Ради полноты картины надо отметить, что и порождается это поведение ощущением себя под угрозой. Наша замечательная нервная система хранит в себе много архаичных вещей — как из нашего прошлого, так и из общемирового. И вот эти самые архаичные структуры диктуют: опасно? 3 варианта развития событий: замереть, бежать, нападать. Подлинно человеческие реакции — искать конструктивные выходы, договариваться, гибко корректировать поведение — это уже уровнем повыше. И конечно, хотелось бы туда попасть…
Но.
На то, чтобы развиваться и выходить за рамки простых, привычных (и часто вредоносных для нас самих) действий, нужен стимул. По крайней мере, осознание, что что-то идет не так.
Может быть, поможет понимание того, что «опа, как он испугался и притих, и даже больше не вспоминает про свои претензии» — это иллюзия личного благополучия и успешности мероприятия. И что именно в этот момент обдумывает и планирует (как осознанно, так и бессознательно) партнер, подвергающийся систематическому или редкому, но меткому запугиванию со стороны другого, — тайна за семью печатями. Кроме того, надо учесть, что ни один здравомыслящий человек не станет долго терпеть ситуацию, которая угнетает его чувство безопасности. И найдет-таки способ выйти из нее, причем не обязательно такой, какой устроит вторую сторону, считавшую себя «у руля».
В чем причина всего описанного «неадеквата»?
Ах, детство, детство золотое — куда ж без него. Кого из нас не запугивали родители в воспитательных целях? Это могло быть абстрактно («надо хорошо учиться, а не то никуда не поступишь и будешь дворы мести!») или конкретно («еще раз ты так сделаешь, и я тебе уши оборву…». Это могло быть более или менее экспрессивно (в смысле могли орать, могли шипеть, могли говорить елейным или подчеркнуто равнодушным тоном). Не важно. Важен сам факт того, что мы усваивали: хочешь добиться своего — напугай.
А чего хочет добиться человек от своего спутника жизни? Обычно набор прост: 1) (с большим отрывом) чтобы остался с ней/с ним; 2) чтобы слушался ее/его (обычно этот пункт еще и поддерживает первый). Нет, осознаваемых объяснялок может быть великое множество. А вот бессознательные движущие силы легко укладываются в описанную простую модель.
Ну и получается, что как только партнер становится каким-то «непонятным» — слишком молчаливым или, скажем, грубоватым, недовольным, а может, самостоятельным, включается неосознаваемая программка: «хочешь что-то получить — напугай».
И как часто бывает, если работать с симптомами (захотелось пригрозить мужу вот тогда-то, сделала что-то странное, из-за чего он напрягся, тогда-то), можно закопаться «далеко и надолго». Работать нужно:
— С глубинным желанием сделать партнера «послушным», т. к. это отнюдь не столп, на котором держится ваша семейная жизнь, а большая заноза сами-знаете-где, что у партнера, что у вас.
— С внутренним согласием на тему того, что «чужой страх помогает достигать своих целей». По этому пункту — аналогично. Или можно сразу уже брать пистолет серьезного калибра и начинать диктовать свои условия, приставив дуло к виску объекта. Чего уж там… Только представьте, как вас будут любить…
Можно поработать с теми ситуациями, когда вы сами испытывали страх и передавали его партнеру, это еще один вид запугивания, о котором мы подробно писали в книге «Бывает, что принцессу не спасти: Как манипулируют нами».
Техники для работы с негативными состояниями вы можете найти на нашем YouTube-канале «Современная психология». Да, волшебной таблетки не существует… Но систематическая работа всегда приносит свои позитивные плоды. Это то, на что можно опираться, особенно в тяжелые моменты.
Сил вам, друзья! То, что вы делаете, — это по-настоящему важно. Потому что от этих ваших действий напрямую зависит счастье в ваших семьях, а значит — счастье ваших детей. Счастье нашего будущего.
Глава 18
Жизнь «на низком старте» как путь к неблагополучию
— Да сколько это будет продолжаться?! Может, хватит уже?!
Олег и Даша ругались уже больше получаса. Скандал разворачивался, как прибой. Волны ярости и взаимной обиды то отступали, обнажая нечеловеческую усталость, то накатывали с новой силой.
— Вот именно! Мне надоело! Короче, иди ты к черту! — Даша вскочила с дивана.
Олег без особого энтузиазма попытался перехватить ее руку (зачем?), но не успел.
