Они все вдруг перестают коситься в сторону соседа с чувством собственной значимости, у них у всех загораются глаза, когда тот подросток, что не участвовал в игре бицепсов, начинает рассказывать о природе магии и наблюдениях о магических потоках и дисбалансе в окружающем мире.

Мы проговорили больше двух часов и расстались удовлетворенные друг другом. Точнее расстались мы позже, а сейчас подходили к столовой, где начинался ужин.

Помещение студенческой столовой напоминало шумную ярмарку. Я сразу же заметил длинную стойку, за которой работали на раздаче обычные люди, обслуживая шустро движущую очередь.

Меня пропустили вперед.

Я заказал бифштекс, овощи-гриль, несколько кусков мясного пирога и на поднос мне поставили стакан со сметаной.

Отыскивая места моего факультета, заметил спину преподавателя, проскользнувшего в зал в глубине помещения.

Скорее всего, все же для преподавательского состава есть более спокойное место, — размышлял я, идя в ту сторону.

Краем сознания отмечая, восторженные ахи со стороны женской части учащихся, понимал, что не замеченным я хоть так, хоть этак не остался бы.

В небольшом зале было тоже не тихо. Старожилы облюбовали стол, за которым я обнаружил и Ректора, визировавшего наши контракты.

Склонил голову в кивке, ответив на его приветствие, и заспешил в сторону Кирки и Сома, устроившихся в отдалении.

У женщины был потрепанный и усталый вид.

— Бессонная ночь, — поддел ее, когда она подняла глаза от тарелки с горой овощей и кусочков мяса.

— Я чувствую себя смертной, — выдохнула она грустно.

— Но это же такой бесценный опыт, в твоей богатой на приключения жизни. И к тому же у тебя всегда есть бесплатный массажист, не так ли Сома.

Лекарь покраснел, потом побледнел, — и пробубнил себе что-то под нос о бесцеремонности некоторых индивидуумов.

— А как твоя группа, — решил отвлечь его от негатива, в который он окунулся вместе с предметом обожания.

Он покраснел еще больше.

— Первокурсники, — просипел он, откашлялся и уточнил, — первокурсницы, все. Всё, — и вздохнул, глядя на Кирку коровьими глазами.

— Ёмко, — подбодрил его, — кулон хоть помогает?

Он закивал головой, как болванчик, а Кирка вдруг тепло улыбнулась.

— Поешь, — подсунул ей под нос стакан со сметаной, — а то ты же меня знаешь, — поиграл бровями, — за папу, за маму ложечку.

Она хихикнула и отправила в рот часть еды со своей тарелки.

— Ну а твои как? — задала она встречный вопрос, и рассказал в лицах идеи, которые будоражат умы молодого поколения, — следя за тем, чтобы ее рука не прекращала выполнять маршрутные движения от тарелки ко рту.

С шутками и прибаутками мы дошли до общежития, Кирка попыталась распрощаться, но, — зачем еще друзья, — категорически заявил я, — если не для того, чтобы их эксплуатировать, — подталкивая Сома в том же направлении.

— Он тебе поможет спинку помыть, — как доктор, — ты же умеешь ухаживать за лежачими пациентами?

Сома краснел, но кивал, и Кирка смирилась с навязанным сопровождением, а я отправился по лестнице наверх размышляя о том, что дарить можно себя не всякому, а тому, кто действительно в тебе нуждается и оценит подарок по заслугам.

Гибкая женская фигура, вся в черном, скользнула в приоткрытое окно и застыла посредине кабинета.

— Хозяин? — донесся ее грудной бархатный голос.

Фигура за массивным столом шевельнулась, выходя из глубокой задумчивости, в которой пребывала до этой секунды.

— Опаздываешь, — ответил Черный Ворон, — откидываясь на спинку кресла.

— Разве?

И в этом разве пронеслось столько внутренней силы, хитрости и убежденности в своем совершенстве, что мужчина совсем незаметно махнул рукой, что могло обозначать только одно — не бери в голову.

Он встал и шагнул в сторону сервированного столика на двоих.

— Поздний ужин, — приглашающе кивнул женщине, — все как ты любишь.

