Решив, что оторваться от олигарха для них будет безопаснее, он на большой скорости поехал по проселочной дороге, петляя между деревнями и, наконец, выехал на магистраль, ведущую в аэропорт.

Среди машин, спешащих к воздушным воротам страны, не обнаружив знакомые внедорожники, успокоенный Вова подъехал к аэровокзалу и объяснил, где будет ждать Сону.

«Надеюсь, больше никогда не увижу художника из Флоренции, — с такой мыслью отъехал на стоянку».

Сона повела гостя туда, откуда удобно наблюдать за движением на летном поле.

Лео смотрел на поле зачарованно: один самолет только что приземлился и катился по полосе, другой — выруливал ко взлётному полю. Возле здания стояли лайнеры, в один из них садились пассажиры.

— Двести человек внутри?

— По-разному, есть больше и меньше.

— Чудеса. Как высоко они летают?

— Кажется, десять километров над землей, но есть и космические корабли, летающие вокруг Земли. Оттуда пилоты видят планету круглой.

— Мы с тобой можем полететь?

— Без документов тебя не впустят в воздушное судно.

Лео взял ее за руку и посмотрел в глаза:

— Все очень интересно, но сейчас меня волнует другое. Perche? (почему — итал.) Почему не хочешь, чтобы я остался здесь даже на несколько дней?

Сона растерялась, оглянулась в поисках скамьи:

— Сядем, поговорим о серьезном и важном вопросе.

Влюбленные сели на скамью. Он в руках держал ее холодные от волнения ладони.

— Трудно объяснить, но постараюсь. За полчаса до той скалы мне стало тревожно, но не могла понять причину беспокойства. Узнай я о том обвале заранее, отказалась бы от поездки по опасной дороге и вообще к тому монастырю. Зачем рисковать? Моя способность помогла в последний момент. Где гарантия, что не растеряюсь и не забуду об умении перемещаться в случае более серьезной угрозы?

— Ты чего-то боишься? Никого не бойся, когда я с тобой.

— Попробую объяснить причины моего страха. Представь, мы во Флоренции и тебя пригласили на праздник. Ты для меня нашел красивое платье, вдвоем пошли на прием. Что увижу? Богато одетых гостей, веселье, смех, танцы, шутки — одним словом, все прекрасно, вокруг счастье. Но это одна сторона жизни, рядом с тобой хорошо и мне больше ничего не надо.

— Ты почему тогда сбежала от меня?

— Чтобы бы я там делала? Жила бы в гроте, в ночной рубашке?

— Я бы что-нибудь придумал.

— У тебя ревнивая хозяйка, я ее боюсь и вашего языка совсем не знаю, была бы, как немая. В твоей эпохе есть изнанка, о ней мне ровным счетом ничего не известно. Но ты знаешь вашу жизнь лучше, потому что видел кровь на улицах. Понимаешь, о чем говорю — про интриги, бунты, инквизицию. Здесь узнал лишь светлую часть действительности. Очень надеюсь, что до конца твоего пребывания у нас, ничего плохого не случится. Аэропорт — место встреч и расставаний. Со стороны мы похожи на влюбленных, которые прощаются.

— Кстати, твой поклонник крутится тут, не утерпел, смотрит, чем мы с тобой заняты. Боится, что улечу с тобой на воздушном судне.

— Вова ушел, потому что понял — мы расстаемся, и решил нам не мешать. В моей эпохе тоже не все радужно, как может показаться гостю. Например, у Вовы есть машина и мне не понятно откуда у робкого парня такой дорогой автомобиль. Вряд ли ему удалось заработать много денег честным путем, но на мошенника он не похож. Речь не о том. Если вдруг водитель попадет в какое-нибудь происшествие, без влиятельного покровителя пропадет, даже если ни в чем не виноват. Если настоящий виновник окажется могущественным лицом, доказать непричастность попавшего в беду будет трудно, практически невозможно. В нашем мире много опасных личностей со странными мыслями. Аэропорт должен быть безопасной территорией — в воздушное судно садится разнообразная толпа. Здесь достаточно камер — в здании за всеми наблюдает специальная служба.

— Поясни.

— Камеры — устройства, связаны с ящиком, на подобии того, по которому ты смотрел новости.

