заумные монологи про то, кто же все-таки прав… скучно. И нелогично.
Где это видано, чтобы сын крутого Мафиози решил пойти против отца, испытав угрызения совести? По мнению Бо, Мафиози должен был бы отрубить себе правую руку, воспитай он такого трепетного и правдолюбивого сына! Из сыновей Мафиози вырастают достойные преемники и хладнокровные криминальные элементы, это же всем известно. Но Бо нужно сделать вид, что его герой сначала задумывается о деяниях папочки, а затем приходит к Хорошему Полицейскому и рассказывает ему, где прячут Главную Героиню. Очень скучно и нелогично. Таких фильмов сняты уже десятки, и зачем тогда снимать еще один?…
Но деньги есть деньги: за один съемочный день Бо получал столько же, сколько за целую неделю беготни между столиками кафе. Здесь хоть и скучновато, но хотя бы можно сидеть в тени, уткнувшись в телефон. А еще, когда фильм все же снимут, можно будет позвонить бабушке и похвастаться…
Бо задумался и чуть было не пропустил момент, когда его позвали на площадку. Спохватившись, он вылетел из спасительной тени на ослепительное солнце и со всего маху врезался в актера, игравшего роль папаши-Мафиози.
– Эй, пацан, смотри под ноги, – недовольно пробурчал Главный Злодей, и Бо, извинившись, инстинктивно отошел подальше: даже если вошел в роль, грубить все же необязательно, верно? Не то, чтоб Бо был гордым или заносчивым… вовсе нет. Просто невежливо это. Так и захотелось сразу напакостить такому «родителю».
– Дэнни, ты наблюдаешь на пирсе за прощанием героев. Крупный план – твое лицо. Потом общий план – ты доволен, приказываешь своим охранникам схватить девушку. Крупный план – лицо его младшего сына, который немного испуган. Гримеры! Почему мальчик растрепан?…
По команде «Тишина… внимание… камера… поехали!» Бо уставился вперед, где статисты исполняли роль Главного Героя и его Жены. Испуга на его лице не было: он не понимал, почему он должен испугаться действий своего отца? Он что, увидел его впервые? Глупо же, глупо… Его герой в этот момент просто ничего не понимает, только и всего. Поэтому Бо честно нахмурился и изучал пустое пространство. Мафиози хмыкнул, сделал жест рукой, и Бо скосил на него глаза: неужели не могли найти актера с чуть более человеческой внешностью? Необязательно же Злодей должен быть похожим на обезьяну! Но, видимо, МакКой хотел побить рекорд по количеству штампов на один квадратный сантиметр сценария…
– Снято! – резко выкрикнул режиссер, и Бо вздрогнул.
Он знал за собой это качество: если уж он задумывался, он не слышал ничего вокруг. Вот сейчас, например, он совершенно забыл, что работает камера, а сам он должен что-то «играть»: он просто пялился на актера-Мафиози, и выражение на его лице вряд ли можно было назвать сыновней почтительностью. Впрочем… какая разница, камера все равно скользнула по нему буквально на какие-то секунды.
– Отлично. Давайте еще дубль. Мальчик очень правдоподобно играет, молодец.
Бо даже поперхнулся: это про него? Это он ухитрился, задумавшись, правдоподобно что-то сыграть? Надо же. Вдруг он – талантливый актер, хаха? Даже противный папаша-Мафиози недовольно сморщился – завидует, что ли?
– Тишина… внимание…
…и так еще два раза. Ради этих нескольких минут Бо пропустил занятия. Сам виноват, надо было идти работать в кафе: там смена всегда заканчивается ровно в два, и никаких задержек.
Когда с Бо сняли костюм и разрешили идти, он подхватил свой рюкзак и бегом помчался к выходу с причала. Вдруг успеет хотя бы на половину занятия…
Хотя, учитывая их местонахождение, он и на последние пять минут опоздал бы. Машины у Бо не было, велосипед он тоже сегодня не брал – от кампуса до причала ему пришлось бы два с половиной часа педалить по солнцепеку, проще уж те же два часа читать книжку в метро и автобусе: они тебя везут, а ты учишь все, что не успел выучить вчера. Красота.
Но сейчас, в условиях цейтнота, эти два часа представлялись катастрофой. Спасти его могла бы только машина, но своей у Бо не было, а съемочная группа еще не собиралась разъезжаться.
Не то, чтоб Бо привык к одолжениям… нет, он совсем этого не любил. Никогда не просил однокурсников или ребят из съемочной группы его подбросить. Но сегодня, наверное, решился бы. Однако съемки еще шли, и выезд с парковки был пуст.
Такси Бо брать не хотел – не для того он зарабатывает деньги, чтобы на такси кататься. Проще смириться с потерей сегодняшнего учебного дня – в конце-то концов, не самый важный и главный предмет. Перетопчется.
Направляясь в сторону автобусной остановки, он заметил впереди дорогой спортивный автомобиль – их звезда, Тедео Ниши, менял машины, как перчатки, и сегодня красовался на чем-то обтекаемом, приземистом, темно-сером и блестящем. Машина была небрежно припаркована на общей стоянке, и Бо про себя удивился: надо же, звезда не затребовал себе отдельное место, а бросил свой сверкающий бриллиант под палящим солнцем. А что, если металл раскалится докрасна, и в салон невозможно будет сесть? А что, если кто-то поцарапает, выезжая с парковки, бампер или разобьет зеркало? Одна фара такой красотки стоит, наверное, как крыло Боинга. Впрочем, с учетом количества у Ниши подобного рода дорогих игрушек, поцарапают – и ладно, одной меньше, одной больше – невелика беда.
Нет, Бо не завидовал богатым людям. Он их даже немножко жалел. Ведь все они – тот же Ниши, например – заложники своих миллионов и славы. Они не могут пойти на бульвар и купить хот-дог – их моментально обступят журналисты, станут тыкать камеры им в лицо и спрашивать, почему же такой известный и состоятельный человек питается всякой дешевой дрянью? И назавтра интернет взорвется фотографиями и сплетнями: звезда обнищала! Звезда опустилась и не следит за рационом!
Нет, Бо совершенно точно не хотел никакой громкой славы. Он мечтал быть обычным танцовщиком или актером – неважно, кем получится. Кем-то среднего пошиба, чтобы иметь стабильный постоянный доход, но при этом не вызывать повышенного интереса. Бо точно знал, что с его характером и темпераментом он не справится ни с интервью, ни с любым мало-мальски значимым официальным мероприятием – слишком уж застенчивым и молчаливым он получился у маменьки. А Ниши, кажется, все это давалось легко и непринужденно, словно журналисты, интервью, вручения премий, презентации и открытия кинофестивалей были его родной стихией. Ниши с такой непринужденностью скользил в изящном смокинге на приемах, что ни одна красная дорожка не упускала возможности заполучить его персону. Броские машины, дорогие элегантные вещи, смотрящиеся на нем лучше, чем на любой модели… он был просто рожден для этого. Бо и в самом деле считал, что это тоже врожденный талант – уметь быть красивым и успешным. Ниши все это умел, сверкая улыбкой и легко отвечая на каждый заковыристый вопрос. Бо же, даже натягивая на себя брендовую шмотку, выглядел так же, как если бы нацепил обычную за три доллара из соседнего супермаркета. Он не умел выделяться из толпы, хотя все говорили, что у него симпатичная мордашка. Но Бо не умел и не хотел быть в центре внимания, притягивать к себе взгляды. Он даже плечами передернул, представив, как это невыносимо – не расслабляться ни на минуту…
