Мы словно сошли с ума. Она пьяна. Да она же не понимает, что творит! Но меня это уже мало волновало. Я целовал ее жадно, напирая все больше и глубже, а она отвечала не менее неистово. С ее губ сорвался стон, когда мои руки сжали ее тело.

Она была такой маленькой, и я подхватил ее на руки, не отрывая от нее губ. Мы словно склеились и не могли прожить ни секунды друг без друга. Я понес ее к дому. Мы зашли в подъезд и буквально ввалились в лифт.

Мокрые до нитки, горячие, сгорающие от желания. Еще ни разу я не испытывал подобного ни с одной женщиной.

Еще ни разу ни одна не взрывала мне мозг, не опаляла чувства. Не вызывала такого сумасшедшего желания обладать ею.

Я не помню, как мы добрались до квартиры. Я открыл ее ключом. Мне было плевать, что будет завтра. Плевать на работу и мои планы.

Глядя в эти аквамариновые глаза, я понимал, что пути назад нет.

Где-то на задворках разума плескалась мысль, что нужно остановиться. Что нужно прекратить это сумасшествие. Но плескалась она в алкоголе, поэтому там же и затонула.

Да и почему я должна останавливаться? Как никогда, я сейчас понимала, что хочу этого мужчину. Хочу принять то, что сейчас он мне дает. И если я расплачусь за это слезами и разочарованием, то пусть.

Но хотя бы сегодня, хотя бы сейчас я почувствую себя живой и свободной. Свободной принимать решения, которые хочу! А я хочу!

Я отлепилась от него на секунду и посмотрела в глаза. В них горел огонь, радужка почти слилась со зрачком, отчего они казались черными.

Когда я его увидела, такого красивого, сильного элегантного, то разозлилась. Разозлилась на себя, что так выгляжу, что недостаточно хороша.

Совсем не похожа на тех длинноногих красоток у бара, что весь вечер томно потягивали коктейли за чужой счет. Наверняка после всего произошедшего выгляжу я ужасно.

Грязная, мокрая, растрепанная, неумытая. Босой нелепый гном. Пигалица, как он меня называет.

На мгновенье я растерялась, стыдливо одернула платье, опустила глаза. На мой подбородок легли мягкие пальцы:

— Ты самая невероятна женщина из всех, что я знаю, и ты прекрасна.

Он снова меня поцеловал, увлекая вглубь квартиры. Голова немного кружилась, и я не до конца была уверена, что из-за алкоголя. Он толкнул меня в темное помещение и зажег свет. Это была просторная душевая. Я залилась краской, но гордо вздернула голову. Прочь сомнения.

Олег медленно подошел и провел руками по моей шее. Я сглотнула. Его пальцы одновременно обжигали и успокаивали меня. По телу прошел легкий озноб.

Его руки переместились на спину и расстегнули платье. Оно черной кляксой спустилось к моим ногам. Из белья на мне были только черные трусики, так как с бюстгальтером мой наряд на мне не сходился. Я рефлекторно прикрыла грудь руками, но Олег отвел их в стороны.

— Пигалица, если бы ты только знала, что у тебя самая прекрасная на свете грудь. Она идеальная.

Он взял полушария в обе руки и легонько сжал. Захватил соски и перекатил их между пальцами. С моих губ слетел стон. Внутри все стало просто огненным, а внизу живота словно положили раскаленный камень.

Он продолжал гладить мою грудь, то и дело задевая затвердевшие соски. Чтобы вернуть себе контроль, я трясущимися пальцами начала расстегивать его рубашку. Она вся была в пятнах от моей косметики.

Боже, это же на кого я сейчас должна быть похожа?

Пуговицы плохо мне поддавались, а когда дело дошло до ремня и брюк, я и вовсе стушевалась. К моему смущению, его руки продолжали гладить мое тело, исследуя каждый закоулок.

Еще никто и никогда не касался меня там. Точнее, везде. Это возбуждало и завораживало. Я стояла спиной к зеркалу и не могла видеть себя.

Наконец его штаны упали. И Олег сам стянул с себя трусы. Я, как приговоренная, подняла глаза на уровень его груди. Внезапно мне стало страшно.