Он щелкнул пальцами и черные свечи вспыхнули, освещая богато сервированный стол.

Лица же остались скрытыми темнотой, и было непонятно, то ли она такая густая, то ли это желание обоих трапезничающих.

Хозяин Нижнего мира лениво выуживал из вазы ягоды черной спелой черешни, ожидая, когда его гостья насытиться.

Наконец она тоже потянулась к ягодам.

— Их было двое, — проронила, отправляя в рот первую ягоду.

— Неожиданно.

Ворон помолчал, всепоглощающую злость он испытал в первый момент, когда ему сообщили о вырезанном Четвертом Доме. По истечении нескольких недель безуспешных расследований силами подчиненных, он пришел к неутешительному выводу — если хочешь сделать хорошо, сделай сам.

Но пока он не мог выйти на поверхность. Последний ритуал слишком вымотал и истончил его. Только здесь, в своем замке он чувствовал себя в безопасности и еще минимум три луны, как называли они месяц в пределах Нижнего мира, он не сможет посетить Верхний мир.

— Хотя бы в человеческой ипостаси, — невесело усмехнулся своим мыслям.

Сидящая перед ним женщина, называющая Хозяином, была одна из первых обращенных в собственную веру. Она пошла за ним тогда, когда остальные отвернулись и здесь, внизу царила ядовитая атмосфера преисподних уровней бытия.

Он прислушался к ее желанию и не обратил насильно. Чтобы преодолеть грань и остаться свободной, ей приходилось каждый раз принимать ванну со специальным составом, который содержал его кровь.

Пропуск, многоразовый билет, — Ворон скупо улыбнулся, вспоминая забытые слова из другой жизни.

Эта женщина была потомственной колдуньей, которой всего чуть-чуть не хватило до статуса богини и своей персональной планеты. Она не была похожа на предавшую невесту, хотя он иногда думал, что ту помощь, которую она оказала ему в поисках этого мира и воплощения его проекта в жизнь, она оказала только по своей прихоти или преследуя собственные цели.

И сейчас она жила в пещере, которая являлась единственным природным местом, в котором соприкасались Нижний и Верхний мир на этой планете.

Чем занималась она в Верхнем мире, он никогда не интересовался, и даже не из-за отсутствия любопытства, а по договору, который они заключили, произнеся магические клятвы. Одна из тату на его теле напоминала о том давнем договоре, и была сдерживающим любопытство весомым фактором.

— Что-то еще, расскажешь? — спросил у необычно немногословной колдуньи.

— Назревают перемены, и я не могу сдерживать рост энтропии.

— Как думаешь, насколько назрела потребность в технической революции сверху.

— Ну, — она откинулась на спинку стула, — думаю лет десять не больше в запасе. Хотя в последнее время уравнения не имеют однозначных решений.

— Может, заберем сюда больше?

— Я бы не рекомендовала, у вас и так женщин столько, что от них только отрицательное сальдо. Ты вон давно перестал лосниться, и разнообразие надоедает?

— Ты, как никто другой, знаешь, что именно я жажду.

Она встала, потянувшись гибким телом и шагнула к стене, выбирая плеть.

— Ты пополнил арсенал, — провела кончиками пальцев по вычурных стеках, плетках, хлыстах и остальных атрибутах вожделеющего бдсмщика.

— У меня для тебя тоже есть подарок, — она достала из-за пояса длинный сверток и протянула его Ворону.

Предвкушение от «приятного» вечера потряхивало его тело, но он не выдал съедающего душу нетерпения.

Развернул упаковку и взял в руку многохвостку — флоггер.

— Это из чирки, — криво улыбнулась женщина.

— Контрабандисты привезли?

— А кто еще рискует залетать в нашу вотчину.

Она потянулась к рукояти, Ворон втянул воздух, сквозь сжатые зубы.

— Ты готов, — приподняла его подбородок.

— Да, — выдохнул он, всматриваясь в кровожадную ухмылку сегодняшней Госпожи.

— Так на чем мы остановились в последний раз? — хлестнула хвостами по его оголенных ягодицах через пару минут, выбивая изнутри повелителя Нижнего мира хриплый стон.