– Думаю, один поцелуй нас не задержит,– усмехнулся Ганс, склоняясь к моим устам.

Путешествие, как и говорил Ганс, заняло один месяц. На корабле "Резвый" мы плыли по северному морю прямиком в Батавскую республику. Я все свободное время находилась на палубе, восхищаясь водной стихией. Гансу приходилось уносить меня с палубы под смех матросов. Муж ворчал что- то о сильном ветре. А я отвечала, что северянке такие ветра не страшны. А красоту хотелось рассмотреть и запомнить на всю жизнь. Капитан корабля любезно проводил экскурсию для нас. Терпеливо отвечал на все вопросы, даже позволил подержаться за штурвал. От переизбытка чувств издала вопль радости и долго крутилась вокруг штурвала. Ганс, посмеиваясь, не мешал, в сторонке обсуждал с капитаном последние новости мира.

Прибыв на место, мы тепло попрощались с командой "Резвого". Капитан уведомил, что для него было честью везти таких путников. Я еще долго делилась с мужем впечатлениями.

– Оказывается, не все оборотни такие жуткие, как тот стражник. К капитану Шеру я привыкла быстро, такой интеллигентный и терпеливый.

Я взглянула на молчаливого супруга, взяла его руку и сжала ладошку.

– Прости меня, я тут так расхваливаю постороннего мужчину. Ты лучший.– широко улыбнулась Гансу. Муж ответил на мою улыбку. Так намного лучше, кода он улыбается, становится легче дышать.

– Я не ревную, женушка. Просто в мире много новостей и не все они радостные для Франции. Я переживаю за наш путь домой.

– А что- то может нам помешать?– встревоженно поинтересовалась.

– Пока не знаю, но надо быть осторожнее. Русские вступили в военный альянс с Турцией, это может осложнить жизнь французской армии. Я переживаю за своих товарищей, которые остались на фронте,– рассказал последние новости Ганс.

***

Уже в конце апреля мы находились в департаменте Эро. Солнце было ярким и теплым. Скинув зимний плащ, любовалась ранней весной. Зеленые луга, платообразный хребет завораживал своими красками. Окликнув супруга, указала, на него.

– Как он называется?

– Это Севенна, то, что ты видишь, лишь небольшая часть горного массива Франции. В этих горах добывают полезные ископаемые. Округам идет процент от их продаж.

– Округам?

– Да, милая, Эро делят три округа: Монпелье, Безье, Лодев. Под моим руководством – Безье. У нас много садов и виноградников, доход приносит производство вина. Дома я смогу объяснить тебе все и показать наши сады и виноградники.

Ганс пришпорил своего скакуна и пустился галопом, давая понять, что разговор окончен. Смену настроения супруга я объяснила усталостью от путешествия.

– Все потом,– пообещала себе, догоняя супруга.

Утро 27 апреля 1799 года

Ганс

Мирно посапывая на моей груди, Аннабель пропустила момент прибытия домой. Только с рассветом въезжая в двор своего поместья, смог выдохнуть и расслабиться. Вот и родные стены, где выросло не одно поколение семьи Меркёр. Поместье гудело словно улей. Призвав слуг к тишине, быстро слез с коня и, подхватив жену на руки, понес в дом. Поднявшись в свои покои, положил Аннабель поверх покрывала и накрыл вторым. Девушка заворочалась и тихо что- то пробурчала, расслабилась после поцелуя. Помог управляющему разжечь огонь в камине.

Выйдя из комнаты, обратился к управляющему и кухарке:

– Дороти, Берт, девушку не беспокоить. Все потом. Скажу лишь, что она моя супруга. Приготовьте одежду для ситрои.

Слуги переглянулись и довольно заулыбались.

– Все потом. Сейчас горячей воды и завтрак. Я буду в кабинете, все туда.

Аннабель

Я проспала до обеда. Шум с улицы заставил открыть глаза. Несколько минут рассматривала узоры на балдахине, осмотрела комнату. Осознав, где нахожусь, резко села и глухо застонала. После длинного путешествия тело ломило, а голову – от долгого сна. Спустила ноги на пол, ощутив мягкий ворс, ласкающий голые стопы.

