– Без денег? – удивился Элемрос.

– Ну какие тут деньги? – улыбнулась Фел, ухватив с прилавка кусочек медовых сот. Стоявший неподалеку пасечник приподнял шляпу за уголок. – Отличный мед, хозяин… В этом городе живут только те, кто мечтает трудиться на своей земле и кормить себя и остальных. Они не берут в награду деньги, лишь благодарность за труд. Люди здесь не борются за жизнь, а просто живут.

Элемрос покачал головой.

– Мне бы было мало такой жизни, – задумчиво сказал он.

– Мне тоже, – Фелисия похлопала его по плечу. – Хорошо, что все люди разные. Иначе мир состоял бы из искателей приключений, а они никогда не смогли бы дать тебе такой изумительный мед.

Элемрос с Фелисией еще очень долго ходили от прилавка к прилавку, пробуя на вкус то копченый сыр, то свежайший творог, разумеется, не забывая искренне благодарить за угощение. Каждый раз они получали взамен сияющие глаза донельзя довольных трудяг. Ну и, конечно же, на десерт был шоколад. Фел протащила Элемроса по всем местам, где было выставлено хоть что-то с какао. Многие местные радостно приветствовали ее и наперебой предлагали свои изделия, так как большего ценителя, чем Фелисия, как подумалось Элемросу, трудно было найти.

Он наелся, напился и еще больше улучшил и без того дивное настроение.

Ощущение безудержного веселья подогревали всевозможные музыкальные коллективы, устраивавшие импровизированные выступления то тут, то там, без видимого порядка и очередности. Тем удивительнее был тот факт, что лившаяся отовсюду музыка не превращалась в ужасную какофонию, а оставляла исключительно приятное ощущение гармонии и веселья.

Элемрос поклонился, приглашая Фел на танец. Вообще-то он всегда стеснялся в таких ситуациях, как и положено подростку, однако в этом чудесном месте приглашение на танец было так же естественно, как вдох и выдох.

Они еще долго танцевали, хоть и довольно неумело, подпевали артистам, громко смеялись вместе с окружающими их людьми… и этот день, перед церемонией отражения, навсегда запомнился Элемросу, как один из самых чудесных, необыкновенных и счастливых.

На самом то деле это был САМЫЙ счастливый день в его жизни, но ему, разумеется, это было невдомек.

– Уф, – наконец сказала Фел, вытирая шоколадные усы. – Спасибо, я наелась, наплясалась и напелась на год вперед.

– А вот этого я не ожидал услышать, – ехидно сказал Элемрос. – Я про наелась.

Теперь уже Фел ткнула его пальцем в бок. Впрочем, без азарта.

– Пошли в замок, – чрезвычайно сыто-ленивым голосом сказала она. – Пора.

Замок стоял в середине человеческого моря, словно островок. Если сам город производил впечатление только что построенного поселка с открытки, то от замка зеркал веяло самой настоящей древностью. Всем, кто когда-нибудь бывал рядом с памятниками архитектуры, знаком это запах.

– Не очень-то он изящен, – безо всякой критики сказал Элемрос.

– Это да, – сказала Фел, задирая голову. – Похож на водонапорную башню… но подожди, пока войдем внутрь.

Красный кирпич, из которого был сложен замок зеркал здорово напоминал стандартные глиняные брикеты, используемые для постройки каких-нибудь сараев. И только подойдя к стенам вплотную, Элемрос вдруг увидел, что это вовсе не глина, а что-то похожее на мрамор. Удивительный багровый мрамор.

Фелисия сделала приглашающий жест рукой.

– Призванный проходит первым.

Элемрос кивнул и потянул за ручку в виде львиной головы. Невысокие деревянные двери, покрытые искусной резьбой, открылись так же легко и беззвучно, как и городские ворота.

То, что оказалось за ними…

– Ты чего застыл? – спросила Фел, несильно толкая его в спину. – Да, он внутри больше, чем снаружи, но это же не причина остолбенеть… Очнись, или доктора позвать?

– Это зал из моего видения, – прошептал Элемрос. – Того, что спасло мне жизнь… Здесь танцевали мои мама и папа.

Это и в самом деле был он, тот самый зал с шахматным полом из черно-белых плит. Правда сейчас Элемрос различал еще и несколько мраморных колонн, поддерживающих невидимый в густой темноте потолок. И не было светлячков… И танцующих мамы с папой.

