Мы условились, что ты начнёшь проходить медосмотр, необходимый для оформления визы. Разумеется, я не сказал тебе, что медосмотр не требовался для простой туристической визы. Я решил сразу оформить тебе студенческий выезд, не сомневаясь в своей победе.

Мне были очень нужны деньги на нашу поездку, я брался за любую подработку, и вечер 19 августа помню, как сейчас. Предшествующие этому два дня я работал на даче, мне необходимо было перевести книгу. Я просил не беспокоить меня, был один.

Зазвонил мой телефон, я снял трубку и услышал твой голос:

— Влад! Влад, нам нужно срочно поговорить!! Это срочно, очень!

Я удивился, но быстро собрался и выехал в город. Был в квартире уже через полчаса. Ты ждала. Одного взгляда на тебя было достаточно, чтобы понять: что-то произошло. Мы быстро поднялись в мою квартиру:

— Лия, что случилось? — спросил я сразу, как мы вошли.

— Влад, врачи сказали мне, что я беременна!

Я не поверил своим ушам.

— Ли…

— Да, и срок — они мне сказали, что срок уже большой!

— Какой срок? Что ты говоришь?

Ты была сама не своя.

— Влад, я не поверила, я переспросила, не поверила! Но потом я сдала анализ, и сегодня это подтвердилось! Они говорят, беременность уже третий месяц! Это какой-то кошмар! Что мне делать? Мне нужно к врачу!

Я потерял дар речи.

— К врачу? — машинально повторил я. — зачем?

— Владик! Я беременна! И я не хочу становиться матерью так рано! Я буду делать аборт! Но это операция.

Все смешалось в моей голове.

— Подожди, не кричи, Ли, не кричи…

— Ты представляешь, в каком положении я оказалась?

— Прошу, не кричи так громко, дай мне подумать. Я должен понять…

— Влад! Я оказалась в самом дурацком, самом чудовищном положении, в каком может оказаться девушка моего возраста! Это просто ужасно!

Я молча закрыл тебе рот рукой и крепко прижал к себе.

— Лия Владимировна, послушай-ка меня. Сейчас я отниму руку, а ты прекратишь кричать и дашь мне подумать. Хорошо?

Ты кивнула.

Я молча усадил тебя на стул, прямо напротив себяя, прижал палец к твоим губам и задумался.

— А теперь давай я проверю всё, что я понял и проверю твои утверждения. Ты была у гинеколога?

— Да.

— Она проверила тебя при помощи оборудования и руками, после этого сообщила тебе, что ты беременна.

— Да, и…

— После! Затем ты не поверила ей, она назначила тебе анализ, верно?

— Да.

— Какой анализ?

— На определение хорионического гонадотропина. Я сдала анализ. Он есть! Ребенок есть! — Ты снова вскочила и начала нервно расхаживать по комнате.

Я улыбнулся.

— Ты что? Что ты? Что за дурацкая улыбка? — разозлилась ты.

— Это счастливая улыбка, Ли! — я улыбнулся ещё шире.

— Ты… ты что, рад?

— Не буду скрывать, у меня есть причины радоваться. Но не спеши меня убивать своими речами! Выслушай!

— Нечего тут выслушивать, Владик! Нет! Я сказала, нет!

— Первое, чему я радуюсь — ты не бесплодна. Это хорошо.

— А меня это расстраивает!

— Второе, Ли, это все меняет! Меняет всю жизнь!

Ты испуганно посмотрела на меня:

— Что?

— Оставляй его, Ли, оставляй, и…

— Да иди ты! — вдруг выпалила ты зло. — Ты понимаешь, о чём ты говоришь? Мне едва минуло семнадцать, Влад! Я не готова! Я ничего не умею, у меня ничего нет! У меня нет ни дома, ни образования, ничего! Я даже в ВУЗ не смогла поступить. Ситуация просто кошмар! Нет! Не думай уговаривать меня!

— Лия!

Ты раздраженно забегала по комнате.

— Мне нужна твоя помощь сейчас. — сказала вдруг ты. — Найди мне врача, который будет готов провести операцию. Я прошу тебя, мне не к кому идти. По закону такую операцию мне могут провести только с согласия родителей. А я не могу им сказать!

— Почему? — поинтересовался я.

— Да что же ты! Мне всего семнадцать!

— В Европе, в семнадцать, ты имеешь право выйти замуж.

Ты остолбенела. Покраснела.

— Ох, нет. Я все поняла. Я сама разберусь с этим вопросом. — Ты встала, но я взял тебя за руку.

— Лия, прошу, успокойся! Ты перевозбуждена, взволнована! Давай я чай тебе приготовлю. Успокойся. Я обещаю, я помогу. Будет, как решишь. Я не буду заставлять.

— А я боюсь, что будешь, — произнесла ты с опаской. — Прости, что я так… Но, Влад, я не знаю, что делать, и мне очень страшно!

