Я внимательно смотрела на саму Миру. Вчера ночью я узнала от Артема и из криков в этой странной квартире, что мой Олег работает у того самого донора, который должен был стать отцом ребенка Мирославы. Точнее, не мой Олег. Просто Олег. Без «мой». Теперь уже нет.

Начальника нахала зовут Макс, и, кажется, у них с Мирой что-то вроде романа. По крайней мере, я видела, как горели ее глаза при его упоминании. Но, конечно же, там все сложно. Кажется, мы все вокруг стали состоять из сложностей!

Я, ухмыльнувшись, промолвила:

— В общем, с моей везучестью, пойду-ка я вещи соберу. На всякий!

А потом я ей подмигнула и улыбнулась. Надо ловить боевую волну. Лицо Миры выражало сочувствие. Это ты, милая моя, еще не знаешь, что я беременна! Кроме того, должно быть, с моим боевым раскрасом лицо выглядит так себе! Мира весело добавила:

— Ты похожа на гремлина, попавшего под душ. Бадягой хоть бы намазалась!

И кивнула на мое лицо.

— А ты похожа на невесту Франкенштейна. Только скрещенную с рыжей отекшей жабой! — не осталась я в долгу.

Мы посмотрели друг на друга и разразились смехом. Как назло, прервал нас все тот же Артем. Он что-то передал Мире, и они ушли восвояси.

Я пробралась на кухню и попросила тетю Иру показать мне квартиру, шкафы с Мириной одеждой и посидеть с Кириллом, пока я соберу вещи. На всякий случай. Сегодняшний день показал, что случай может быть разным.

Не стоит недооценивать противника! А посему я полдня провела в сборах.

Гардероб у Миры был, мягко говоря, не в ее стиле. Словно все эти вещи покупала не она. Я старалась набрать разного, ну и, пользуясь случаем, взяла побольше свободных в талии вещей.

Мои шмотки не были предназначены для беременности от слова «совсем». Одолжу у нее, если что! Уверена, она не обидится.

Когда я пыталась запихнуть угги поверх одежды в чемодан, то услышала крики тети Иры:

— Я здесь не останусь! Я поеду с вами!

Ведомая интересом, я подошла поближе к месту действия — кухне. Там разворачивалась настоящая баталия. Я заметила Артема, хмурого безопасника, который вчера привез меня сюда и тетю Иру, судорожно бегающую по кухне.

В центре большого кухонного острова лежала огромная сумка, куда женщина, не спуская Кирилла с рук, швыряла всякую утварь. Братик при этом заливисто хохотал и тянул ручки к вещам, размахивая шумовкой на манер сабли.

— Ты забыл, с кем говоришь! Это вам не игры в шпионов и конспираторов. Это жизнь, Артем! Ты ее видел? Ты ей говорил уже, что произошло? Кто будет вытаскивать ее из этого?

Она не замечала меня, продолжая орудовать кастрюлями.

— Мне совершенно безразлично ваше мнение. Я сказал, что вы с нами не едете, мне хватает неожиданного балласта, свалившегося к нам на голову вчера.

И он указал на ребенка. Я застыла. В этом кавардаке неудивительно, что они меня не слышали и не замечали. Но балласт? Мы с Кириллом не какой-нибудь там балласт! Я себя оскорблять не позволю.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

И вообще, о чем идет речь? Мы что, все же уезжаем? Прячемся? Словно в ответ на мой вопрос, Ирина сказала.

— Да плевать я хотела и на тебя, и на отца твоего! И на Толика! Как они могли подобное устроить? Идиоты! У меня в голове не укладывается, что они подстроили аварию Трофимова! Он же видел, как Мира на него реагирует… Я еду с вами!

Шестеренки в моей голове работали слишком медленно. Я никак не могла понять, что меня так отвлекает. Что ускользает из этого странного разговора? Что за Трофимов?

Тем временем они продолжали спорить:

— Я не возьму вас. Вы мне там не нужны, нам и так придется все бросить и уйти безопасным путем в течение нескольких часов. Тащить на себе еще и вздорную старушку…

Он не успел закончить, как в него прилетела черная крышка от сотейника. Еле увернувшись, он наконец заметил меня. С недовольным видом сообщил:

— А, это ты? Забыл, как тебя там… Маша? Верно? У тебя десять минут на сборы, возьми самое необходимое! Мы уезжаем. Куда и на какой срок, я еще не знаю. Быстро! Пошла!

