Его рука бесцеремонно проникла под рубашку, и я почувствовала, как горячая ладонь сжимается на моей талии, начиная медленно подниматься вверх. Словно электрический разряд прошелся по оголенным нервам. Изгибаюсь, пытаясь избавиться от его прикосновений, да куда там, второй рукой обхватываем бедро, прижимая к себе. И поцелуй становится другим, жадным, неистовым, нетерпеливым.

Все еще пытаюсь с ним бороться, но сердце пропускает удар, а потом заходится в бешеном ритме, заставляя огненную лаву бежать по венам.

Словно через пелену, осознаю, что происходит. Мы с ним вдвоем, под ласковым солнцем, среди живого океана зелени. Его жаркие руки на моем теле, губы на моих губах. Обжигающая волна прокатилась по телу, сжимаясь в тугой клубок внизу живота.

Понимаю, что все это не правильно, но жажду этого всей душой. Непроизвольно подаюсь ему навстречу, выгибаясь под мужскими руками. Хромов это почувствовал и попытался отстранится, чтобы что-то сказать. Только теперь я его не отпускаю, обвив шею руками, притягиваю к себе, целую, и он уступает.

Словно в бреду понимаю, что моя рубашка уже расстегнута, а его футболка отброшена в сторону. Вцепилась в широкие плечи, наслаждаясь прикосновениями к гладкой коже. Он прошелся губами по шее, оставляя дорожку легких поцелуев, от которых закипала кровь и проходила дрожь по всему телу. Еле сдерживая стон выгнулась ему на встречу, желая продолжения,  как никогда в жизни. Тело полыхало от неистового желания, и я чувствовала, что еще немного и сойду с ума, если не получу желаемой разрядки.

И тут, словно цунами, меня затопила волна боли. Я и не подозревала, что голова может испытывать такое, словно в нее медленно вкручивали раскаленный докрасна металлический прут, разрывающий мозг на мелкие куски.

 Еле сдержав крик, судорожно дернулась и сжала виски руками. Хромов остановился и теперь напряженно следил за моими мучениями. Я жалобно всхлипнула и зажмурилась, солнечный свет разъедал глаза, усиливая и без того адскую боль.

-Тише, успокойся,- услышала я его голос, и почувствовала, как он сжимает мои плечи,- открой глаза, смотри на меня.

Отчаянно замотала головой, и это неосторожное движение отозвалось новой вспышкой боли.

-Открой глаза,- настойчиво повторил Хромов.

Я с трудом разлепила веки и, щурясь, одни глазом глянула на него.

- Оль, это тебя откат настиг, после Зова. Дыши глубже, сейчас пройдет.

- Не пройдет,- простонала я,- сейчас с ума сойду. Мне больно.

-Все нормально, слышишь? Это норма, после такого мощного воздействия. Не борись, расслабься, будет легче.

Я еще раз судорожно всхлипнула и попыталась следовать его совету, не обращая внимания на раскаленную лаву, плещущуюся у меня в голове вместо мозгов.

- Ну, вот и хорошо,- бодро произнес он, и по дружески похлопав меня по бедру бодро поднялся на ноги, словно и не было сейчас ничего между нами. Скотина!

Ай, больно-то как. Потом об Александре, и о том, какой он гад, подумаю. Сейчас бы не сдохнуть. Крепче обхватываю голову руками и сжимаюсь в комочек.

Взглянув еще раз на сжавшуюся в позу зародыша фигурку, Саша стремительно отвернулся в другую сторону, костеря себя на чем свет стоит.

Когда, проспав все на свете, будто кто-то снотворным накачал, проснулся утром и понял, что Ольга ушла, чуть от злости не спалил всю поляну к чертям собачьим. Куда она отправилась, сомнений не возникало. За Стражем, а иначе и быть не могло.

Как давно она ушла, как далеко успела забраться? Этими вопросами уже поздно было задаваться. Понятно только, что еще не добралась до цели, иначе фон исчез бы.

 Кинул поисковый полог и увидел еле заметные, чуть мерцающие следы, теряющиеся под сенью деревьев. Отвесив мысленно пару нелестных эпитетов в ее адрес, взлетел на Торбана, на ходу бросив Вике, только открывшей глаза, чтоб сворачивала лагерь и ехала следом, положившись на лошадей. Девушка что-то прокричала ему в ответ, но он уже этого не слышал. Низко пригнувшись к шее жеребца, пустил его галопом в чащу леса, мечтая только об одном: нагнать и прибить эту бледную поганку.

