А я нахмурился. Эти споры слишком утомляли. Куда сильнее долгих переговоров с клиентами или партнерами. Евгения своим ослиным упрямством выводила меня из равновесия за считанные минуты, из-за чего принимать решения и выстраивать линию поведения становилось куда сложнее. И оставалось надеяться, что она прислушается к моему требованию и сделает все, как я сказал. Потому что иначе… Ей не понравится. С такими мыслями я последовал на посадку, надеясь, что хотя бы полет пройдет спокойно.

Была ли я шоке? Однозначно. Но это слово и наполовину не отражало моего состояния. Услышав предложение Аверина, я едва не осела наземь. Настолько нереально это звучало. Как издевка, чтобы окончательно добить. И лишь осознав, что мужчина не шутил, я немного расслабилась. Ровно до того момента, как он озвучил свое условие. Меня даже не так поразил тот факт, что мои заказы оказались фикцией, как то, что от меня потребовал Александр.

Это было очень жестоко. И я не понимала, за что он так со мной? Разве не понимал, какую боль причинял этим нелепым условием? Ну как? Как я скажу сыну, что я ему не мама больше…

Эти мысли отравляли радость от скорой встречи с Данечкой. Но даже в таких условиях я все равно была согласна. Потому что буду рядом с ним. Потому что это уже больше, чем у меня было все эти недели.

Пока собирала вещи, не давала покоя мысль, что что-то случилось. Ведь иначе такой, как Аверин, вряд ли бы изменил свое первоначальное решение. И материнское сердце сжалось от предчувствия. Несмотря на то, что общаться не хотелось, все же задала вопрос, мучивший меня.

— С Даней что-то случилось?

— Нет, — равнодушно ответил мужчина.

— Тогда почему вы передумали?

— Это мое дело, — отрезал он.

— Я должна знать! Если с ним что-то не так, то я должна знать, как вести себя, — попыталась объяснить свою настойчивость.

— Ничего такого, что стоило бы озвучить, — твердо произнес он, глядя мне в глаза. И я поняла, что это бессмысленно. Что этот жестокий человек никогда не проникнется сочувствием или хотя бы каким-то подобием сопереживания. Я не понимала, зачем ему с такой бессердечностью и безразличнием ко всем было нужно забирать у меня сына. Как мой бедный мальчик вообще выживал рядом с таким сухарем все это время?

Весь полет провела, думая об этом. В голове представлялись картины одна страшнее другой. Нет, конечно, скорее всего, дом и условия проживания у Аверина на высоте. Но вот эмоции… Забота? Нанял Дане лучших специалистов? Но ведь они чужие люди, а ребенку нужна любовь. Семья. Настоящая!

А не этот холодный ледышка, которому плевать на всех и вся, кроме своих желаний. Захотел — забрал ребенка. Захотел — выкинул из жизни человека.

В аэропорту нас встречала очередная черная машина. И все те же охранники сопроводили к ней. Я почти не обращала на происходящее внимание — все мысли были сконцентрированы вокруг предстоящей встречи с сыном. Несмотря на условия, на всю несправедливость, я радовалась. Предвкушала, как обниму Даньку, прижму к себе, вдохну его запах. Наверное, потому и не запомнила дорогу даже.

— Тебе нужно заехать за какими-то вещами? — неожиданно спросил Аверин.

— Что?

— Вещи, — терпеливо повторил он. — Тебе что-то нужно? Выходные, как ты понимаешь, контрактом не предусмотрены.

— Нет, — мотнула головой, не желая откладывать встречу с ребенком. — У меня все с собой.

И в принципе так и было — обходилась же я тем, что есть, все это время. Мужчина смерил меня нечитаемым взглядом и, кивнув, отвернулся. А через час мы уже въезжали, судя по всему, в какой-то элитный поселок. Сердце ускорилось, а меня саму кажется даже потрясывало. Я очень сильно волновалась — крутила в голове варианты нашей встречи с сыном, прикидывала, что скажу ему.

— Надеюсь, ты помнишь главное условие? — скучающим тоном произнес Аверин, когда машина наконец проехала массивные ворота и мы оказались на территории особняка.

— Помню, — процедила в ответ. Сейчас я готова была на любые условия — когда сын уже был на расстоянии вытянутой руки.