— Понятно. Специальная служба — люди, следящие по ящику за тем, кто чем занят на территории аэропорта, — она кивнула.

— Если нас в чем-то заподозрят, — Сона с опаской огляделась по сторонам и тихо продолжила, — тут же задержат и начнут расспрашивать: кто мы такие? Потребуют документы, а у тебя их нет, нам нечего им рассказать о тебе. Где родился, жил, кто родители? Им всё интересно. Предположим, мы что-то придумали, данные станут проверять. Со своей точки зрения, они правы — это их работа. Если не поверят нашим выдумкам, ты просто где-то исчезнешь. Что с тобой, где спрятали? Возможно, не узнаю никогда или намеком через тридцать лет. Тысячи людей пропадают. Представь, мы скажем правду. Тогда хорошо, если решат, что попались психи и отправят соответственно и, вероятно, в разные места. Смогу ли найти гения и вытащить из закрытого помещения? Если заинтересуются моими способностями, шантажируя твоим здоровьем и жизнью, могут заставить меня, совершать поступки. Кто знает какие именно? Не уверена, что страной управляют люди в здравом уме. Скажи, что я чего-то начиталась. Кто объяснит, где истина?

Лео слушал внимательно, не перебивая, следил за выражением лица возбужденной девушки, гладил руки, пытаясь ее успокоить.

Мимо них пару раз медленно прошел какой-то парень. Лео проводил его долгим взглядом и посмотрел ей в глаза.

— Мне по-настоящему боязно, внутри растет какая-то тревога, очень похожая на ту, возле скалы, но эта страшней и появилась раньше. Передо мной возникла серьезная проблема, сложно принять решение — оставить гения здесь или вернуть обратно. Какой выход из данной ситуации правильный и безопасный? Моя душа болит, переживаю, потому что люблю тебя, — у нее в глазах стояли слезы.

Чувствуя смутное беспокойство, Лео смотрел по сторонам и увидел того же парня вдалеке с каким-то мужчиной. По тому как согнулся говоривший перед человеком с надменным лицом, художник подумал: «Хозяину докладывает, что подслушал».

Вова опять появился недалеко от них. Он решил, что их давно нет. Убедился, что влюбленные сидят и разговаривают, потоптался на месте и отошел подальше:

«Они действительно расстаются, не буду им мешать. Она плачет, прощаться всегда тяжело, если любишь. Очевидно, Сона его любит. Сможет ли забыть художника и так полюбить меня?».

Желая успокоить любимую, Лео наклонился и поцеловал ее глаза:

— Не плачь, я согласен с тобой. Твое решение разумное, хотя и трудное. Прошу тебя не волнуйся. Не могу и не хочу видеть, как ты плачешь.

— Но я не уверена ни в чем. Может, именно во Флоренции, тебя подстерегает еще большая опасность.

— Напрасно не переживай — тот мир мне хорошо известен. В своей эпохе справлюсь с трудностями. Ты сама только что упомянула.

Включилось освещение, она вздрогнула от неожиданности.

— Вдруг своим поступком я нарушила историю? До сих пор точно знала, что несмотря на бунты, войны, эпидемии и инквизицию, ты напишешь картины, откроешь и изобретешь многое, доживешь до старости, твоя жизнь сложится — будет интересна и разнообразна. Теперь ни в чем не уверена. Понимаю лишь, что мне нет места у вас. В твоей эпохе жить не смогу. Там я никто. Где родилась, где жила, откуда пришла? Станут расспрашивать меня. Не сумею, как ты, легко перейти на совершенно незнакомый итальянский. Вдруг кто-то решит, что я ведьма? В твоем мире всё более зыбко и неопределенно.

— Сохраняй спокойствие в любой ситуации, старайся увидеть действие со стороны. Холодный ум помогает принять верное решение. И помни, не всегда можно вмешиваться в ход событий. Наблюдай за происходящим, словно всё случилось не с тобой.

— У тебя всегда получается и получится, я не могу.

— Ты можешь быть решительной, у тебя тоже получается, я видел.

— Если вижу, что именно я должна действовать и всё зависит только от меня.

— Всё в твоей жизни зависит от тебя, несмотря на обстоятельства, старайся сохранять невозмутимость.

— Я прожила чудесные два дня и была счастлива как никогда. Теперь боюсь, мне страшно, чувство тревоги растет.