Зато посреди зала стояла Илория (сердце Элемроса сильно дернулось), сменившая свой кокосовый костюмчик на более строгий, черно-белый.

– Прямо-таки под цвет пола, – ехидно сказала Фел.

– Ламбриль ждет тебя наверху, в зале дня, – спокойно и без малейшей иронии сказала Илория. – Оставляй своего призванного и поспеши… Да не бойся, не съем я его… пока, по крайней мере.

Фелисия фыркнула, но тем не менее, наскоро помахав рукой Элемросу, быстрым шагом удалилась.

– Пойдем к террасе, – сказала Илория, строго и внимательно глядя на замершего Элемроса.

Кровь сильно застучала у него в ушах. Элемрос сделал несколько глубоких вдохов и пошел следом за Илорией.

Шахматный пол действительно заканчивался террасой с небольшим балкончиком, обвитым сочно-зеленым плющом. Илория стояла у небольшого фонтанчика, рассеяно помешивая кристально чистую воду.

– Так ты из мира Селены? – тихо спросила она, снова бросая внимательный и, как показалось бы стороннему наблюдателю, жадный взгляд.

– Ага, – блеснул красноречием Элемрос, лихорадочно стараясь придумать тему для разговора. Пока ничего в голову не приходило.

Илория отвернулась и вдруг заговорила совершенно не о том, что ждал Элемрос. Не спрашивайте, чего он ждал, ни малейшего понятия.

– Долина Ваа, в центре которой находится озеро Лимор, рождающее камни судьбы, это словно бы отражение большого цикла. Именно поэтому в долине Ваа царит вечная весна, лето не заканчивается на берегу Бесконечного океана, зима в горах Имбраи поселилась навеки, ну и Изначальный лес, это царство осени, солнечной и прекрасной.

Илория на мгновение замолчала. Элемрос раскрыл было рот, но потом понял, что снова не сможет выдавить из себя ничего удобоваримого. Проклиная все на свете он просто продолжил слушать.

– Замок зеркал, – говорила тем временем Илория, – здесь, внутри Багровой башни, является отражением малого цикла. Мы сейчас на этаже ночи, выше нас утренний этаж, дальше дневной и вечерний.

– А выше вечернего, снова ночной? – спросил вдруг Элемрос.

Илория впервые улыбнулась. В смысле впервые без издевки и именно так, как и улыбаются тому, на кого начинают смотреть благожелательно. Нет нужды говорить, что от улыбки этой Элемрос почти растаял.

– Хорошее предположение. Хоть и неверное, – одобрительно сказала Илория. – Может ты и небезнадежен… неважно… Ламбриль хотел, чтобы я рассказала тебе об этом, а потом оставила тебя здесь, поразмыслить. Так что давай, мысли, а я пошла.

Илория удалилась на несколько шагов, но потом вдруг остановилась.

– Увидимся на церемонии отражения, – сказала она и помахала Элемросу рукой, прежде чем окончательно скрыться из виду.

Герой нашей с вами истории тихо вздохнул и уж не знаю, о чем там по мнению Ламбриля он должен был поразмыслить, все его мысли крутились не вокруг чего-то, а вокруг кого-то.

– Против такой девушки шансов нет, – сказали у Элемроса за спиной.

Элемрос обернулся и увидел невысокого темнокожего парнишку. Тот немного виновато улыбнулся, подняв правую руку ладонью вперед.

– Извини, если напугал. Я тут любовался видом и поначалу не понял, почему ты меня не заметил… теперь понимаю.

Элемрос усмехнулся.

– Чем можно любоваться в такой тьме? – спросил он.

– Взгляни туда, – парнишка показал вперед. – Там не совсем темно. Тьма вообще редко бывает кромешной. Если вглядываться достаточно долго, в самой непроглядной черноте можно рассмотреть что-нибудь интересное.

Элемрос посмотрел в черноту за балкончиком и не сразу, но все же различил очертания величественного озера, замершего в окружении почти неразличимых деревьев. Мгновение спустя, до него едва слышно донесся и тихий плеск воды. Картина была настолько чарующей, впрочем, как и все в этом месте, что Элемрос долго не нарушал воцарившегося молчания, словно застыв в почетном карауле.