Мне! Гинекологу со стажем! Врачу! Что же это я? Простая женская суть оказалась сильнее и трусливо заскулила внутри меня. Возбуждение смешивалось с этой эмоцией, создавая странный коктейль.

Олег меня поцеловал и начал поцелуями прокладывать дорожку к самому низу. В голове промелькнула мысль: как хорошо, что еще в юности я кардинально решила вопрос с эпиляцией.

Он легким движением стянул с меня трусики. Я вся задрожала. Он воспринял это по-своему и подтолкнул меня к душу, не убирая с моего тела рук.

— Нам надо согреться, а то ты совсем окоченела, когда устраивала побег.

При этом было очевидно, что нам обоим не холодно. Его член упирался мне в район живота, и я стала сдавать позиции. Паника! Паника и алкоголь в крови кружили голову.

Мы зашли в просторную душевую, и сверху полилась теплая вода, а мои губы вновь оказались в плену. Сверху стекали теплые капли, а сзади Олег начал орудовать лейкой с напором, направив ее мне на спину.

Боже! Какое блаженство! Струя душа чертила на моей спине узоры, расслабляя каждую мышцу. Если раньше я думала, что могу протрезветь, то теперь алкоголь разогнался в крови, гонимый паром.

Олег прижался ко мне и положил мою руку себе на член. Я несмело сжала его и сделала несколько движений. Он показался мне просто огромным. Но это больше не имело значения…

Я плавилась! Плавилась под его руками, которые нащупали чувствительное место между ног и стали его легонько поглаживать. Внутри все снова стало каменным, огненным, требующим освобождения.

Он целовал меня неистово, буквально трахая мой рот, прижав к стенке душа, одной рукой массируя мои бедра водой, а второй доводя до исступления.

Я по наитию сжала его член, ощутив дрожь мужского тела. И в этот момент все взорвалось. Голова закружилась, и я буквально повисла на Олеге, захлебнувшись в собственных стонах.

Он поднял меня на руки и вынес из душа. Я ощутила прохладный шелк простыней и его тело надо мной. Сейчас! Да! Скорее!

Кажется, я шептала это вслух.

Он приподнял мои бедра и встал между ними. Его головка начала вталкиваться в меня. Мокрую, влажную и раскрывшуюся от нахлынувшего оргазма.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Он зарычал:

— Черт, милая, какая же ты узкая!

Сквозь пелену удовольствия я подумала: «Ты даже не представляешь насколько!»

И тут удовольствие сменилось болью. С каждым толчком я понимала, что внутри начинает гореть далеко не от возбуждения. Я открыла глаза и поймала нахмуренный взгляд Олега.

Черт! Я подалась бедрами вперед, стирая все границы между нами. Как же больно! На глазах выступили слезы.

Его губы тут же оказались на моих щеках.

— Что же ты не сказала, маленькая! Милая моя! Потерпи еще немного.

И он начал осторожно двигаться, покрывая мои мокрые щеки поцелуями. Боль немного стихала, становилась тупой, фоновой. Он гладил меня, подсунул откуда-то взявшуюся подушку под спину.

Стало легче. И тут он вздрогнул, и внутри защипало. Я удивленно посмотрела на него, а Олег сделал еще несколько движений и вышел из меня, увлекая за собой на середину постели.

Я поняла, что теперь хмель окончательно выветрился из моей головы. Бросила удивленный взгляд на пятна крови на белых простынях. Отчаянно покраснела. Уперлась ему в грудь руками. Робко промолвила:

— Мне надо в душ.

Вместо того чтобы отпустить меня, он сгреб в охапку, покрывая поцелуями. Между ног саднило, но эти поцелуи стирали все неприятные ощущения.

Он обнял меня и чмокнул в макушку.

— Я тебя сегодня от себя не отпущу. Пойдем вместе!

И мы действительно пошли. Я все еще стеснялась своей наготы и старалась прикрыться, но каждый раз он разводил мои руки в стороны и зацеловывал то место, что я хотела спрятать.

В душе он ни на секунду не дал мне возможности проявить инициативу. Сам взял мочалку и лейку и принялся тщательно массажными движениями растирать мое тело.

Оно начинало гореть от его рук. Я видела, что с того момента, как мы зашли внутрь, его член снова стоял, как пробка на Кутузовском. Я то и дело украдкой бросала на него взгляд.