— Если он тебе разрешит.

Даниил обернулся ко мне, и столько надежды было в его взгляде, что я даже растерялся.

— Можно? — он прижался ко мне, и снова это неясное чувство скрутило внутри.

— Можно, — кивнул в ответ.

— Ура! — чуть не подпрыгнул от радости малыш и побежал снова разглядывать гантели, выставленные у стены. — А что это такое? А зачем? А почему эта красная, а эта синяя?

Вопросы сыпались из него, как из мешка. Поймал одобрительный взгляд Евгении и резко отвернулся. Не нужно мне было этого. Она ясно дала понять, что я ее пугал. А значит, ни к чему эти переглядки. Надо было в конце концов все же позвонить той же Лиле и как следует потрахаться.

Продолжил тренировку, стараясь не обращать внимание на косые взгляды, которые нет-нет да бросала на меня девушка. Сын уже забыл, что собирался бить по груше — он стоял у очередного тренажера и пытался сдвинуть на нем блины. Краем глаза поглядывал за ним, но пока все было безопасно.

Монотонный бубнеж ребенка оказался отличным фоном, и я снова погрузился в тренировку. Пока меня не выдернул крик Жени.

— Даня!

Успел среагировать и придержать грушу, едва не попавшую по сыну, который внезапно оказался рядом.

— Научи меня! — попросил тот. — Я тоже хочу стать сильным!

— Просто сильным?

— Нет! Я буду давать сдачи и защищать маму, — гордо произнес малыш. Скользнул взглядом по Воронцовой, она прикрыла рот ладонью и отвернулась. А я почему-то был уверен, что у нее на глазах в этот момент появились слезы.

— Правильно, маму надо защищать, — произнес, отвлекая Даниила. — Ну, давай попробуем.

Какое-то время мы с сыном и правда пытались ставить тому удар. Конечно, мои попытки нельзя было сравнить с профессиональными занятиями, но кое-что у мальчика все же получилось. И он был этому очень рад.

— Мам, ты видела?!

— Да, милый.

Женя все это время не мешала нам, тихо сидела на скамейке и терпеливо ждала. А я снова задался вопросом — почему она оставила Даниила тут, почему не увела, когда была возможность?

— Ладно, на сегодня хватит, — сказал я. — Беги отдыхай, скоро ужин уже.

— А ты придешь? — робко спросил сын.

— Я? — растерялась от вопроса. — Если успею, то да.

— Приходи.

Малыш подошел к маме, и они вместе вышли из зала. Я еще несколько минут стоял, понимая, что вся моя злость, накопившаяся за день, прошла. Просто не осталось ничего. И дело было совсем не в тренировке.

После разговора с Александром я решила как можно меньше с ним встречаться. Хотя бы потому что я не понимала этого мужчину и его логику. Поэтому, когда оказалось, что мы заявились в спорт зал в разгар его тренировки, первым желанием было сбежать. Но, к сожалению, у Дани были совсем другие планы. Сам Аверин похоже был растерян не меньше. И прежде всего тем, что мальчик сам потянулся к нему.

И это было нормально. Умом я понимала, но сердце сжималось каждый раз, стоило подумать, что их отношения наладятся и мне больше не будет здесь места.

Хотя от этого было больно, я старалась обходить такие мысли стороной, ведь главным для меня было благополучие сына. А ему будет комфортнее и лучше, если с отцом сложатся доверительные отношения.

Поэтому я не стала уводить ребенка. Понимала, что рискую, что мужчина может разозлиться и сорваться, но все же надеялась, что мои подозрения относительно него не подтвердятся.

И смотрелись они вместе очень гармонично — большой Аверин, который терпеливо объяснял маленькому шестилетнему мальчику, как нужно было держать кулак, как вести руку. Оба были сосредоточены и серьезны. В этот момент я особенно остро поняла, как многого Даня был бы лишен со мной.

Собираясь на ужин, Данька был очень возбужден получившейся тренировкой.

— Мам, а он придет?

— Я не знаю, — уже в который раз ответила на тот же вопрос.

Так уж вышло, что чаще всего хозяин дома и правда не ужинал с нами. И мальчик привык к этому распорядку. А теперь вот очень переживал, что отец снова не спустится.

Но Александр пришел. Уставший, но кажется совершенно не раздраженный и спокойный.

Ужин прошел тихо и мирно. И если бы не едва ощутимое напряжение между нами с мужчиной, его можно было бы даже назвать семейным.