Даша была уже у шкафа. Порывисто выставила чемодан и начала сбрасывать туда с полок какие-то свои вещи.
— Ты обалдела, что ли? — потрясенно наблюдал за ней Олег.
— Нет! Мне надоело терпеть твои издевательства! Ты думаешь, тебе все можно? — Даша на минуту прервала свое увлекательное занятие и развернулась к нему, буравя взглядом. — Можно вот так оскорблять человека, навязывать свою волю, свое узколобое видение мира?! Так вот: с меня хватит, я ухожу!
— Куда?
— Не твое собачье дело!
— По-моему, это ты меня сейчас оскорбляешь…
— Да пошел ты…
Олег сквозь какую-то странную пелену наблюдал, как его обожаемая Дашенька пакует чемодан. Вроде надо что-то сделать. Нельзя же, чтобы она куда-то тащилась среди ночи. Хоть это вообще-то странно — насмерть ругаться из-за того, что он не оценил ее новое ультракороткое платье. Он бы, между прочим, очень даже оценил, если б она ходила в таком дома, но вот выставлять любимые ноги на всеобщее обозрение на корпоративе — эта мысль как-то претила. Тебе уже вроде не восемнадцать, и ты не то чтобы совершенно свободная девушка в поисках приключений…
Олег вздохнул.
— Детка, ну, прости меня.
— Я тебе не детка! — Даша удалилась в ванную. Загремели баночки и флакончики, сметаемые в пластиковый пакет.
Олег поплелся следом. Сил уже совсем не было.
Она выглядела такой трогательной в этой яростной решимости, что у него защемило сердце. Нет. Нельзя позволить ей уйти.
— Ну, правда, малыш, прости.
— Хватит! Надоел! Все время — прости, прости, а толку никакого… Я так больше не могу.
— Я постараюсь так больше не делать.
— Угу… Как же.
— Честно. Дай мне шанс.
Даша насупилась и на него не смотрела, но прекратила свою лихорадочную активность.
— Ну? — Олег подошел к ней сзади и обнял.
Она прижалась к нему спиной и зашмыгала носом.
Позже Олег лежал в постели, приобняв Дашу за плечо, и удивлялся, почему не идет сон, когда он так смертельно устал. Ведь все разрешилось хорошо. Они вместе, никто никуда не уходит, никто уже ни на кого не обижается… Кажется.
Но разве можно так легко бросаться словами о разрыве, если по-настоящему любишь человека? Эта мысль не давала ему покоя. Как и полупустой чемодан в прихожей, за который, между прочим, Дашенька хваталась уже в четвертый раз за полгода их совместной жизни. А сколько их еще будет, этих раз?
— Пять, — пробормотал он вполголоса. — Их будет только пять. И пошло все к черту.
Распространенная игра, не правда ли? Никто не хотел умирать, никто не хотел уходить, но чуть что — сразу вопль: «Да на кой ты мне сдался, я ухожу, ариведерчи!» Ход конем, право слово. Радикальная смена темы гарантирована. Вы не поделили семейный бюджет? Запросто можно махнуть хвостом. Не можете решить, куда поехать на выходные? То же. Партнер вам предъявляет какие-то претензии, он чем-то недоволен? Ну, вы знаете, что делать…
И как-то сразу все, что было до этого высказано, озвучено и предъявлено, теряет смысл на фоне рушащихся отношений. И да, партнер уже не ищет несведенные концы бюджета, не помнит, что в выходные намечалась какая-то там поездка, и напрочь забыл, чем именно был недоволен пять минут назад. Он занят другим — обдумывает наметившийся разрыв, чувствует боль, ищет ресурсы, чтобы сохранить то, что «имел и не ценил».
Это работает даже с маленькими детьми. Хитрая мама не будет бегать за малышом по комнате с комбинезоном наперевес. Она скажет: «Нет, даже не проси тебя одевать, я не буду этого делать!» И вуаля, уже малыш бежит за ней и требует надеть ему эту неудобную штуку. Хитрая мама не станет устраивать некрасивых сцен с вытаскиванием ребенка из восхитительно огромной лужи. Она сообщит: «Ну, тогда я пошла домой, а ты тут оставайся!», развернется и начнет уходить. И ребенок сам осознает, насколько это страшно — остаться без мамы навсегда-навсегда, — и побежит следом, как миленький…
