Работа в Комитете сделала Сан Саныча общественным деятелем. Пресса осаждала. Высокопоставленные эмиссары постоянно приглашали посетить их страны и требовали обязательно поприсутствовать на торжествах по случаю пролёта Анастасии. Интересно, что многие правительства объявили день наибольшего сближения с небесной гостьей нерабочим днём, своеобразным праздником Вселенной, Днём мира и науки. Политики уж куда лучше торговцев сумеют получить выгоду от любого неординарного события!
Сан Саныч старался, по мере возможности, околонаучные заботы перепасовать своим соратникам по Комитету, но бремя первооткрывателя приходилось нести, как бы оно ни было тяжело, иначе вряд ли бы удалось мобилизовать необходимые научные силы и материальные ресурсы.
Приехав вечером домой, Сан Саныч застал Анастасию за выпечкой пирожков. Плита источала жаркий аромат, вокруг были разложены аппетитные румяные пирожки. Поцеловав свою милую и съев протянутый волшебный пирожок, раздеваясь на ходу, рухнул спать. Уже из комнаты он услышал её голос:
– Можно, у меня сегодня будут гости?
– О чём ты говоришь! Конечно! Ведь ты здесь у меня хозяйка. Знаешь, я страшно замотался, уж не пойму, где ночь, где день. Засыпаю на ходу.
Она подбежала к нему, уложила как ребёночка, закутала одеялом и поцеловала в лоб.
“Как мама”, – подумал он, его сердце защемило нахлынувшей счастливой грустью.
– Какая ты у меня хорошая, Ася, – сказал он, закрывая глаза.
Проснулся он, когда уже совсем стало темно. В доме – тишина. Вышел на улицу. Огромное количество разнокалиберных мотоциклов, штук тридцать. Все надраены до блеска, а разноцветные шлемы на рулях как ёлочные шары. К одной из машин прислонилась воркующая парочка в комбинезонах. Увидев Сан Саныча, парень и девушка встрепенулись и виновато поздоровались: “Все у моря, там за домом. Мы – дежурные”, – промолвила девушка.
Сан Саныч мельком заметил, что у девушки через плечо висела сумка с красным крестом, а у парня – не то рация, не то приёмник и огромный фонарь.
Зайдя за дом, Сан Саныч увидел поднимающийся к небу дым костра. Смешиваясь с тихим шелестом прибоя, доносилось пение под гитару. Спустившись вниз, он очутился среди мотоциклистов – парней и девушек разных возрастов, одетых, в основном, в джинсы и кожаные куртки. На многих были чёрные или серебристые комбинезоны. В темноте, окутывавшей костёр, мелькали огоньки сигарет. Пели двое парней с гитарами. Сан Саныч удивился их мастерству и задушевности простой песни. Исполнители неторопливо сменяли друг друга, а гитары переходили из рук в руки. Это не было пением на публику, голоса звучали искренне и задушевно. Какой-то парень спел песенку о том, как “шёл однажды по проезжей части и попал под ёйный мотоцикл”, очнулся и увидал над собой девочку своей мечты и теперь они вместе мчатся по шоссе, но вот подружка шепнула: “Вероятно, к нашей верной тачке уж пора коляску прицеплять!” Песенка заканчивалась словами: “…Полный газ с заносом всех колёс!”
