Катер имел только бортовой номер. Капитан дал ему имя “Командор Визбор”. На вопрос, почему именно “Командор…”, он ответил, что Юрий Визбор сочинил наибольшее количество песен про море, ветра, паруса и моряков и более всех других заслужил это звание. В каюте капитана в рамочке висела редкая фотография Визбора в военно-морской пилотке.

Физическая работа на свежем воздухе помогла существенно поправить здоровье и уйти с инвалидности. На остатки сбережений, продав машину и всё лишнее, он с друзьями снарядил экспедицию. Хотели пожариться на Средиземном море и, если получится, подзаработать за границей. Весть о конце света застала его у берегов Крыма.

Катер представлял собой небольшой морской сторожевик длиной тридцать метров и шесть шириной, острый как нож и красивый, какие строили после войны. Во флоте такие катера прозвали торпедоловами, поскольку одно из их предназначений – подбирать торпеды после стрельб. Катер имел в задней части широкую, слегка наклонную палубу и люк в корме для втаскивания торпед, а также трёхтонную кран-балку с электроприводом.

На нём стояли когда-то два двигателя общей мощностью более двух тысяч лошадиных сил. Он развивал скорость под сорок километров в час, но прокормить эти дизели и налоговую инспекцию было невозможно, и капитан поставил туда сначала один дешёвый бэушный дизелёк в шестьдесят с копейками сил на одну сторону, а потом и второй такой же, поновее, на другой борт. В результате катер с полным водоизмещением в девяносто тонн, имея прекрасные обводы и тщательно рассчитанные самим владельцем редукторы и винты, развивал максимальную скорость на тихой воде около десяти узлов – почти двадцать километров в час, что для воды совсем немало – бегом не угнаться. А запасов солярки на экономичном ходу – десяти тонн – хватило бы до Америки!

Корабль (а все военные суда имеют право называться кораблями) имел два вспомогача (дизель-генератора) – на двенадцать и сорок киловатт, а также запасную бензоэлектростанцию на два киловатта. Всего этого было достаточно, чтобы с высокой степенью надёжности “прокормить” кран-балку и якорные шпили (лебёдки), отопление и освещение, радиооборудование, плиту с духовкой, холодильник, водонагреватель с душем, пожарный и осушительные насосы и всякую корабельную мелочь – вентиляторы, электробритвы и прочее. Имелась также газовая плита с баллонами – капитан не любил шума на стоянках от тараторивших вспомогачей – и солнечная батарея для подзарядки аккумуляторов, дававших ток в ночное время. На катере было несколько радиостанций различного применения: речная, морская, портовая, аварийная, а также эхолот и действующий локатор, правда, давно устаревшей конструкции. Новые стоили слишком дорого. На верхнем мостике в специальных кильблоках покоилась небольшая шлюпка с парусом и подвесным мотором, а на задней палубе под брезентом стоял маленький плавающий вездеход Луцкого завода.

Помещений было не так уж много, судя по размерам корабля – три небольшие каюты, включая капитанскую побольше, два простенько отделанных приличных салона, камбуз, гальюн, душ и две кладовые. Постов управления было два – наружный наверху и внутренний.

Нижний салон и одну кладовую забили продовольствием. Снаряжение и прочие вещи разложили по многочисленным рундукам и мелким отсекам по всему кораблю.

Сан Саныч сокрушался, что оружия было явно маловато – его два ружья, да Женькин пистолет. На это капитан саркастически ухмыльнулся:

– Таким оружием воевать на ядерной войне, да выживать в ядерной зиме!? Хм, впрочем, и оно, возможно, пригодится.

К двум часам ночи все так утомились, что Сан Саныч и Ася рухнули на койку в предоставленной им уютной каюте и заснули, обнявшись, мертвецким сном.

Наутро, освежившись купанием, ставшие уже друзьями, капитан, Сан Саныч и Ася уселись за стол в верхнем салоне завтракать.

Невдалеке послышался звук приближающегося катера. Капитан посмотрел в бинокль и насупился. Через пару минут катер подошёл достаточно близко, и можно было рассмотреть сидевших в нём в нарочито вольных позах вооружённых людей в разнопёстрой одежде – камуфляжных штанах, тельниках и жилетах, ярких кроссовках и повязках на голове.