— Пойдем, деточка, я помогу собраться. Я еду с вами.

Мужчина в бешенстве ударил кулаком по стене:

— Я что, неясно выразился? Вы там не нужны! Разговор окончен.

Тетя Ира отдала резвящегося ребенка мне и вплотную подошла к Артему:

— Ты, щенок доморощенный, мне плевать, что ты там себе напридумывал! Катись со своим мнением к своему папочке-убийце. Я не подй у тебя на поводу. Я сказала, что мы едем вместе, и точка!

Она ткнула в него пальцем и пошла в сторону комнаты, где я собирала чемоданы, бросив под конец:

— Вот увидишь, когда Мира узнает, что Максим разбился, ты еще будешь прощения у меня просить и благодарить за то, что я оказалась рядом.

Трофимов. Трофимов Максим… А я-то думала, что за знакомая фамилия. Так это же донор Миры, тот самый Макс, с которым у нее завязался роман. Разбился… Разбился? Но с ним же обычно ездит Олег! Значит ли это…

Я резко развернулась и на трясущихся ногах бросилась к огромной плазме в гостевой комнате, где мы спали. Где же чертов пульт? Я посадила ребенка на кровать и включила последние новости.

Из коридора доносились крики. Это Артем пытался вернуть меня к сборам, постоянно повторяя, как мало осталось времени. Но мне было плевать, я хотела узнать. Я должна была.

Пальцы нервно щелкали каналы, пытаясь найти сводку новостей. Наконец на экране возник сюжет. Знакомый покореженный черный внедорожник.

Тот самый, на котором Олег возил нас с Кириллом в парк, магазин, к аттракционам. Тот самый, где мы целовались до синих губ, пока Нина Васильевна сидела с моим братом.

Тот самый, где на переднем сиденье я впервые в жизни стонала, обхватывая мужчину бедрами. Мой первый и последний секс в автомобиле…

Теперь это была груда искореженного металла. Женщина на фоне него что-то говорила, и я на автомате сделала звук громче.

«Один из самых завидных холостяков столицы сегодня ночью разбился на Кутузовском проспекте. Его водитель, Олег Смирнов, не справился с управлением, и автомобиль влетел в световую опору. К сожалению, оба погибли на месте».

Пульт выпал из рук. Плечи затряслись, и я ощутила, как по щекам заструились слезы. Но как же? Нет! Такого быть не может! Олег очень аккуратно водит! Что за ерунда?

Я подняла пульт и стала без разбору щелкать новостные каналы. Они каруселью мелькали перед глазами. Но везде было одно и то же. Где-то новым репортажем, где-то короткой бегущей строкой.

«Разбились насмерть».

«В крови погибших обнаружены запрещенные вещества».

«Оба были пьяны».

«Никто не выжил».

Сюжеты сливались перед глазами в одно цветовое пятно, а я продолжала всхлипывать. Сзади уже не было слышно криков безопасника Миры. Не было слышно ничего, кроме стука моего сердца.

Нет, я не выдержу. Я больше не могу. Я могу пережить его предательство, его глупость. Могу пережить все мои проблемы. Но не это.

Теперь вчерашний день мне казался сном. Сказкой. Доброй сказкой, где всем плохим дядям дали по заслугам. Но все были живы. Исправить и вынести можно все. Все! Но исправить смерть нельзя! Я слишком хорошо об этом знала.

На мои плечи опустились чьи-то теплые руки.

— Машенька, ты чего? Что такое? Ты так за Миру переживаешь? Но она справится. Я помогу. Все будет хорошо. Успокойся, моя хорошая.

— Олег был отцом моего ребенка.

Как странно прозвучало это «был». Лицо женщины на мгновение вытянулось, а потом стало мертвенно-бледным. Я же подумала о Мире.

Меня начала бить истерика, и я мало соображала, что делаю. Взяла в руки телефон, нашла свою новую подругу в списке контактов и нажала вызов.

Когда гудки сменились тишиной, всхлипывая, произнесла:

— Ммммиирааа! Мирочка, они разбились, они разбились! Мира! Мой Олег…

А дальше я просто упала на пол, не в силах сказать ни слова из-за душивших меня рыданий.

Не помню точно как, но меня с братом и чемоданами загрузили в автомобиль и повезли в неизвестном направлении. Вскоре я поняла, что это была пристань. Как в тумане, нас буквально затолкали на какое-то судно.