– А мы с ним давно друзья, но я и предположить не мог, что он такой сорвиголова, а ты… ты – просто королева! – восхищённо промолвил Сан Саныч, помогая катить тяжёлую машину.

Анастасия только прижалась щекой к его плечу.

В ту ночь он долго не мог заснуть. Наутро, спустившись к морю, он не обнаружил ни малейших признаков вчерашнего собрания – ни места костра, ни окурков. Сон, да и только!

Анастасия вприпрыжку спускалась к воде. Наперегонки бросились в море. Вернувшись “из Турции”, он безуспешно попытался выразить словами всё своё восхищение ею. В ответ получил Высочайшее дозволение “на доступ к телу”. Запрыгнув на большой валун, она приняла величественную позу и, высунув из-под простыни прекрасную ножку, дала своему рабу, склонившемуся в глубоком почтении, поцеловать подъём стопы. Затем, низвергнутая восставшим рабом, понеслась на руках его и была опущена посреди дома.

Позавтракали. Она посоветовала ему одеться потеплее, как на лыжах. Предстояло ехать на мотоцикле, а не на правительственном лимузине. Не слишком поверив её словам – несмотря на раннее утро, предстоящий жаркий день уже давал о себе знать – он всё же повиновался…

Первый раз в жизни Сан Саныч мчался на мотоцикле по горной дороге, крепко обняв талию Анастасии. Это было ни с чем не сравнимое ощущение. Он как бы сливался с окружающей природой, хватал ртом тугой напор ветра. Мимо него веером пролетали диковинные запахи деревьев, цветов и трав. Вот пахнуло холодной сыростью из ущелья, вот – знойный запах асфальта с прогретого участка дороги, а за поворотом навалился морской утренний бриз. Но он чувствовал полную беззащитность перед мощью железного коня! Стоило только снять ногу с подножки, она мгновенно бы стёрлась о бешено несущийся асфальт.

В динамике мотоцикл ничуть не уступал трёхсотсильному ЗИЛу, лихо взлетал на подъёмы и плавно парусил на спусках. Но на поворотах… на поворотах казалось, что земля шла враскачку. Горизонты с боков поднимались почти к зениту.

До Азовского моря добрались быстро. Их уже ждали. Женька в парусиновых белых штанах и пиратской повязке приветствовал гостей. Слезая с мотоцикла и разоблачаясь, Сан Саныч понял, что прилично замёрз, а вокруг жаром пышел песок, веял знойный Азовский бриз.

Парусником оказался бывший рыболовный бот приятных старинных очертаний. Женька с лихостью заправского моряка поставил паруса – грот и небольшой кливер. Бот слегка накренился и плавно тронулся, отходя от берега. На невысокой, но крутой азовской волне покачивало. Поднявшимся на борт по заведённому ритуалу были выданы большие ножи в кожаных чехлах на ремешке. Вынимать их из ножен попусту – ниже достоинства настоящего моряка. Соорудив себе экзотические одежды, все трое почувствовали себя заправскими пиратами.

Обогнули небольшой мысок. Ветер немного усилился, пошли барашки. Ася встала за штурвал. Зычным голосом капитан скоро скомандовал: “Лево на борт! Береги черепушку!” Последнее было как нельзя кстати. Грот перевалился с борта на борт. Сан Санычу еле удалось увернуться от тяжёлого гика, просвистевшего над головой. Сделав несколько галсов, они очутились в открытом море. Только волны и небо кругом!

Рядом выныривали афалины – маленькие азовские дельфины. Ветер стихал. После полудня вообще установился штиль. Встали на якорь, убрали паруса и бросились купаться. Женька и Ася ухитрились при этом сигануть с самой верхушки мачты, раскачав судёнышко и катапультировавшись за борт. Распугав бычков, все трое долго резвились в роскошно тёплой и прозрачной воде. Глубина была метров шесть, не больше. Снизу бот казался толстым дирижаблем, реющим в небесах.

Вдоволь позагорали на гладкой дощатой палубе. Тут капитан скомандовал, что пора готовить обед.

“Ставьте картошку. Я пошел за рыбой!” – сказал Женька и, надев маску, плюхнулся в воду с кусочком белого поролона на верёвке в одной руке и длинным тонким гарпуном в другой.

Как только морская вода прямо из-за борта закипела в котелке, туда уже была брошена очищенная крупно порезанная картошка. Тут показалась довольная физиономия Женьки, а на палубу под голодное ”Ура!” плюхнулись пяток крупнющих бычков на верёвочке во главе с приличной камбалой. Уха с парой луковиц, да и весь обед, удались на славу! Правда, вместо рома был овощной “Нектар”, обжигавший, однако, не хуже “Ямайского” из-за присутствовавшего в нём перца.