— Женя, зайди потом, пожалуйста, ко мне в кабинет, — произнес Аверин, когда мы с Данькой уже собирались пойти наверх.

— Хорошо.

Ребенок, намаявшись за день, уснул довольно быстро — успела прочитать всего одну главу из очередной сказки.

Нужно было идти к хозяину дома, но я банально боялась. Почему-то с ним не выходило ровных отношений. Постоянно как на пороховой бочке — что-то да происходило.

Однако время шло, и идти все-таки пришлось.

Александр стоял у окна. Это напомнило о нашем ужине в Останкино. До сих пор не понимала, зачем для того вечера он выбрал именно то место. Уверена, достойных ресторанов в Москве было более чем достаточно.

— Проходи, — произнес он, обернувшись ко мне.

— Что-то не так? — нервно спросила я, делая несколько шагов вперед.

— Почему не так?

— Потому что иначе ты не вызвал бы меня к себе.

— Не совсем. Подойди поближе. — Я осторожно подошла к мужчине и встала напротив. А он продолжил: — Я прошу тебя больше не приводить Даниила в спорт зал, когда я там.

— Прости, мы не специально, — виновато объяснила я. — Мы не знали и… Мне не стоило разрешать ему оставаться, да. Я думала, вам будет полезно побыть вместе… — он вздохнул, покачав головой. — Я поняла. Мы больше не будем приходить в зал.

Я отступила назад, но Аверин удержал меня за руку.

— Я не против сына. И занятий с ним, хотя буду честен — это первый опыт для меня, и я понятия не имею, верно ли все делал. Но дело не в этом.

— Тогда я не понимаю…

— Я прихожу туда, чтобы сбросить злость и раздражение. И вы можете попасть под горячую руку, — пояснил тот. — Мне бы не хотелось этого…

— А… — только и смогла произнести я. — Хорошо.

— И спасибо, — добавил мужчина. — Что дала мне возможность побыть с ним.

— Он же твой сын, — смутилась, опустив взгляд. — Это нормально.

— Для меня — нет. Все это для меня в новинку, и я буду благодарен, если ты будешь подсказывать мне некоторые моменты…

Александр осторожно приподнял пальцем мое лицо, вынудив посмотреть ему в глаза. И я словно пропала на какое-то мгновение. Просто стояла, смотрела в его потемневшие глаза. И, когда его лицо стало приближаться ко мне, не смогла не то что пошевелиться — даже вдохнуть. Просто завороженно смотрела на него, ожидая что будет дальше.

Прикосновение мужских губ оказалось… иным. Не было ни намека на грубость, как в прошлый раз. Нет. Напротив. Это была нежность, едва ощутимая ласка. И я не удержалась — выдохнула, приоткрыв губы, чем тут же воспользовался Аверин.

Я почти перестала соображать — в животе появилось непривычное тепло, а сама я была ошеломлена происходящим.

Очнулась уже сидя на столе с раздвинутыми ногами.

— Женя-я-я… — протяжно выдохнул мужчина, прижимаясь ко мне и давая в полной мере почувствовать свое желание. — Скажи, что ты не против… пожалуйста… — Но я не могла вымолвить ни слова. И Аверин расценил это по-своему: отстранился и внимательно посмотрел мне в глаза. — Ты сводишь меня с ума. — Он отошел на шаг назад, а я судорожно поправила футболку, прикрываясь. В голове был полный сумбур. — Прости, не следовало…

Мы снова встретились взглядами.

— Мне надо идти, — пробормотала я, слезая со стола и едва не бегом покидая кабинет.

Добежав до своей комнаты, закрыла за собой дверь и сползла на пол. Щеки горели, будто меня мама поймала за поцелуем с мальчиком. А сердце… Оно билось так быстро, что казалось вот-вот просто выпрыгнет из груди.

А еще я была растеряна… Конечно, понимала, что это элементарное возбуждение. Но до сегодняшнего дня я считала себя полностью фригидной. Ведь после того случая в подворотне любой близкий контакт с мужчиной ассоциировался у меня с чем-то непотребным. Лика много раз пыталась сводить меня и к психологу, и к сексологу, убеждая, что так жить нельзя. Я почти готова была сдаться, но именно в этот период времени появился Данька, и мне стало не до мужчин. Кому нужна мать-одиночка? Да еще и с приемным ребенком.