Уничтожение в ходе второго сражения в Филиппинском море такой значительной части сил противника привело к началу новой фазы войны на Тихом океане. В этом сражении японцы потеряли 3 линейных корабля, в том числе чудовищный “Мусаси”, 4 авианосца, 6 тяжелых крейсеров, 5 легких крейсеров и 9 эскадренных миноносцев. Это были самые большие потери в боевых кораблях в современной истории; они на 50% превосходили совместные потери Англии и Германии в Ютландском бою в Первой Мировой войне. Кроме того, многие корабли были настолько сильно повреждены, что окончательно вышли из строя, а запасы нефти у Японии настолько истощились, что их едва доставало для обеспечения топливом небольшого числа кораблей. Эти факты положили конец всяким надеждам на проведение в будущем японским военно-морским флотом операций большого масштаба.

Корабли, которые отступили на юг, не могли ни пополнить свой боезапас, ни быть отремонтированы вдалеке от своих баз. Поэтому те из них, которые могли двигаться, были отозваны в Японию.

После сражения 38-е оперативное соединение оставалось у восточного побережья Филиппин, пока не стало ясно, что никакой дальнейшей активности со стороны японского флота ждать не приходится. Моя оперативная группа и группа Маккейна были направлены на о. Улути для отдыха и пополнения запасов. Группы Дэвисона и Богэна остались у островов Самар и Лусон, чтобы обеспечивать воздушную поддержку действиям на берегу. Японцы только что начали кампанию силами самолетов “камикадзе”. Хотя непосредственную воздушную поддержку действий на Лейте приняла на себя армейская авиация, адмирал Кинкейд просил 3-й флот пока оставаться там. Он не был удовлетворен тем воздушным прикрытием, которое мог обеспечить 7-му флоту генерал Кении, а сам он не мог обеспечить воздушное прикрытие, поскольку многие из его эскортных авианосцев были потоплены или повреждены в бою у о. Самар.

После долгих недель боевых действий личный состав 3-го флота страдал от переутомления. Все большее число летчиков оказывалось негодным для участия в боевых действиях, возросло количество аварий в связи с техническими причинами.

29 октября большой отряд самолетов “камикадзе” атаковал группу Богэна, в которую входил флагманский корабль Холси “New Jersey”. Хотя бдительно несущие патрульную службу истребители сбили 21 японский самолет и еще один был сбит зенитным огнем кораблей, одному японскому самолету удалось прорваться к цели и врезаться в “Intrepid”, флагманский корабль Богэна. На следующий день другая группа атаковала авианосцы Дэвисона, причем пострадали “Franklin” и “Belleau Wood”, на которых было убито 158 человек и уничтожено 45 самолетов. А 1 ноября японцы перенесли свои атаки на эскадренные миноносцы Кинкейда, находившиеся в заливе Лейте. Один миноносец был потоплен и пять повреждено. “Специальный ударный корпус”[178] противника наносил нам серьезные потери.

Моя оперативная группа, которая состояла теперь из авианосцев “Essex”, “Ticonderoga”, “Lexington” и “Langley”, четырех линейных кораблей, двух крейсеров и шестнадцати эскадренных миноносцев, 30 октября пришла на Улути за боеприпасами, продовольствием и для прохождения мелкого ремонта. Там нам было приказано идти на недавно захваченную военно-морскую базу на о. Манус в группе островов Адмиралтейства и на ней пополнить запасы и пройти ремонт. Мы вышли с Улути 1 ноября и пошли на юг, мечтая об отдыхе на Манусе.

Однако новая радиограмма от Холси принесла нам приказание лечь на обратный курс и немедленно идти к определенному пункту недалеко от Филиппинских островов. Изменение планов было вызвано ошибочными донесениями о крупных силах противника, идущих генеральным курсом на о. Лейте. Кроме того, Макартур просил, чтобы быстроходные авианосцы нанесли дополнительные удары по аэродромам противника в районе Лусона. Мы соединились с 1-й и 2-й группами 38-го оперативного соединения и снова пошли на запад, чтобы в соответствии с требованием Макартура нанести удар по Маниле.

Около 23.30 в ночь на 3 ноября три оперативные группы шли при ярком лунном свете по совершенно спокойному морю. Все было спокойно. Радиолокационные установки не давали никаких показаний на пребывание поблизости сил противника. Я находился в своей походной каюте около мостика на “Essex”, когда внезапно услышал сильный взрыв где-то совсем близко. Почти сразу же с легкого крейсера “Reno”, шедшего впереди “Essex”, сообщили, что крейсер подорвался на мине или торпедирован. У него пробиты нефтяные цистерны и в два отсека поступает вода. Из левой раковины крейсера повалил дым, он потерял рулевое управление. Также сообщалось, что корабль может давать только 12 узлов.

Было ясно, что “Reno” сильно поврежден. Я приказал командиру крейсера возвращаться на Улути в сопровождении трех эскадренных миноносцев. Рассказ о переходе поврежденного крейсера сам по себе представляет эпическую поэму. Подвергаясь опасности в любой момент опрокинуться и затонуть, он в конце концов пришел в порт, пройдя буквально по границе тайфуна. В конечном счете было решено, что японская подводная лодка выстрелила с дальней дистанции за пределами нашего охранения две торпеды и что одна из них попала в “Reno”, а другая, едва миновав “Reno”, детонировала в конце своего пути рядом с авианосцем.

За два дня сокрушительных атак истребителей и бомбардировщиков, 5 и 6 ноября, самолеты оперативного соединения сровняли с землей 14 аэродромов на Лусоне и в районе Манильской бухты. Всего было уничтожено 729 самолетов противника. Не менее двух десятков крейсеров, эскадренных миноносцев и торговых судов в гавани Манилы было отправлено на дно, многие были сильно повреждены. Тяжелый крейсер “Нати”, бывший флагманским кораблем адмирала Сима во втором сражении в Филиппинском море, был потоплен при выходе из гавани. Действия против аэродромов немедленно сказались на уменьшении числа самолетов “камикадзе” над Лейте. Самолеты противника, встреченные нашими истребителями над Манилой, не стремились принять бой. Многие из них укрывались в высоких облаках, ограничиваясь пикированием небольшими группами на наши самолеты, обстреливающие аэродромы. Даже несмотря на преимущество высоты и численности, они ограничивались тем, что делали один заход и затем отходили.