Отвалившись из-за стола, все трое распластались по палубе. Поглаживая себя по пузу, Сан Саныч многозначительно произнёс: “У нас – режим: нажрёмся и лежим.”

Обратно возвращались под мотором. Дизелёк бойко тарахтел. Бот, довольно покачиваясь, разваливал носом бутылочное стекло воды. Судно всё время сопровождали дельфины, однако, их поведение Сан Санычу показалось странным. Вместо того чтобы идти параллельным курсом или дугой выпрыгивать из воды, они заплывали немного вперёд, выставляли свои мордочки из воды, раскачивали ими, щёлкали и свистели, обеспокоенно пересекали курс. Их волнение быстро передалось людям, а стоящий за штурвалом Женька скомандовал: “Смотреть в оба!” Но ничего такого не случилось.

Только выходя на берег, они обратили внимание на необычное поведение птиц. Те кружили и кричали, чем-то встревоженные. Но ничего не происходило. Был совершенно обычный вечер. Посмотрели на барометр – плавно поднимается. В этом тоже не было ничего особенного.

Прощаясь, Сан Саныч и Женька сговорились на завтра пригласить Асю в обсерваторию посмотреть на свою тёзку. Та с радостью согласилась.

Домой ехали осторожно. Ася, видимо, тоже почуяла какую-то неясную опасность. Проезжая придорожный посёлок, они обратили внимание на то, как тревожно лаяли и выли собаки, мычали коровы, удивлённые люди выходили из домов на улицу. Остановились у телефона-автомата и позвонили в обсерваторию, не регистрируются ли подземные толчки. Дежурный ответил, что никаких толчков не регистрируется, но необычная нервозность животных была замечена.

Вернувшись домой, Сан Саныч внимательно осмотрел окрестности. Крым – сейсмически опасное место. Поэтому можно было ожидать землетрясения. Сан Саныч отвечал теперь за Асю перед Жизнью и не мог допустить, чтобы её настигла стихия. Он тщательно оценил безопасность дома и места, где он находился. Со стороны суши на фоне угасающего неба маячил высокий чёрный силуэт кромки горного плато. Оттуда в случае сильного толчка могли отколоться огромные камни и скатиться в воду, как это уже неоднократно бывало на побережье. Однако, напротив дома, перед обрывом плато, в качестве естественного щита была ещё одна цепочка невысоких гор, густо поросших лесом. Поэтому со стороны гор опасность, по-видимому, не угрожала. Но дом был расположен близковато к морю, выше его уровня всего метров на 25–30. Огромные волны цунами, возникновение которых нередко при подземных и подводных толчках, могли угрожать дому. Он медленно прохаживался, раздумывая, не глупо ли выглядят его опасения в такую прелестную, тихую, лунную ночь? Пристальным взглядом обвёл лужайку. Всякие земные твари, насколько он знал, перед землетрясением выползают на поверхность, но ничто не шевелилось. Только птицы кружили в беспокойстве, хотя им давно пора уж спать, да собаки перелаивали друг друга по всей округе. Он поделился опасениями с Асей, и они решили ночевать в машине, отъехав немного вверх.

Мягкое кожаное сиденье ЗИЛа – не такая уж плохая постель в летнюю ночь. Его Ася жалась к нему, а он в любую секунду был готов укрыть её от любой опасности. Весь его вид и внутренняя мобилизация излучали такое могучее защитное поле, что в объятиях этой непреодолимо-нежной брони она спала безмятежно, как ребёнок.

Яркая луна освещала оцепеневшее море, застывшие скалы и деревья. Волнение птиц и зверей улеглось только к утру. Во многих домах всю ночь не гасили свет.

Катер подходил к Керченскому проливу. Впереди за поворотом косы простиралось такое долгожданное Чёрное море. Капитан стоял на мостике и в большой бинокль рассматривал берег по обе стороны пролива. Никто из экипажа и пассажиров, его друзей, этим вечером и не собирался ложиться спать. Ещё бы! Долгий, полный впечатлений, но томительный и трудный путь от Москвы по каналу до Волги, затем по ней через многочисленные шлюзы и водохранилища, через Волго-Дон, с его бушующим Цимлянским, через многочисленные препоны различных служб и властей закончился. Впереди настоящие морские просторы, нейтральные воды, ласковый Крым, а там…