Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Дрожу от той боли, которая острой стрелой вонзилась в моё сердце. Я так до сих пор не могу понять, зачем Зверь устроил весь этот спектакль с поцелуями, если он не собирался строить дальнейшие отношения? Или, идя в ресторан с бывшей женой он действительно думал о разводе, а потом что-то пошло не так?

— Ну, он сейчас проспится и кинется тебя искать.

— Зачем? Я вчера разговаривала с Варей. Она хочет жить с мамой. И я не вправе разрушать их семью, раз они решили воссоединиться.

Отворачиваюсь к окну, всматриваясь в проплывающий мимо пейзаж за окном. Слёзы, рвущиеся наружу, режут крошечными осколками моё бедное сердце, и я поспешно прикрываю глаза ресницами.

— Поговори с ним и всё выясни!

— Нет-нет, мне лучше просто исчезнуть.

Никакие доводы не смогли поколебать меня в своём решении. Да и Андрей упрямо молчал, не пытаясь выйти на связь и хотя бы узнать, куда я испарилась.

Значит, он в курсе и ему всё равно.

Во-вторых, я позвонила Геннадию Петровичу и сказала, что я уволилась по семейным обстоятельствам. Шеф был обескуражен, но мне нет дела до его визгов отчаяния — я уже бросила трубку. Надеюсь, в издательстве все обрадуются, что постоянный балласт в виде неумёхи Вики Колокольцевой самоустранился.

Пусть развиваются, но уже без меня.

И, в-третьих, я отзвонилась хозяину квартиры, которую снимала и заявила, что я съехала, оставив ему деньги за последний месяц на тумбочке в коридоре. Думаю, это был единственный человек, который не пытался меня отговорить от своего решения и даже остался доволен — ведь ему заплатила сполна.

За целый месяц вперёд.

А после этих звонков я просто вытащила из телефона сим-карту и сломала её пополам. Хватит.

И вот теперь я в Питере, возвращаюсь в отчий дом.

Надеюсь пожить некоторое время у отца, пока не подыщу себе что-нибудь приличное, неподалёку от работы.

*****

— Людочка, посмотри, кто к нам приехал!

Отец широко разводит руки в разные стороны при виде меня, и из моих глаз мощным потоком хлынули слёзы. Левон помогает втащить множественные баулы в прихожую, и я сердечно с ним прощаюсь, вкладывая в руку слегка смятые купюры.

Людмила Анатольевна радостно всплёскивает влажными руками и поспешно вытирает их о передник, цокая языком:

— Твоя комната тебя ждёт, Вика, располагайся.

— Вы не волнуйтесь, я к вам ненадолго. Постараюсь как можно скорее снять себе квартиру.

Мачеха качает головой, шумно вздыхая.

— Ну что ты, дорогая, мы не выгоняем тебя.

— Я понимаю, но ведь вы, наверное, уже привыкли жить вдвоём. А тут я свалилась на нашу голову.

— Это даже хорошо. Нам нужна такая встряска, да Коля?

Глаза тёти Люды вспыхивают какими-то загадочными огоньками, и я озадаченно перехватываю взгляд отца. Он сухо кивает и поспешно прижимает указательный палец к губам.

Понимаю, что взрослые люди затеяли что-то непонятное о чём, видимо, мне пока знать не следует, я недоумённо закусываю нижнюю губу. Чёрт возьми, я ведь не ребёнок, а у них от меня какие-то тайны, секреты.

Ну, ладно.

Захотят — сами расскажут.

— Раздевайся, дорогая.

Киваю, скидывая верхнюю одежду, и врываюсь в крохотное помещение, хранящее кучу моих секретов.

Хотя нет, это — уже не я. Той Вики Колокольцевой больше нет. Я выросла, помудрела и пересмотрела свой взгляд на многие вещи, став совершенно другой. Но это помещение пока мне пригодится.

Во время поездки я успела бегло просмотреть список вакансий на должность секретаря, и несколько из них сохранила себе в закладки. Думаю вечерком заполнить несколько анкет, чтобы разослать их по местным издательствам и некрупным офисам.

Будем начинать с нуля.

Стук в дверь, и в комнату входит папа, со сложенной газетой в руках. Его внимательный взгляд прокатывается по моим вещам, и он, скрестив руки на груди, спрашивает:

— А хочешь, я устрою тебя на работу?

