Спокойно, Вика. Это — всего лишь просьба.

Весьма вежливая просьба.

— Хорошо.

Продолжаю улыбаться селектору как дурочка, стараясь придать своему голосу как можно более невозмутимое впечатление, как будто я полдня ждала именно этого звонка. На самом же деле я с большим удовольствием вылила бы всё содержимое кофейного аппарата на голову этого напыщенного нахала!

— Без сахара, пожалуйста.

— Сейчас сделаю.

— Благодарю.

Андрей Владимирович отключается, а я тотчас выдыхаю.

Спокойно, Вика, тебе ещё предстоит топать в его кабинет, держа поднос с кофе. Нужно собраться.

Надо же, любит кофе без сахара…

Блюдёт фигуру или как я, просто предпочитает первозданные вкусы напитков, не испорченные этой липкой субстанцией?

Перед глазами встаёт накачанное тело главного редактора, которое я уже успела просканировать своими рентгеновскими глазами, и я выдыхаю. Качается, наверное. И в зал ходит. По крайней мере, под пиджаком явно угадывались налитые бицепсы, а упругий зад чётко вырисовывался под тонкой тканью отутюженных брюк.

Чёрт, Вика.

Очнись.

Нажимаю на белую пупочку, подставляя чашку под кофейную струю, и прикрываю глаза.

Конечно, очень странно, что в нашем коллективе появился мужчина с фамилией Зверь. Из этого я могу сделать вывод, что гадалка всё-таки говорила правду, раскидывая свои странные карты. Но тогда я ей не поверила — слишком бредовым звучало её предсказание.

И вот теперь…

Чувствую покалывание в ритмично сжимающемся сердце от нарастающего нервного напряжения, и понимаю, что до моего тридцатитрёхлетия осталось всего полтора года. А что будет дальше — об этом матушка умолчала, многозначительно намекнув, что я, во что бы то ни стало, должна выйти замуж за Зверя до этой даты.

Чёрт побери!

Худшего сценария и представить себе сложно!

Ставлю чашку с бодрящим напитком на круглый поднос, грохаю рядом вазочку с печеньем и кладу чайную ложку. Что ж, надеюсь, моя расторопность секретаря как-то скрасит впечатление от первой встречи.

Должна ж я расположить этого Зверя к себе.

Времени осталось немного.

Вика

*****

Стук в дверь.

Сердце стучит как бешеное, а влажные от нервного напряжения волосы намертво прилипли к вискам. В ледяных руках мелкой дрожью трясётся поднос, а чашка слегка подпрыгивает. Никогда я не чувствовала себя так плохо, как сейчас.

И самое противное, что я сейчас — человек подневольный.

— Входите.

Мягкий глухой баритон доносится из-за плотно закрытой створки, и я шумно втягиваю ртом воздух. Моментально закашливаюсь, заливаясь свекольным румянцем, и прислоняюсь к косяку, чтобы не расплескать обжигающе горячий напиток.

Ну, ё-моё!

Выдох.

Навешиваю на лицо доброжелательную улыбку, и толкаю дверь внутрь, стараясь идти как можно грациознее. Надеюсь, Андрей Владимирович похвалит мой безупречный вид и аккуратно сваренный кофе — благо, нажимать на кнопки кофемашины я научилась идеально.

Вдох.

Чёрт бы побрал эти высокие каблуки! Наверняка, их придумал какой-нибудь ярый мизогинист с укоренившимися предубеждениями к женщинам.

Спокойно. Выдох.

— А, Виктория.

Зверь лениво отрывается от журнала, лежащего перед ним на офисном столе. Небрежно постукивая ручкой по столешнице, он делает царственный жест в сторону свободного угла, куда я должна, видимо, поставить свою ношу.

— Долго же вы возились с кофе, я уже устал ждать.

— Я не…

Торможу.

Щёки мгновенно загорелись, как будто мне дали увесистую оплеуху, и я даже не нашлась, что ответить Андрею Владимировичу. Сердце зашлось в учащённом ритме и мне на миг показалось, что в воздухе заплясали какие-то разноцветные мячики.

Мужчина же совершенно спокойно отодвинул от себя прошлый номер нашего провального журнала и уставился на меня своими синими, как тёплый морской бриз, сверкающими глазищами.

— Или вы впервые готовили кофе? Решили, наконец, освоить кофейный аппарат?

