Это был пассаж о том, почему самая серьезная месть — это месть бессознательная. Когда «не знал, не думал, давно простил» — а вот все равно совершаются какие-то агрессивные по отношению к партнеру (по общению) действия. Применительно к изменам — согласитесь, это очень болезненный удар. И часто он наносится из желания отомстить, обратите внимание: лишь в редких случаях осознаваемого.
Если женщина тем или иным способом наносит мужчине обиду: не уважает, обесценивает, лжет, а главное, пытается превратить его из мужчины в кого-то другого — ребенка, котенка, автомат по зарабатыванию денег, — и его бессознательное расценит это как акт агрессии (а оно делает это чаще и точнее, чем осознанное), то могут запуститься такие же неосознаваемые механизмы мести. Вовсе не обязательно это будет месть через измену — таков лишь один путь из многих.
Однако вы понимаете, что ввиду перечисленных выше пунктов склонность к нему увеличивается.
И если супруги уже погрязли во взаимных обидах, претензиях и неудовлетворенности (снова подчеркнем — не обязательно осознаваемых!), то выход один. Нет, вообще их, конечно, много, но разумный — один. Если кто-то — неважно, кто — спускает с горы снежный ком, то легче всего бежать рядом и наслаждаться видом растущего колосса, добавляя по мере сил туда еще снежков, да? Да. Только опасно это, вот честное слово. И куда умнее было бы свернуть в сторону, а то и вовсе попытаться остановить холодную массу, грозящую накрыть собой еще много кого… Метафора, конечно, но суть, мы полагаем, ясна. В общем, затяжные конфликты и «обмен любезностями» в стиле итальянской мафии уместны только в кино… про итальянскую мафию. А в семье им места нет. Семья — это система, предназначенная для счастья и рождения детей, а не для выяснения отношений и мести. Поэтому в один прекрасный момент кому-то приходится взять на себя ответственность и сказать: «Все, хватит этой мути!» Взять на себя роль лидера в отношениях. И мы полагаем, дорогие читатели, что если эта книга вас заинтересовала и вы читаете ее, то вы готовы (ну, или почти готовы) к такому повороту. Что ж. Тогда — вперед! И — силы и вдохновения на этом благородном и благодарном пути!
Глава 13
Дочки-матери — излюбленная взрослая игра, в которой не бывает выигравших
— Слав, ты как, собираешься?
— Собираюсь, солнышко. — Слава как раз прыгал на одной ноге, натягивая на другую носок, а телефон прижимал к уху плечом. Конечно, удобнее было бы перезвонить жене, но она не любила, когда он не отвечал на звонки сразу. Приходилось подстраиваться.
— Завтракал? Я надеюсь?
— Ага.
— Как тебе котлеты? Я специально готовила на пару, чтобы у тебя желудок не заболел.
— Ой, спасибо, солнышко, вкусные очень. — Слава, признаться, терпеть не мог пищу на пару… Но признаться было нельзя: выйдет себе дороже. Котлеты, кстати, уже лежали в контейнере и дожидались встречи с дворовым псом Василием.
— Ну, смотри, не опаздывай. Чмок-чмок.
— Пока, милая.
Слава с облегчением отложил телефон и продолжил сборы. Успел даже джинсы натянуть — до того, как раздался очередной звонок.
— Ты помнишь, что тебе надо документы взять? В синей папке, я положила в прихожей на тумбочку.
— Помню, солнышко, спасибо. — Слава правда помнил, и напоминалка от жены заставила его — слегка — скрипнуть зубами.
— Ну, хорошо. А то ты у меня такой растяпа…
— Солнце…
— Ладно-ладно, все, не буду. Пока, чмок тебя.
— Пока.
«Достала, — подумал Слава. — Как же ты меня достала, свинья беспардонная».
То, что он с разницей в несколько секунд называл солнцем и свиньей одного и того же человека, бывшего к тому же его женой, уже давно не казалось Славе странным. Может быть, зря.
* * *
— Котик! Котя, вставай!
— А? — Павел неохотно открыл глаза. Ему снилось что-то приятное. Гораздо более приятное, чем…
— Котя! Ну, проснись же! Сколько можно ждать! — Катюша в озорной пижамке с мишками подпрыгивала на кровати рядом с ним. — Ты помнишь, что обещал сегодня?
— Нет… — сдуру брякнул Павел и тут же пожалел об этом, прочитав на лице жены подлинное расстройство.