Я была одна в большой, богато убранной спальне в бело- синих тонах. Мебель красного дерева массивна, тумбы на изогнутых ножках- лапах, огромное зеркалом в золотой раме, на полке камина часы. В углу ширма с изображением какого- то сражения, восхищение вызвала хрустальная люстра со свечами в несколько рядов. Весенний свет проникал в комнату через панорамное окно, подойдя к нему, осмотрела дворик: люди сновали занятые своими делами, они напоминали мне пчелиный рой.

Осмотревшись, смекнула, что спала в верхней одежде, заглянув в зеркало, ужаснулась.

Замарашка,– думала, мечась по комнате.– Как к людям в таком виде выйти?

Осмотрев комнату, не нашла кувшин для умывания. Отворив одну из дверей, обнаружила комнату, выложенную из белого мрамора с большой ванной по центру. На тумбе стояла большая чаша с прохладной водой. Выдохнув от облегчения, окунула лицо в воду, смыла дорожную пыль, не заметив постороннего в комнате.

– О ситроя, я как знала, что Вы уже проснулись, простите за опоздание. Я Кларис, ваша горничная,– представилась молодая энергичная девушка ростом чуть выше меня, мелкие кудряшки делали ее лицо привлекательным. Черное длинное платье с накрахмаленным белым передником ладно сидело на девушке.

Осознаю, что слишком долго рассматриваю горничную. Заметив моё замешательство, Кларис быстро юркнула к печке и взяла ведро, которое я не заметила, наполнила ванну горячей водой, разбавив до нужной температуры, и все это быстро, умело, четко.

– Ого!– только смогла воскликнуть, когда уже стояла в ванне без одежды.

– Смелее, ситроя, вода остынет быстро, а Ваши косы еще вымыть надо,– картавинка делала ее речь забавной.

Расслабившись в горячей воде, отдала себя в руки горничной. Ополоснувшись и завернувшись в простыню с помощью Кларис, увидела себя в зеркалах.

– Очень удобно,– указала на них,– можно увидеть себя со всех сторон.

– Да, ситроя, эта система зеркал облегчила многим жизнь, особенно горничным. Теперь не надо нам бегать с тяжелыми зеркалами, пока ситрои себя рассмотрят,– произнесла девушка, подводя меня к печке, тепло которой позволило быстрее высушить волосы.

– У меня одежда в дорожной сумке. Она чистая, только погладить надо.

– Ваши вещи все в прачечной, но Вы не переживайте: платья в шкафу. Мы сейчас вам что- то подберем,– заверила Кларис.

Открыв шкаф, ахнула от удивления: платья казались легкими, невесомыми и прозрачными. Взяв платье мятного оттенка обрадовалась, что к нему Кларис добавила только чулки и балетки белого цвета с бантиками на носочках. Одевшись и подвязав все бантики, не могла оторваться от своего отражения: завышенная талия, неглубокое декольте, рукава фонарики. Кларис собрала волосы в пучок и несколько прядей завила.

– Я не слишком празднично выгляжу? Может, это платье для приемов, а я его для дома выбрала?– неуверенно поинтересовалась у девушки.

Горничная придирчиво осмотрела меня и изрекла:

– Вы похожи на нимфу, ситроя, даже если я одену на Вас мешок, Вы будете волшебны.

От такого открытого комплимента залилась краской смущения. Надеюсь, мы будем подругами.

– Где мой супруг?

– Ситроян в кабинете, заперся там, как только Вы расположились в покоях. Я смею предположить, что он там спит.

Накинув шаль на плечи, вышла за горничной из комнаты. Стараясь не отвлекаться на картины в коридоре, быстро шла к супругу. Комната встретила теплом и тишиной, в камине потрескивали дрова. Вновь поразилась помпезности убранства: темная массивная мебель, много позолоты, тяжелый стол был завален бумагами, стеллажи с книгами или журналами. Шторы закрывали окно, создавая полумрак.

Заметила Ганса, лежащего на одном из диванов, одна рука свисала, касаясь пола, ноги лежали на подлокотнике соседнего кресла. Но несмотря на все неудобства, Ганс спал сладким сном, периодически похрапывая. Раздвинула шторы, впуская солнечный свет в комнату, присев на ковер, рядом с диваном, легонько погладила супруга по щеке, призывая к бодрствованию. Вздрогнув, мужчина открыл глаза.