Ты выглядела такой напуганной, что я решил смягчить нарастающий внутри меня напор. Я обнял тебя, нежно прижал к себе и медленно погладил по голове.

— Успокойся, милая моя. Успокойся, Лиюша. Это вопрос решаемый. Ты слышишь? Решаемый.

— Операция, Влад. Больше никак это не решить.

— Что значит, операция?

— То и значит. — Глухо ответила ты.

— Резать будут? — ужаснулся я. — Ли, я не знаком с этой областью.

— Я тоже. — сказала ты и опустила голову.

Я вновь обнял тебя. Ты опустила голову, потому что не смогла сдерживать себя. Я видел, как задрожала нижняя губа. Но ты усилием воли запретила себе плакать.

— Ли, поплачь, если нужно поплакать. Лучше слезы, чем позволить эмоциям уйти в тело!

— Нет, я не плачу, я тебе не рохля!

Я опять изумлённо уставился на тебя.

— Люди плачут, когда им плохо, милая. Все до единого.

— Я не плачу.

— Ну…

Я снова обнял тебя и погладил.

— Ли, скажи, когда ты будешь готова выслушать меня.

— Говори, что хочешь сказать.

— Малышка моя….

— Вот так никогда мне не говори!

— Ли, я взволнован не меньше тебя.

— Выглядишь спокойным, как всегда.

— Тем не менее, взволнован, и очень! Ли, это я виноват в произошедшем, это моя ответственность, это было мое решение!

— Не согласна, Владик. Это было наше решение, и мы оба "молодцы". Но всё-таки, ты никогда бы не пошел на незащищённый секс, не скажи я тогда тебе про бесплодие.

— Неважно. Это сейчас уже не важно. Итак, у нас два варианта…

— У нас ОДИН вариант! — настойчиво произнесла ты.

— Позволь мне сказать. — Я взял тебя за руку, усадил на диван и сам подсел рядом, так, чтобы смотреть на тебя не с высоты своего роста, а вровень. — Я очень рад, что ты не бесплодна. Я буду также рад, если ты оставишь этого ребенка. Да, мы молоды, да, ты очень юна. Но жизнь распорядилась иначе. Ли! Это судьба, это чудо! Ты понимаешь? А если это чудо не повторится больше никогда? Если именно операция в итоге сделает тебя бесплодной?

— Пускай!

— Ох, Лия! Что же ты говоришь!?

— Влад, мне не хочется быть матерью. Я напугана. Меня отвращает сама мысль стать матерью. Я более чем не готова, я просто не хочу! Я уже не могу принять эту ситуацию. А ты предлагаешь мне дать жизнь живому существу? Нашему ребенку? Даже если я кое-как справлюсь со своими трудностями в голове, ты понимаешь, в какой ситуации мы с тобой? Тебя ждёт Швейцария, Женева, целый мир, на тебя смотрит твоя мать. Вместо этого ты погубишь свое будущее в необходимости содержать семью? Ты можешь стать блестящим филологом, дипломатом, учёным — кем угодно! Тебе почти двадцать два, и это совсем мало! Ты сам не готов отвечать за это! Мы вместе чуть больше полугода, и ребенок? Влад, я даже себе не доверяю! Я в том числе не доверяю тебе. Твоя мать неприятна мне, а свою семью я даже впутывать в это не хочу. Мои родители растили нас в нищете, у меня нет ничего, мне нечего дать своему ребенку! Нет, Владислав, я не хочу приводить в этот мир ещё одного человека. Я не готова к такой ответственности! Всё.

Я внимательно, цепко посмотрел на тебя, приподнял твое лицо рукой, заглянул в глаза.

— Ох, Ли… жизнь не бывает глупой или недальновидной…

— Но люди бывают!

— Послушай! Даже моя мать — не животное, не зверь. Более того, я не думаю, что мне нужно что-либо с ней обсуждать. Случившееся меняет мою жизнь, но я чертовски этому рад! Я не боюсь остаться без Швейцарии, не боюсь бросить работу у матери, не боюсь начать все с нуля, пусть даже школьным учителем. Послушай, я очень взволнован! Ли! Я вижу, как сильно ты хочешь сохранить свободу, как сильно стремишься к независимости. Я понимаю, что, должно быть, не заслужил твое доверие. Ты много обо мне знаешь, но ещё больше не знаешь. Я раскроюсь тебе: я очень не хотел, чтобы мы отдалялись на время моего обучения. А ещё, Ли, я всегда хотел семью. Всегда! Не говори мне, что я слишком молод или… Это неважно. Я готов принять на себя эту ответственность. Лия, я был готов даже тогда, когда ты сказала мне, что бесплодна. Я хочу тебя в моей жизни, я хочу, чтобы ты в моей жизни осталась навсегда. И, клянусь, я думал, что мы будем бездетны всю нашу жизнь. Как же я счастлив, что я ошибался! Как же я рад!