Рука отца тянется к мобильному телефону, как будто он собирается кому-то позвонить. Поспешно качаю головой:

— Не нужно. Я не твоя протеже и хочу добиться всего сама.

— Так кто говорит об обратном? Добивайся!

— Нет-нет, пап. Давай, я воспользуюсь твоими связями только в крайнем случае.

Отец пожимает плечами, раскрывая газету. Всем видом даёт понять, что ему неприятно, что я снова отталкиваю его, не давая возможности поучаствовать в моей жизни. Но всё же, остаётся в моей комнате, следя за монотонными действиями по разбору багажа.

— Не дуйся.

Чмокаю в щёку, разворачиваясь на пятках.

— Вик? А что у тебя случилось, можно полюбопытствовать?

По моему лицу пробегает чёрная тень, и ноздри сами собой начинают раздуваться. Кажется, я вот-вот расплачусь как маленькая девочка, на груди отца. Этого никак нельзя допустить, ведь я не привыкла делиться с ним чем-то сокровенным, и он меня вряд ли поймёт.

Сам же представитель сильного пола.

— Ничего. Просто я поняла, что всё в жизни возвращается бумерангом.

— Мужчина, да?

Отец сканирует меня своими уставшими глазами, и я невольно выдыхаю, тряся головой, как мокрая собака.

— И ты, конечно, думаешь, что все мужики — козлы?

— Не все, но есть отдельные экземпляры, просто звери…

*****

— Папа, меня взяли на работу!

Залетаю в квартиру, размахивая смартфоном.

— Только что позвонили, представляешь? Завтра поеду оформляться.

— Хорошо. Чудесная новость!

Отец выходит в прихожую, растягивая на губах блуждающую улыбку, но по его бегающим глазам, я понимаю, что у нас что-то случилось.

У нас. Смешно.

Я живу в этой квартире чуть больше недели, а уже прикипела к ней всей душой, заново. Срослась сердцем с этими мелочами, которые любовно подбирала под интерьер Людмила Анатольевна. Каждый вечер моё сердце сладко замирает, когда отец одевается в прихожей — я-то знаю, что он отправляется покурить у подъезда, смотря на опустевшую улицу и подумать о чём-то своём.

Потом он неизменно возвращается, заходя в мою комнату, и проводит сморщенными пальцами по голове. Я вдыхаю этот аромат дешёвого курева, и сладко зажмуриваюсь, как тогда, в детстве.

Ничего не изменилось.

И это замечательно. Это сплачивает меня с родными людьми.

И теперь я чувствую, что я действительно дома.

Замираю, внимательно ощупывая папино лицо глазами.

По крайней мере, он улыбается — значит, все живы и здоровы. Но вот этот взгляд… Слегка заискивающий, как будто он ищет от меня поддержки и одобрения, словно нашкодивший котёнок.

Хорошо знакомый взгляд.

Наверное, таким взглядом он смотрел на меня, когда впервые привёл в дом тётю Люду и ждал от меня реакции. Взгляд, который меня настораживает и обычно не сулит ничего хорошего.

М-да…

Скидываю пальто, испуганно озираясь, и замечаю детские ботиночки с розовыми шнурками, стоящие в прихожей. А рядом с ними — взрослые мужские кроссовки, тёмно-синего цвета.

Сердце тут же ухает в район желудка, а в висках начинает взвывать пульс, закручиваясь ураганом.

Я, конечно, не претендую на звание крутого сыщика, но по этой обуви я могу сделать вывод, что к нам зашли на огонёк мужчина и маленькая девочка.

— У нас… гости?

Дрожу, пытаясь хоть одним глазком заглянуть в гостиную, и слышу доносящийся оттуда звонкий смех Людмилы Анатольевны, которая даже не вышла меня встречать. Странно. И так не похоже на эту гостеприимную женщину.

— Ну, я бы сказал немного по-другому. Скажем так, это — наша новая семья и мне не терпится тебя с ней познакомить.

Семья?

Волна жара проносится по моему телу, обжигая меня до самых кончиков пальцев. Пытаюсь вдохнуть, но ничего не выходит — слишком тяжело то нервное напряжение, засевшее где-то в глубине души. Поворачиваюсь и смотрю на отца — он по-прежнему заискивающе улыбается, почёсывая лёгкую щетину.

49
{"b":"723856","o":1}