— Как! А кино? С попкорном? И шарики, и пикник в парке? Я полнедели ждала…
Казалось, Катюша вот-вот расплачется.
— А, точно, детка, извини… Конечно, сейчас поедем…
— Ур-р-а-а-а-а! — Как и подобает шестилетнему ребенку… ой, то есть подобно шестилетнему ребенку, Катя в мгновение ока высушила навернувшиеся слезы и вскочила. — А завтрак? Ты сделаешь мне завтрак? В постель… — Катя тут же раскинулась в позе морской звезды. Игриво, но совсем не сексуально.
— Лапка, ну, может, перекусим по дороге? — Павлу ужасно не хотелось в это выходное утро возиться с блинами. А ведь Катя хочет именно блинов…
— Нет уж! Обещал субботу для меня — будь добр обеспечить мне отдых по первому разряду! — Катя скрестила руки на груди.
«Кто б мне его обеспечил», — мрачно подумал Павел. Мрачность усугублялась тем, что он работал 5–6 дней в неделю с девяти до шести (официально, а по факту до восьми), и Катя сидела дома. Ну, да, скучала, понятное дело. От скуки ведь тоже можно устать.
Когда женщина хочет построить с мужчиной крепкие отношения и вообще хоть как-то его к себе привязать узами помимо любовных («а что? Влюбленность проходит быстро, а замуж желательно выходить на всю жизнь, так что нужна артиллерия потяжелее» — это типичная логика), она часто допускает две распространенные ошибки. Ошибка номер один — играть в мамочку, ошибка номер два — играть в доченьку. Мамы бывают двух типов: 1) мама мегазаботливая и суперласковая; 2) мама мегастрогая и суперконтролирующая. В этой игре есть определенная доля здравого расчета: женщин у мужчины может быть много, а мама — только одна. Поэтому, мол, если он проидентифицирует меня как маму — и рядом будет, и слушаться будет, и вообще хорошо. И женщина, подверженная такой вот иллюзии, начинает опекать, контролировать, смотреть на мужчину сверху вниз — ну прямо как взрослая, умудренная опытом дама на маленького мальчугана. Естественно, соблазн больше, если разница в возрасте небольшая или вообще перевешивает в сторону женщины. Но и жена на десять лет моложе мужа запросто может проделывать то же самое. Не учитывается одно очень и очень важное течение: женщин при таком раскладе — помимо «мамочки» — будет много. Ну, или только еще одна, но на всю жизнь. А что — ладно, материнская позиция занята, но позиция жены, партнерши и любовницы автоматически освобождается…
Примерно то же самое происходит, когда «включают дочку» — нежное, трогательное создание, не способное справляться с жизненными трудностями самостоятельно — или же «трудного подростка» с большим, сложным внутренним миром и социальной дезадаптацией. Рядом со взрослым мужчиной должна быть взрослая женщина. Любые, пусть и глубоко неосознанные отклонения ведут к такому же неосознанному стремлению уравновесить ситуацию.
Обычно такие модели отношений усваиваются в родительской семье. Особенно это касается «мамочковой» модели. Ну разве это редкость: «У меня двое детей, одному тридцать пять, другому полтора», — рассказывает молодая женщина о своей семейной жизни. «Нянчусь с ним, нянчусь, а где благодарность?», «Он как дите малое, ни шагу без меня ступить не может» — и все это с плохо скрываемой гордостью. Гордость, конечно, может быть приправлена печалью неоцененности или толикой усталости, но все равно сквозит в каждой фразе, в каждом взгляде… Эти «штуки» встречаются в поколении наших родителей не реже, чем в нашем. И, будучи детьми, мы бессознательно — а то и осознанно! — усваивали, как именно нужно относиться к мужчинам (это касается обоих полов). Результат, как говорится, налицо.
Кроме того, как это обычно и бывает, манипуляция паразитирует на какой-то ценности, извращая и изменяя ее до неузнаваемости. Так, например, в нашем обществе многодетность — это особый вид маргинальности, на который не все пойдут. Отговорки могут быть любые: денег, жилплощади не хватает, не смогу разорваться и т. д. В общем, налицо распространенный блок на то, чтобы иметь детей/много детей. А внутри-то сидит, зудит, хочется, тянет… Опа! А вот и выход! Назначить ребенком можно и мужа! А еще кота, собаку, некомпетентного коллегу… Утрируем, конечно, но мотив такой нужно иметь в виду.
