– Ты… смеешь глумиться надо мной? – слышу, как он начинает подкипать.
Оказывается, принца легко вывести из себя, но меня это замечание лишь рассмешило.
– Нет. Я смею констатировать факты, – я с непринужденностью парировала. – Сколько тебе лет?
– Семнадцать.
– Сколько?! Ты даже брачного возраста не достиг, а уже в гарем к взрослой женщине отдают! – я подскочила на подушках, чтобы воззриться на гостя. Тот выглядел сбитым с толку: очевидно, настолько откровенную принцессу он наблюдал впервые.
Ах, стоит объясниться.
– Мне двадцать.
– Сколько?..
Настала его очередь выглядеть шокированным. И как же это красиво: его невероятные голубые глаза распахиваются, а чувственные губы открываются в немом негодовании. В Азеластане не принято отдавать в гарем юношей и дев младше восемнадцати, не говоря уже о том, что гарем не принято заводить в принципе. Тем более женщине.
Весь фокус в моем статусе: я сивилла – «жена» бога. Это королевство почитает «супругов» подобно правящему монарху, и подобно правящему монарху им дозволено иметь ряд любовников. Но верховному богослужителю не дозволено принадлежать исключительно одному любовнику, поэтому не сложно догадаться, что следующей моей миссией будет поиск еще одного мужчины.
– Вот-вот. И за что ты мне сдался? – я сокрушительно выдыхаю, вздергивая закованные в серебряные наручи руки к небу.
Молоденького принца передернуло:
– Словно мне нравится находиться в гареме у старухи.
– Так. Мне кажется, что ты чего-то не понимаешь, – я постаралась придать своему голосу как можно больше серьезности и указала на подушки, раскиданные у моих ног. – Присядь, я тебе объясню.
Юноша в один миг принял вид благочестивой барышни, которой предлагают провести любовную ночь где-нибудь в конюшне: смутился и разгневался одновременно, сжав тонкие ладони в кулаки и непроизвольно метнувшись в противоположную от меня сторону.
– Что? Ты несовершеннолетний, ребенок. Я не настолько жестока, чтобы насиловать тебя против воли и всяческой морали, успокойся, – уверенно проговорила я, про себя усмехаясь: я, оказывается, выгляжу опасной. Это не плохо – наоборот, ведь в таком случае это чудо природы будет держаться от меня подальше. – Нам в любом случае придется познакомиться поближе, даже если мы не будем спать вместе.
Хах, очевидно, что я его не убедила: принц нахмурился, а глаза заискрились недоверием. Кажется, сейчас дыру во мне проделает, то ли от смущения, то ли из гордыни.
– Послушай, – вздохнула я, – подумай головой: ты один в незнакомой стране, без друзей и без семьи – политический заложник. Тебе нужна опора, – на этом слове его белое личико стало только мрачнее. – Ладно, ладно, но ты ведь не знаешь обычаев, не знаешь, как жить, чтобы не накликать на себя беду. Я объясню тебе, а для этого ты должен успокоиться и поверить мне хотя бы в том, что мне не выгодно тебя обманывать. Сядь.
Поколебался. Хорошо: мне удалось заставить его пораскинуть его рыжей головушкой. И вот, спустя минуту, его тело, закутанное газовую ткань бирюзового цвета, изящно плюхнулось мне в ноги. Ему все еще не по себе, и это видно по бегающим глазам и напряженным рукам, но ни у него, ни у меня не было выбора, кроме как поговорить.
– Нимэль Циваниль ак Дали, меня зовут Деметрия Аристалексис Азеластан. Я шестая принцесса, а также два дня назад меня нарекли сивиллой лунного бога. Ну а сегодня привели тебя. Я сбита с толку не меньше твоего, поэтому слушай: как ты понял, я не ведаю о ситуации с войной наших государств, но если все действительно так, то ты никуда отсюда не денешься. Своими силами, – говорила я, не отрывая глаз от юноши, который, не глядя в мою сторону, настороженно вслушивался в произнесенные слова. – Итак, у нас два варианта, – важно продолжаю. – Первый: я встречаюсь с отцом, чтобы разобраться в этом кошмаре и чтобы отправить тебя назад…
– Нет!
Он внезапно вскинулся и посмотрел на меня с полными мольбы глазами, словно бы я собираюсь сотворить нечто ужасное. И хотя неожиданная перемена в настроении юноши удивила меня, я заметила, что он больше не боится смотреть мне в глаза.
– В смысле – «нет»? Ты понимаешь, где оказался?
– В Королевстве Азеластан.
– «В гареме у старухи».
– А. Простите, – он признал сказанные ранее слова и отвел взгляд. – Мне никак нельзя назад.
Его там непременно убьют, если он вернется? Разве там не его родственники? Не его родина?
– Другими словами… Ты согласен оставаться на моем попечении?
– Да.
– Что-то вначале мне так не показалось.
– Простите.
– Хватит, если возьмем второй вариант – наше мирное с тобой сосуществование, – появится кое-какая проблема, – отмахнулась я. – В гареме тебе никак нельзя быть одному: нужен еще один мужчина.
– Почему?
– Сивиллы – а хотя верховные жрецы в общем и целом, а не только женщины – не могут принадлежать только одному человеку, а все из-за одной старой легенды. В ней жрец любил одну женщину больше своего бога, больше своей жизни. Бог разгневался и разделил эту женщину на пятерых женщин, после чего сказал: «Любовь жреца должна быть в равной степени поделена между его женами и его богом», – с поэтичными придыханиями рассказала я, после чего заговорила в обычной манере. – Как видишь, сейчас ты один, и, если ты действительно остаешься, нам нужен еще один мужчина. Но об этом я подумаю позже. После того, как встречусь с отцом.
В зале стало прохладно, потому что солнце ушло за облака. На улице, верно, чудная погода, а я вынуждена прохлаждаться в храме, потому что одна Змея боится, что я сбегу в знак протеста своего становления сивиллой.
Я повернулась к Нимэлю.
– Ты уже встречался с королем Азеластана?
– Да.
– И ты сказал, что согласен войти в мой гарем?
– Да.
– А возраст твой никого не смутил?
– Нет.
– Невозможно! – воскликнула я, хмуря брови.
– В Дали брачный возраст наступает в четырнадцать. Я уже три года как должен быть женат, – неохотно, но мне объясняют, в чем дело.
Ну и дела… В Дали одни варвары. Какой брачный возраст наступает в четырнадцать? Я в четырнадцать подкидывала жуков за шиворот братьям и таскала за волосы сестер. Ни о каком замужестве и не помышляла, а тут – вот, получите-распишитесь.
– Для меня тоже нова система гаремов…
Видно на моем лице отразилось нечто, из-за чего принц буркнул это себе под нос.