— И вовсе не впервые!

Делаю отрицательный поворот головой, плотно сжимая губы в жёсткую линию, и замираю, увидев улыбку на лице Зверя.

Он что, издевается надо мной?

Ну, конечно. Теперь, когда он понял, что перед ним — простой секретарь, возомнил себя всемогущим повелителем, которого я не смогу ослушаться и, что немаловажно, послать куда подальше?

Он ошибается!

Могу и даже сделаю, если он будет продолжать общаться со мной в подобном тоне!

Все эти мысли пролетают в моей голове, но вслух я не решаюсь сказать хоть что-то, продолжая ловить дрожащие импульсы этих сияющих глаз.

— Что ж, похвально. Если вы и дальше будете совершенствовать свои навыки, то, возможно, дорастёте до более сложной техники.

Отмираю.

— В смысле?

— Ну, я, возможно, позволю забрать вам свою одежду из химчистки!

В синих глазах мужчины плещутся весёлые искорки, а я до боли сцепливаю зубы, чтобы не разразиться нецензурной бранью в адрес этого напыщенного болвана.

— Простите, это не входит в обязанности секретаря издательства.

Грохаю поднос с кофе на стол, и поспешно иду к выходу, мечтая поскорее оказаться за дверью, чтобы, наконец, избавиться от обязанности разговаривать с этим надменным мужчиной. В мозгу бешеной птицей бьётся только одна мысль — видимо, этот Зверь мне дан за какие-то грехи, или деревенская гадалка просто подшутила надо мной.

Ну не могу я находиться с ним рядом!

Он меня жутко, до дрожи в коленях, бесит!

— Виктория, я просил кофе без сахара!

Громкий голос главного редактора останавливает меня почти у порога, и я от неожиданности спотыкаюсь, не успев сделать очередной шаг.

Ноги, обутые в неудобные туфли на излишне длинных шпильках как будто прирастают к полу, и я снова грохаюсь на свои многострадальные колени, совсем как с утра, в грязную лужу. Но теперь подо мной оказался ворсистый ковёр, лежащий в кабинете главного редактора и это, наверное, единственный плюс подобного приземления.

Раздаётся ужасный треск, и я ощущаю, что моя юбка-карандаш всё-таки не выдержала повторного падения, разорвавшись по шву сзади, явив этому несносному мужчине моё бельё.

Вот чёрт!

Если бы я знала, что сегодня мне предстоит демонстрировать свой зад потенциальному жениху, то надела бы что-то поэротичнее. К примеру, те кружевные стринги ярко-красного цвета, которые я купила специально для интимной обстановки.

И до сих пор не надела.

А что может быть интимнее нынешней ситуации?

Я стою на четвереньках, в коленно-локтевой позе посреди кабинета, а сзади стоит симпатичный мужчина, которого, по заверению ясновидящей, я просто обязана соблазнить.

Но для интимности мне не хватает эротичных вздохов сзади, которые, почему-то перерастают в странные квакающие звуки, никак не вписывающиеся в мою красивую картинку, нарисованную воображением.

Противный Зверь начинает раскатисто хохотать, стоя позади меня, и я вспыхиваю, словно спичка:

— Лучше бы помогли встать!

— О, отсюда у меня открывается чудесный вид на ваше нижнее бельё, Виктория. Грех упустить такой момент!

Поджимаю губы, пытаясь прикрыть свой зад ладонью, и понимаю, что разрез на юбке теперь до самого пояса, одной ладошкой тут явно не обойдёшься. Конечно, где-то в недрах моего письменного стола есть швейные принадлежности, но как-то мне нужно выйти из кабинета этого мерзко хихикающего мужчины.

Вот незадача!

Поднимаюсь с пола, придерживая две половинки юбки сзади, и впериваюсь взглядом в веселящегося Зверя:

— Вы что, никогда трусов не видели?

— Таких весёленьких, с сердечками, никогда! Я всегда думал, что это — удел четырнадцатилетних девчонок, сочиняющих любовные послания своему прыщавому хахалю.

— Вы узко мыслите, Андрей Владимирович!

— Возможно. Но мне странно видеть такое бельё у тридцатипятилетней женщины.

Прижимаю язык к нёбу, выпуская воздух через рот, и пытаюсь сдержаться. Ох, как мне хочется накинуться на этого вредного мужика и расцарапать ему его холёную физиономию!