— Это хорошо.

Мы вышли из машины одновременно. Я оглянулась, осматриваясь по сторонам. Да, жил Александр с размахом. Вполне предсказуемо. Человек большого бизнеса, с легкостью ломающий чужие судьбы.

— Идем, — бросил он через плечо. — Твои вещи принесут позже.

Я последовала за ним, запоминая что и где. Внутри дом вопреки ожиданиям оказался оформлен совсем не помпезно. Почему-то я ожидала пафосных люстр, каких-то позолот. Но отделка была по-мужски минималистична, и это импонировало. Я и сама не любила вычурности.

Мы поднялись на второй этаж, повернули направо и пошли в дальний конец. Перед одной из дверей Аверин остановился и обернулся ко мне.

— Если ты хотя бы попытаешься забрать его или настроить против меня — пожалеешь.

Он произнес это таким тоном, словно делал заказ в ресторане — буднично, по-простому. И я не сомневалась — для него избавиться от неудобного человека ничего не стоило. Он ведь уже один раз это сделал со мной…

— Он — ребенок, которому нужна любовь и забота.

— Это функции няни. Твои функции. — После этого мужчина нажал ручку двери и резко открыл ту. Внутри все сжалось от предвкушения — и я шагнула вслед за мужчиной…

Ребенок сидел на кровати, подобрав под себя ноги, и смотрел куда-то вниз. Словно задумался. Таким тихим и спокойным я сына видела очень редко — он был шебутным мальчишкой, у которого постоянно появлялись новые идеи для игр. Сейчас же он даже не обернулся к нам. В груди противно заныло — хотелось подбежать к нему, обнять. Но что-то в его поведении настораживало. Мой мальчик никогда не был таким… безразличным?

— Даниил, — позвал его Аверин. — У тебя новая няня. Поздоровайся, как воспитанный человек.

Я едва не скривилась от того, каким официальным тоном говорил мужчина. Это ведь его сын! Даня с явной неохотой обернулся, а в следующее мгновение мы встретились взглядами. И буквально на моих глазах мальчик преобразился! Во взгляде появился такой знакомый огонек, а уже через мгновение он вскочил с кровати и подбежал ко мне.

— Мама! — его голосок больно резанул по ушам. Я с трудом сдержалась, чтобы тут же не разрыдаться. Опустилась перед малышом и прижала крепко к себе.

— Привет, милый.

— Ты вернулась! Я знал! — Его ручки крепко вцепились в меня, причиняя боль. Но я была рада этому. И только крепче прижимала к себе, поглаживая по голове. — Мамочка…

— Даниил! — окликнул его Александр. — Евгения будет твоей няней.

Сын неохотно отодвинулся и упрямо поджал губы. О, я уже знала это выражение лица.

— Она моя мама! — выкрикнул сын со злостью. — Мама!

Беспомощно посмотрела на Александра, и, судя по выражению его лица, приговор для меня уже был вынесен. И либо я найду способ разрешить эту ситуацию, либо меня выкинут из этого дома, а мой сынишка останется совсем один…

— Даня, послушай, — мягко произнесла я, привлекая малыша к себе. — Это ведь неважно, правда? Я же буду рядом. С тобой.

Смотрела на него с такой надеждой, мысленно умоляя ребенка не упрямиться и просто перестать спорить. Потому что здесь и сейчас не мы выносили вердикт и принимали решение. Сила была не нашей стороне, увы.

— И никуда не уйдешь? — хмуро спросил мальчик.

— Никуда.

— И жить будешь рядом, как Нина Григорьевна?

— А Нина Григорьевна — это кто? — спросила, продолжая успокаивающе поглаживать сына.

— Моя няня, — скривился он. — Она вредная и холодная.

— Ты не пробовал с ней подружиться? Может, она не так плоха, как показалось сначала?

— Она не ты. Она не любит меня, — обиженно выдал Данила. А затем повернулся к отцу. — Мне не нужна другая няня!

— Это зависит от твоего поведения, — холодно ответил тот. — Не давай мне поводов применять… меры. И все будет в порядке.

Малыш снова повернулся ко мне и прильнул в поисках объятий. Руки сами легли на его плечи, прижимая к груди самого дорого человечка.