— Как ваш визит к прекрасным дочерям Валоры? — Приблизился еще. Коснувшись носом волос. Селена слегка напряглась, закрыв глаза. Волной пришло раздражение. Ей не нравиться моя близость? Что-то не учел? Я не мог упустить ни один важный момент. Или было что-то, о чем я просто не знаю? — Что-то успело произойти? Я вас обидел?

Девочка подняла на меня свои удивительные зеленые глаза.

— В вашем присутствии у меня открылась страшная аллергия на яркий свет.

От облегчения я даже рассмеялся. Ей и правда, комфортней в полумраке. Если так, нужно будет настроить минимальное освещение в своих комнатах на постоянной основе. Когда она туда переедет. Следуя указаниям, головной компьютер снизил интенсивность освещения в зале, оставив несколько ламп по краям.

— Лучше? — задав вопрос, я рискнул нарушить личное пространство более явно. Хвост она не оттолкнет, это точно. У них между собой дружба. Как бы и мне присоединиться к этому тандему? Я, вроде бы как, неотделимое приложение.

Селена слегка качнулась назад, упершись спиной в стену. Отлично, теперь точно не ускользнет. Дыхание дарье стало прерывистым и тяжелым, по телу пробежала едва заметная дрожь. Интересно, она сама заметила, как реагирует на мое тело? Медленно наклонился к ее губам. Сладкая моя.

Почувствовав вкус этих губ, не мог удержаться. Прижав Селену к себе изо всех сил, упивался ее откликом и страстью. Тело покалывало, гребень на спине поднялся во всю длину. Чтоб не напугать дарьё своими физиологическими реакциями, крепко прижал ее руки к груди. По телу терри прошла волна, весьма ощутимая, и сладкий аромат наполнился дурманящей терпкостью. От этого почти потерял связь с реальностью, удерживаясь на грани только мыслью, что все еще впереди. Почувствовал, как ноги моей дарьё слегка подогнулись. Легкое жжение в «следах», которое появилось с самого утра, отступило.

Писк кивера помешал продолжить начатое. Точнее, мне-то было все равно, я уже знал содержимое послания и мог игнорировать Сумудина, но вот Селену этот звук раздражал. Настроение немного изменилось. Ничего. Мы не слишком торопимся. Не 20 дней, как обещал медик, но думаю 12–15 у нас точно есть. Еще успеем наладить отношения в нужном мне формате.

Оторвавшись от нежных губ своей девочки, заглянул в ее широко открытые глаза, в которых видел синие отблески собственных.

— Ну, здравствуй, моя хорошая.

— Привет, — чуть смущенно, но вполне открыто отозвались мне.

— Значит, аллергия на свет? Тогда мне придется запретить команде находиться с тобой в одном помещении без максимального освещения, — не стоит сейчас о серьезном. Она должна зафиксировать в своём подсознании, что рядом со мной спокойно и надежно. При правильной работе, подсознательное может стать моим хорошим союзником.

— Думаю, это излишне. У меня побочные реакции только в вашем присутствии, анур.

— Нарин, — хватит этого отстраненного обращения. А то я уже начинаю завидовать Сумудину, и периодически подавляю в себе желание съездит другу по уху.

— Нарин, — мое имя, тихо и с придыханием произнесенное Селеной, породило теплое скопление где-то в груди. Кажется, во мне только что зажглась маленькая звезда.

Кивер пищал не переставая. Сумудин требовал выпустить девочку на свободу и немедленно явиться на проверку состояния. Сообщение, что пятна на груди начали жечь, ему явно пришлись не по вкусу. В чем-то он был прав. Лучше все перепроверить еще раз. Случай все же единичный. С тяжелым вздохом выпустил Селену из объятий. О, она явно довольна. А кто-то, оказывается, любит целоваться. По крайней мере, со мной точно. А с другими уже и не получится. Чуть не рыкнул от этой мысли. Вот зачем самому себя накручивать?

— Терри, я вынужден заняться делами, как бы мне не хотелось остаться. Очень надеюсь увидеть тебя за ужином. До встречи, Селена, — я осторожно коснулся ее щеки, заметив как землянка прикрыла глаза от удовольствия, при звуке собственного имени.