– Не нравится мне эта публика, – произнёс капитан, качая головой, – задраим двери и люки.

Через минуту катер ударился о борт и ошвартовался. На палубу вскарабкались человек восемь здоровенных качков, некоторые из них были небриты и пьяны. Страшно матерясь, они стали дёргать рукояти дверей, заглядывать в иллюминаторы, но стёкла были коричневато-дымчатые и на ярком свету разглядеть, что было внутри, не представлялось возможным. Один из них прикладом автомата выбил иллюминатор двери соседнего помещения и, просунув руку, пытался её открыть, но это ему не удавалось.

– Спустимся вниз, – скомандовал капитан.

В самом низу, в маленькой отгородке с приборным пультом капитан взял микрофон и по громкой связи через внешний колокольчик обратился к непрошеным гостям:

– Господа, прошу немедленно оставить корабль или предъявить санкции на арест или досмотр судна. В противном случае я буду действовать в соответствии с международным морским Правом.

– Поделись жратвой и девкой, сука! – услышали друзья в ответ через разбитый иллюминатор наверху, – вот мой мандат! – прогрохотала автоматная очередь, послышался звон разбитого стекла.

Топот, крики и дикий хохот наверху усилились.

– Ладно, – сказал капитан и, покрутив какую-то ручку на пульте, нажал оранжевую кнопку. Вспыхнула и погасла красная лампочка.

– Помогите мне очистить палубу, – скомандовал он и, прихватив маленькую чёрную сумку на ремешке, поднялся наверх по трапу.

Сан Саныч, не без удивления, взяв ружьё, последовал за ним. Тот спокойно распахнул дверь и вышел наружу. Сан Саныч выскочил вслед, готовый открыть бешеный огонь.

Но никакой стрельбы уже не требовалось. Вся палуба была усеяна телами нападавших. Даже рулевой катера у борта в неестественной позе обнял штурвал. Капитан снял эту картину маленькой телекамерой.

– На войне как на войне! – произнёс капитан. – Собрать трофейное оружие и снаряжение! Остальное – в катер.

Они собрали оружие, гранаты, сняли бронежилеты, портупеи с подсумками и штык-ножами в ножнах. В катере нашли солидный запас спиртного и три гранатомёта “Муха”.

– Хорошо, что они сначала это не пустили в ход, – сказал капитан.

Бандитов сбросили в катер. Капитан что-то покрутил и выдернул в его моторном отсеке, запустил двигатель и, закрепив руль, включил ход, прыгнул на корабль и повис на леерах. Затем он ловко подтянулся и через секунду оказался на палубе.

Катер с рёвом удалялся в море, слегка уклоняясь в сторону. Через минуту на нём вспыхнуло пламя, а ещё через несколько секунд раздался сильный взрыв. Катер мгновенно пошёл на дно.

Сан Саныч и Ася были ошеломлены молниеносностью случившегося и сильно зауважали кэпа.

– Не слишком ли… жестоко? – осторожно начал Сан Саныч.

– Объявлено военное положение. Это – война. А на войне существует только один закон – оптимальная стратегия, отклонение от которой уменьшает ваш шанс на победу.

– Значит, победа любой ценой?

– Ничего подобного! Цена, в вашем понимании, на самом деле состоит из многих составляющих, они – тоже параметры оптимизации, а победить – это не только выжить. Давайте подсчитаем пополнение нашего арсенала.

Все трое стали разбирать и осматривать трофеи. Пополнение арсенала составило три новёхоньких армейских “Калаша”, один милицейский “коротыш”, одиннадцать рожков с патронами, шесть лимонок, четыре штык-ножа, семизарядное короткое ружьё “Ремингтон” двенадцатого калибра с подвижным цевьём, три пистолета Макарова, один ТТ, один пистолет Стечкина и три “Мухи”. Среди трофеев оказались три армейских бронежилета и один милицейский, с двумя пробоинами на спине.

– Если не возражаете, я возьму себе это, – сказал капитан, засовывая за пояс “тётю Стешу”.

Так у знатоков любовно прозывался пистолет Стечкина. Сан Саныч больше полагался на свой проверенный автомат, а Ася – на мотоцикл. В опытных руках он был и конь, и таран, и щит. Но “Макарова” всё же засунула за пояс.