— Вы? Да как вы могли!

Я подскочила с кресла, скинув плед. Мне захотелось вцепиться ей в волосы и рвать их. Сделать больно, заставить страдать!

— Да что ж это такое! Я не понимаю вас всех. Что это за бездушность? Что за маразм? Вы же видели нас. Какого черта вы решили, что имеете право молчать!

Ирина поджала губы и выдавила:

— Я всего лишь хотела ее защитить. На нее и тебя, между прочим, ведется охота! Это небезопасно! И верить никому нельзя! Мы с Артемом посоветовались и…

Мира холодно засмеялась. И этот смех пробирал до дрожи.

— Да пошли вы все со своей защитой! Обо мне заботятся все кому не лень. И для чего? Для чего вы все «оберегаете» меня? Для моего счастья и спокойствия? Да? — девушка начинала впадать в истерику. — Я похожа на счастливую и спокойную? Похожа? До свидания!

Она решительно направилась к выходу, на ходу бросив:

— Маша, будьте готовы с Кириллом через пару часов. Я заберу вас.

Тетя Ира кинулась за ней, а я молча развернулась и пошла в другую сторону. Сейчас я быстренько соберу самое необходимое, и мы поедем домой. Мира права, хватит прятаться! Мы обязательно найдем выход из ситуации. Ждать, пока я тут рожу в лесу, уж точно не стоит!

Несмотря на свой огромный живот, я буквально долетела до коттеджного поселка. Кирилл был несказанно удивлен, но рад, что мы уезжаем. Ребенку тут попросту надоело.

— А Олег приедет нас встречать?

Я дернулась и замерла. Несмотря на то, что малыш общался с ним всего ничего, он его запомнил. И каждый детский вопрос раньше раздирал мне душу на миллион осколков.

Олег. Он жив! Но… Но если он не захочет нас знать? Если я вернусь в столицу, а он не станет с нами общаться? Ведь наверняка его уже всего облобызала та девица с тягучим, томным голосом.

Знаю я таких. Прицепится как клещ, фиг оттащишь! Но я тряхнула головой и погладила живот. Моя малышка все равно будет счастлива, с отцом или без! А проблемы я буду решать по мере поступления.

Сначала хотелось бы узнать, помнят ли про меня мои наглые кредиторы. Надеюсь, что они совершенно не ждут моего возвращения и считают безвременно почившей. Встречаться с ними нет никакого желания.

Пока я размышляла, время тянулось слишком медленно. Интересно, куда уехала Мира? И как? У нас же нет ни документов, ни денег. И на самолет на таком сроке уже не пускают. Как мы доедем?

Ответы на эти вопросы могла мне поведать только подруга. А значит, будем ее ждать. И мы с Кириллом уселись на два небольших рюкзака. Путешествовать мы будем однозначно налегке, а значит, нечего набирать шмоток.

В столице сейчас зима и холод. Но и эту проблему мы решим по мере поступления. Поступления в Москву. Одежду для меня еще можно найти в старых вещах, а вот братику придется покупать все новое.

У меня в квартире был запас денег. Я искренне надеюсь, что ее не разворовали. Стоит наведаться туда первым делом. Мира и так сделала для нас очень много, я не хочу ее стеснять.

Кирилл набегался и уснул. Я тоже прилегла рядом с ним, перебирая белокурые кудри. Мой ангелочек с голубыми глазами. Интересно, а какой будет наша дочь?

Рожать уже совсем скоро, а я совершенно не готова. Я не боюсь самого процесса, но страшусь того, что за ним последует. Я уже оставалась одна с грудным ребенком, и мороз бежит по коже от воспоминаний.

Снова спихивать все на Нину Васильевну, если она еще там? Но теперь я буду кормить грудью и вряд ли смогу все бросить и устроиться на работу. Так. Вдох и выдох. Я со всем справлюсь!

В таком настроении мы провалялись пару часов, пока сонный малыш не проснулся. Мы пообедали, и он убежал на улицу к друзьям. Я же снова села на сумки в ожидании Миры.

Наконец в дверь ураганом ворвался брат, сообщая, что тетя Мира приехала. Он всегда сообщал мне такие новости лично.

Она и вправду поднялась через пару минут. Окинула мою скромную поклажу удивленным взглядом:

— А остальные вещи?