Освещение решил не менять. Кажется, терри нужно немного времени, чтоб прийти в себя и вернуться в общество.

— Сумудин ждет тебя через два часа, — я быстро коснулся губами ее щеки и вышел, пока не передумал. Дарьё оказалась невероятно притягательной. Особенно в полумраке. Да, в этом определенно что-то есть. Видимо, переставая отвлекаться на внешние раздражители, тело получает более острые эмоции. Ну, и, наверное элемент интимности имеет место быть.

— И чего тебе? — немного раздраженно спросил у друга, заходя в его кабинет.

— Сам знаешь. Я прекрпасно понимаю, что отвлек тебя от очень важного занятия, но мне подумалось, что 40 минут достаточно для того, чтоб «немного пообщаться». Губы не болят? — медик говорил немного ехидно, но отголосок радости я все же поймал за этим напускным ворчанием, — Давай снимай это все. Посмотрим, что там.

Я молча стянул верх тренировочного костюма, предоставив Сумудину поле для деятельности. В руках у друга опять появились какие-то шкалы цветов. Несколько минут поприкладывав ко мне свои индикаторы, медик взялся делать замеры, считать количество и перепроверять расположение пятен. В систему он эти данные, как я заметил еще в прошлый раз, не вносил.

— Почему не записываешь?

— Ты просил молчать. У нас и так уже куча народу в курсе, мало ли кто влезет. Я, конечно, все медицинские файлы закрываю, но умельцев на корабле хватает. И не сообразить могут, куда попали. Только общие данные о состоянии и прогноз изменения. Как валлине Рамии отослал. И никаких деталей, чем изменение состояния вызвано. И да, друг, новости плохие. Пойди сам посмотри.

Зеркало показывала, что все не так радужно, как хотелось бы. Пятна стали яркими, с четкими границами. На некоторых из них появились даже едва заметные черные точки. Такого я не видал. Яркие темные цвета, как я помнил, означали, что организму трудно самостоятельно справляться с выделяемыми веществами. Требовался антидот, который по идее, вырабатывает дарье. А здесь у меня возник вопрос.

— Сумудин, а мы уверены, что Селена вырабатывает нужные мне вещества? — вернувшись из санитарной комнаты, спросил я. Медик на мгновение подвис. Мы оба так привыкли к тому, что пара изменяется одновременно, что даже не подумали о такой возможности. Судя по глазам доктора, у нас никакой уверенности не было, — Ладно. Это пока оставим. Что со следами?

— Думаю, работа в Ядре подхлестнула твой метаболизм так, что мы перескочили несколько фаз. И еще, думаю, здесь не последнюю роль сыграли твои способности.

— Пока я сейчас был с Селеной, жжение немного отступило, — несколько нехотя признался.

— Это обнадеживает. Давай я возьму анализы. В том числе из следов, а вечером проверю реакцию на кровь Селены. Хотя даже и не знаю, кровь ли здесь нужна. Может, со слюной тоже попробовать?

Дальше меня усиленно тыкали иголками. Везде, где можно. И где нельзя тоже. Когда я уже в конец озверел и был готов открутить Сумудину его садистские руки, друг отскочил и указал мне на дверь.

— Тебе пора. В душ и заниматься делами, — всегда поражался, как он остро чувствует грань моего терпения. Конечно, его с трех лет готовили быть моим медиком, но здесь явно какой-то подвох. Может, генетическая память предков, занимавших такую же должность при прежних оджи Валоры?

Лени

Немного успокоившись, но, все еще находясь в состоянии легкого парения, отправилась к себе. До встречи с Сумудином времени еще было много, так что можно чуть-чуть потратиться на безделье.

Разложившись на кровати, изучала файлы, которые мне прислали валлине. Там были проекции и общие характеристики пяти планет, которые рассматривались как цель будущего переселения. Данных было катастрофически недостаточно, но первичный анализ и отсев, по заданным валорками параметрам, можно было провести.

Запустив на планшете свою рабочую аналитическую программу, изучила первый блок данных. М-да. Не густо совсем. У них что, по геологии и атмосферам никто серьезно посмотреть не может? Кажется, даже первичный анализ из космоса больше даст. Ан, нет. Они просто по другой системе смотрят.