Если она доберется до статуэтки, то все вокруг поймут, что он не только Стража вернул на родину, но и Вора с собой притащил, а это не входило в его планы!

Проскакав несколько километров, вылетел на небольшую прогалину и в недоумении остановился, потеряв след.

Что за новости? Только что был, а теперь нет. Покружился на месте, пытаясь хоть что-то увидеть в траве, но безрезультатно. Потом пригляделся и заметил тонкую нить, поднимающуюся на дерево. Подъехал ближе и, задрав голову, попробовал рассмотреть хоть что-то в густой листве. Пусто, только мерцающая ниточка плавно перетекала на соседнее дерево. Двинулся вдоль нее, стараясь не упустить из вида.

Чем она здесь занималась вообще? Дальних хвостатых предков решила вспомнить? Мартышка, мать ее, кареглазая!

След, наконец, опустился на землю, и как стрела, устремился вперед, не отклоняясь в сторону ни на шаг. Продравшись, сквозь заросли валежника, еле успел притормозить на краю притаившегося оврага.

Судя по обломанным веткам и длинному глубокому следу, спускающемуся на дно, кто-то бестолковый съехал вниз прямо на своей упрямой заднице. Александр не слезая с коня, осторожно спустился по крутому склону оврага, а потом так же осторожно выбрался на противоположную сторону.

Так, здесь, у родника был привал, следов много и они образуют яркий плотный ковер. Мерзавка водички попить остановилась. Да, о чем она вообще думала, уходя налегке, не взяв с собой вообще ничего?

Пролетел словно ураган, сквозь сосновую рощу, даже не заметив, как оказался на огромном, залитом слепящим солнцем луге. Тут его ждало разочарование, след совсем терялся в ярких солнечных лучах, становясь абсолютно незаметным.

Однако на смену магическим следам пришли самые, что ни на есть, настоящие. Он увидел примятую траву, словно кто-то ползал по ней и что-то искал, а затем тонкую полоску примятой растительности, уходящую вглубь луга. Проследил за ним взглядом и, наконец, заметил темную фигурку вдали, практически пересекшую бескрайней луг. Ах, ты ж, сучка быстроногая!

Припустил Торбана вслед за ней, думая лишь о том, придушить сразу или немного помучить?

Жеребец мчался вперед, стремительно сокращая расстояние между ними и беглянкой. Несколько минут погони и, вот она уже прямо перед ним. Бежит вперед и даже не думает останавливаться. Александр поднял взгляд и совсем рядом увидел азарату, к которой так рвалась Лаврова. Его бросило в холодный пот. Еще бы минута и он опоздал! Она бы добралась до Стража, и все, накрылись бы его планы медным тазом!

На полном ходу резко затормозил Торбана и, спрыгнув, сбил ее на землю. Она вертелась, шипела, пыталась его сбросить, да кто бы ей дал. Еле сдерживаясь, чтоб не придушить ее прямо тут, резко перевернул на спину, и, столкнувшись с выражением ее глаз, непроизвольно отшатнулся. Огромные зрачки, расширенные на столько, что от радужки практически ничего не осталось. И не было в этих глазах Ольги, только Зов. Александр даже не был уверен, что она осознает происходящее вокруг.

Да, твою ж азарату за ногу!

И что делать теперь? Связать, перекинуть через седло, заткнув рот кляпом, чтоб не вопила? Или трясти пока в себя не придет?

Что она там пропыхтела? Злить ее? Да у нее хоть кол сейчас на голове теши, ей плевать.

Он некоторое время просто удерживал ее, пытаясь решить что делать, а потом решение пришло как-то само собой.

Впился в губы злым поцелуям, дал волю рукам. Ольга сначала сопротивлялась, как дикая кошка, а потом ответила, да так что в глазах потемнело. И тогда стало ясно, что переоценил он свою выдержку. Цель достигнута, Зов Вора отступил, а вот у него сил отстраниться не нашлось.

Черт! Черт! Черт! Спаситель, бл*, хренов нашелся. Да еще бы пара минут этих безумных поцелуев и, его уже ничто на свете не заставило бы остановиться! И плевать было бы на все с высокой колокольни. Александр сжал зубы и яростно мотнул головой, пытаясь избавиться от наваждения.