— Все необходимое у меня дома. Это все покупал Артем, мне от него ничего не надо.

Ну и вернуться мне хочется поскорее. Мира покачала головой.

— Это куплено на мои деньги, и считай это компенсацией. Но ты права. Потом как-нибудь заберем. Пока нам надо домой.

Пора было задать вопрос, который мучил меня последние часы:

— Мира, а как мы доберемся без документов и вот с этим?

Я указала на себя и на нее. Она пожала плечами:

— Я пока не знаю. Возьмем машину в аренду. Доедем потихоньку.

В дверь постучали, а я дернулась закрыть собой Кирилла. Кто это мог быть? Но Мира уже открывала, со злостью в голосе заявив:

— Мне не нужна твоя помощь, катись к черту, ты…

Она осеклась и побледнела, а я осторожно заглянула через ее плечо.

— Кто там, Мир, это Артем? Если это этот ушлепок, то можешь послать его в…

Еще не увидев того, кто так подействовал одним своим видом на подругу, я услышала знакомый голос.

Лишь потом я увидела их.

Когда я очнулся после аварии, то первый, кого я увидел, был Макс. Живой и относительно невредимый. Я попробовал пошевелиться, но тело скрутило от боли. Боль — это хорошо. Значит, я тоже жив.

Друг сообщил мне, что девочки пропали. Наши девочки и Кирилл. Голубоглазый малыш, к которому я уже успел порядком прикипеть душой. Это было ожидаемо.

Вопреки желаниям я тогда снова отключится и смог поддерживать себя в сознании лишь спустя несколько дней. Наш друг, Георгий, долго и нудно объяснял мне, что если еще раз он увидит мое тело в виде пазла, больше собирать не станет.

Вредина. Живой, и хорошо. Что теперь-то нотации читать? А еще он спрашивал про алкоголь и наркоту в моей крови. Недаром перед глазами тогда все плыло.

Старый хрен еще за это ответит. Только встану на ноги и доберусь до его прикрытой со всех сторон задницы. Наливкой его фирменной угощу. Несколько раз. Чтоб распробовал получше.

Но Жора оказался не самым страшным моим наказанием. Через неделю после аварии ко мне с боем прорвалась мать. Она орала, что я ее в гроб уложу раньше времени. Что она самолично готова меня прибить за все выходки и разгульный образ жизни.

Ну и, конечно же, ей не доставило удовольствия в первые дни отвечать моим многочисленным пассиям, что я жив. И откуда только номер узнали… Хотя потом я понял, откуда.

Как только мое сознание прояснилось, пришел любопытный посетитель. Я с раздражением смотрел на его холеную физиономию.

— Скажи мне, Гера, какого ты сейчас тут делаешь? Ты в курсе, что друзья так не поступают? Куда ты пропал.

Он хмуро смотрел на меня.

— Куда надо. И у меня нет друзей.

Я фыркнул. Не был бы я под десятком датчиков…

— Тогда жди своего НЕ ДРУГА в гости. Как только оклемаюсь, нанесу тебе визит вежливости. Спасибо скажу.

Его мои слова ни капли не смутили. Он молча поставил пакет с мясными деликатесами и чешским пивом на стол, развернулся и ушел.

— Гера!

Но он не ответил. И что приходил, спрашивается? Странный какой-то. Но пакет я спрятал подальше от любопытных носов местных медсестер. Надо бы их обаять — может, выпишусь раньше.

Но мои надежды не оправдались, и я застрял в больничке надолго. Как я ни ругался со всеми вокруг, выпускать меня не желали. Пришлось напрячь Дениса и организовать рабочий штаб прямо в постели.

Благо оттаявшие медсестры свезли мне все столы в отделении. Я был загружен работой как никогда. Я хотел найти свою пигалицу. Найти и ее, и ее обидчиков.

Она же должна была отдать этот чертов долг. Маша все уши мне прожужжала, чтобы я не лез в это дело. А я и не лез. Дурак! Спихнул все на ее плечи.

Вообще, меня все чаше посещала мысль, что мать была права: я слишком беспечно относился не только к моей жизни, но и к жизни близких. Разбрасывался временем и возможностями.

Побывав на волосок от смерти, я понял, что не хочу просрать свою жизнь. Не готов снова пустить ее на самотек. То, что мы с Максом попали в эту аварию, — это моя проблема.