– Я недостаточно красив?

– О боже, – взмолилась я. – Ты слишком красив. Настолько, что если сейчас не сменишь наряд, то гарантировать твою сохранность я не смогу.

Я обернулась к нему, чтобы зловеще усмехнуться для убедительности.

Его лицо было таким же пунцовым, как и его вьющиеся волосы. Небесно-голубые глаза распахнулись в немом шоке. В тот момент я вылетела в зал, громко хлопая дверью. Этого хватило, чтобы юноша пришел в себя и снова принялся возиться в глубине комнаты. Через пять минут моем взору явился тот самый Нимэль, которого я запомнила вчера: недовольный, слегка растрепанный, но не менее прекрасный.

Взгляд принца метался по комнате, но никак не желал останавливаться на мне.

– Я ждал тебя позже, – его попытка оправдаться вышла не совсем удачной.

– Так вышло, что я уже свободна, а делать мне нечего. А ты… – сказала я, наблюдая за рыженьким. – Зачем ты вообще это надел?

– Кое-кто сказал, что женщину проще убедить, если будешь в этих тряпках, – мрачно проговорил он, падая на устланный подушками ковер и обхватывая руками одну из них.

– Даже не знаю, кто бы это мог быть… – зловеще усмехнулась я, рисуя в голове медленную смерть одной Змеи, что не умеет держать язык за зубами. – Что же такого ты хочешь, что пошел наперекор своей гордости, юный принц?

Тут его хорошенькое личико сделалось неуверенным и даже за что-то сильно переживающим – я не могла не удивиться внезапной перемене в его настроении. Словно бы… от этой просьбы многое зависило для него? Мой шанс расположить его к себе представился довольно скоро, и – чего тянуть кота за яйца – я не была против этого. Нисколько. Терпеливо ждала, пока дитя подберет нужные слова.

– Позвольте мне заниматься тренировками, – вдруг звонкий голос разорвал образовавшуюся тишину. Я тут заметила, что он переходит на «вы», когда ему стыдно или когда ему что-то нужно. Это показалось мне довольно милым. Он поднял на меня горящий голубоглазый взгляд, и у меня перехватило дыхание. – Дайте мне учителя, что мог бы преподавать мне искусство меча!

Странно.

За такие задабривания я ожидала что-то типа: «Хочу лучших заморских танцовщиц, ежедневные ванны из шоколада и золота и полдворца в придачу!» – но никак не этого. А ему что нужно? Учитель искусства меча!

Не зная, плакать или смеяться, я просто стояла с широко распахнутыми глазами и переваривала волнительные для принца слова. Тот вначале покраснел от стыда, потом побелел от страха, а после совсем стушевался, ожидая хоть какой-то реакции с моей стороны.

– И… – начала я. Нимэль с утопающей во взгляде надеждой смотрел на меня. – И это всё?

Обесценила? Конечно! Всего лишь учитель?! Всего лишь?! Я могла бы перевернуть Цветочный Павильон вверх дном и отстроить для него Цветочный Дворец! Сейчас у меня именно такое настроение: разрушать и создавать нечто более прекрасное. Хорошо меня воодушевил непорочный юноша в наряде для удовольствий: настоящая услада для глаз!

– К-как понимать? – прошептал он, теряясь.

– Тебе нужен лишь учитель? – изогнув черную бровь, я придала словам больше уверенности, намереваясь одарить «любовника» всем, чем смогу, пока хочу этого. – Ты знаешь, что я богата, как король? Прося лишь это, сомневаешься ли ты в размере моего кошеля?

Бледное лицо напротив сначала просияло от радости, а потом помрачнело от недовольства: юноша почувствовал обнуление своих чаяний и сообразил, что я выманиваю его из «норы».

– Да, – твердо произнес он, вздергивая аккуратный подбородок к потолку. – Это всё.

«Сомнения» пропустил мимо ушей, смотря на меня упрямым взглядом.

– Будет тебе учитель. Но у тебя все еще есть шанс просить всего, чего только возжелаешь, – настаивала я. – Я дам тебе всё, о чем ни попросишь.

– Так ли это? Сивилле под силу выполнить всё, чем я захочу? – вижу, как на дне голубых глаз заиграл интерес, а на нежных губах появилась едва заметная улыбка – он воодушевлен.

– Всё, – хмыкнула я. – В границах разумного, конечно же.

– Это место… Оно немного странное, – принц вдруг замялся, не зная, стоит ли говорить прямо, но моего настойчивого взгляда хватило, чтобы развязать ему язык. – Строение странное: комнаты для жилья, купальня, тот сад на входе, кухня – все очень необычное (в плохом смысле). А прислуга… Прислуги как будто и нет. Со вчерашнего дня я никого не видел и это…

Это неприятно.

– Видишь ли, этот Павильон – «подарок» от оракула, моего покойного двоюродного дедушки. Он был здесь до меня, – спокойно начала я, овладевая вниманием ребенка. – До сего дня в моих знаниях о нем было одно лишь название – даже попросила дворецкого провести меня – и ничего более. И место это показалось мне очень спокойным и таким красивым. Неужели тебе не нравится здесь?

– Не нравится.

Вот как? Возможно, дворец наслаждений так и был задуман – я слышала, что предшественник сильно любил своих певичек и по этой причине ревновал их к каждому дереву, – дабы отгородить наложниц от внешнего мира всеми возможными способами. Оттого слуги здесь бесшумны, будто призраки: их без этого умения на работу не брали. И, глядя на мой Цветок, я примерно представляю чувства запертых прелестниц.

– Тогда я отстрою дворец, – легко проговорила я, опускаясь на подушки рядом с принцем. Шок отразился на его лице.

– Что? Зачем? Это лишнее, – сказал он, чуть хмуря темно-красные брови.

– Так ты согласен жить в оторванном от мира Павильоне? – хитро сощурив глаза, я улыбнулась ему.

В одно мгновение Нимэль потрясенно замер, распахнув небесно-голубые глаза.

– Что? – спрятав улыбку, я недовольно посмотрела на него.

– А… Ничего! – воскликнул он, отводя взгляд куда-то в алые ткани на стенах. – Просто… – запустив тонкопалые ладони в свои рыжие волосы, принц притянул их к лицу. – Ты впервые так улыбнулась… для меня.

Юношеский голос, вначале звонкий, к концу фразы совсем затих, и воцарилось молчание. Нет, не удушающее, не пугающее и не звенящее в ушах. То было молчание до восторженного волнительное, когда в голове эхом отдается стук бешенного сердца. Я не ожидала таких откровений, не ожидала его яркого смущения, едва ли скрытого огненными локонами.

И вместо ответа я лишь вздыхаю, отпуская в воздух внезапно накатившую нежность, что показывать точно не собиралась. Милый принц, милый-милый принц, совсем еще дитя, неопытная пташка в месте, где царствуют наслаждения. Интересно, думал ли он обо мне, когда наряжал свое драгоценное тело? Чем он думает, реагируя на меня так, говоря такие вещи?

Так он и сидел, пряча лицо в волосах, и я подумала, что обособленный от мира Цветочный Павильон – замечательное место, далекое от хлопот находящегося в непосредственной близи дворца Исчезающей Луны. Здесь можно подумать о многом, не страшась быть прерванным, и делать многие приятные вещи, не страшась быть услышанным.