Народ оживился. Анастасия сидела на камне недалеко от костра, обхватив колени руками. Он хотел, было, к ней пробраться, но неожиданно вокруг всё завертелось! Мгновенно очистили площадку на самом берегу. Сан Саныч с помощью Евгения замостил её гладкими плитами, чтобы приятно было ходить босяком и валяться голышом. Быстро была установлена небольшая, но достаточно мощная магнитола и несколько разноцветных ламп цветомузыки, подключённые к мотоциклетным аккумуляторам. Всё заиграло, засветилось, заухало, замигало… послышался нарастающий рёв десятков мотоциклов и визг тормозов. После мгновенной паузы пространством завладел чёткий, расцвеченный бесчисленными мелодическими блёстками, танцевальный ритм. На пятачок выпрыгнули парни и задали тон, ногами и всем телом вытворяя невообразимое. Казалось, они стремились в одну сторону, а двигались в другую, бежали, оставаясь на месте и, почти неподвижные, быстро перемещались. В центре круга появилась Анастасия. Он сразу понял: она – королева. Её танец приковал к себе всех. В такт музыке по её стройному сильному телу пробегала то страстно нежная, то хлёсткая ниспадающая волна. Иногда её руки змеями взлетали вверх, и тогда верхняя часть её тела изгибалась подобно натягивающемуся луку, изящная головка через грациозно отставленное плечо обращалась к пяткам и тугая волна, зарождавшаяся от груди, начинала раскачивать землю с новой демонической силой. Но вот музыка словно взорвалась в бешеном темпе. Рисунок танца мгновенно сменился. Теперь это был неистовый ацтекский “танец героев”. Казалось, её суставы работают во всех направлениях как у пляшущего скелета. Вот она как будто застыла среди танцующих в состоянии экстаза, но площадка под ней движется…, движется!..И снова вслед за музыкой эта умопомрачительная ниспадающая волна! У Сан Саныча качнулся горизонт, почва поехала под ногами, он судорожно ухватился за камень, тело пробили мурашки. Когда накал танца достиг своего апогея, парни в комбинезонах, окружавшие Анастасию, бросились наземь, лихо кружась и извиваясь, прыгая дельфинами, переворачиваясь в воздухе над самой землёй. Она преобразилась теперь в царицу резвящейся стаи, стоящую свечой на мощных ударах плавника посреди кипящего моря.
Сан Саныч очнулся от оцепенения, когда танец сменился маршем роботов. Площадка заполнилась танцующими. “Роботы” неестественно двигались, как будто были плохо запрограммированы и разрегулировались. Он огляделся по сторонам, потеряв Анастасию из виду.
Объявили “белый танец”. Послышалась приятная музыка. Неожиданно из темноты появилась она, взяла его за руку и увлекла за собой. Он бережно обнял её и она обвила его шею руками. Под её чуть влажной свободной блузкой он ощутил ставшее таким родным трепетное тело. Возникли слова, идущие прямо от его восторженного сердца: “Как я люблю тебя, Ася!”
Когда свет фонарей на мгновение гас, воздух наполнялся звонкими возгласами и поцелуями. Он, как и все, вёл себя словно мальчишка…
В ту ночь Сан Саныч увидел ещё одно сногсшибательное зрелище. Это был танец мотоциклов. Когда все поднялись к своим машинам и облачились в доспехи, общество преобразилось в нечто космическое. По незримому сигналу заработали десятки моторов, вспыхнуло море огней. Против ожидания – никакого страшного грохота и сизых клубов дыма. Всё напоминало скорее рой огромных пчёл, пришедший в движение. Центр пятачка перед калиткой освободился, на него выскочили четыре мотоциклиста и, почти лёжа поперёк движения, помчались по кругу. Мелкие камешки фонтанами били из-под колёс. Четыре мощные фары, образовав вращающуюся розетку, своими лучами доставали до неба. Вдруг двое из мотоциклистов бросились навстречу друг другу с противоположных сторон, подняли машины на дыбы, опустив их на землю буквально за метр друг от друга и, разойдясь боками, заняли своё место в круге. Двое других мотоциклистов повторили то же самое. Но вот они все разом бросились к центру, вздыбили мотоциклы и, пройдя на волосок друг от друга, в крутом вираже заняли свои места в бешеной карусели. А двое самых отчаянных буквально прыгнули навстречу друг другу и, поравнявшись, сцепились руками в ритуальном рукопожатии. Их сверкающие мотоциклы на несколько долгих мгновений замерли в стойке на заднем колесе, затем с глубоким приседанием опустились на землю. Двое героев расцепили и вскинули руки, сорвав шлемы. Невозможно передать словами то глубокое чувство удивления и восторга, которое испытал Сан Саныч, узнав в одном отважном рокере раскрасневшуюся Анастасию, а в другом – улыбающегося Женьку!
Поражённый словно молнией, он не мог пошевелиться. Вся кавалькада сорвалась с места и плотной бриллиантоворубиновой змеёй поползла по дороге наверх к трассе, постепенно разделяясь на всё большее число отдельных змеек и светляков, расползавшихся в ночи по огромному склону горного хребта.
Анастасия скоро вернулась в сопровождении двух мотоциклистов, сразу же укативших обратно.
– Евгений приглашает нас завтра пройтись на паруснике, – сказала она, закатывая мотоцикл, – он пришёл к нам два года назад, отчаянный и матёрый, сразу же снискал уважение ребят, впрочем, и девчонок тоже.
