Иногда воспоминания возвращают его в тот момент, когда он вышел из своего кабинета после звонка дежурного, что задержанных привезли. Игнатьев увидел десятки людей, половина из которых, даже женщины, подростки и близкие к пенсионному возрасту граждане, были с разбитыми лицами и поломанными руками, ребрами, ногами, выбитыми зубами и отбитыми органами. «Зачем они здесь? Чего они хотели доказать? Неужели они думают, что чего-то добьются своими шествиями и митингами?»

Он не ожидал того, что в его трудовой практике несанкционированные протестные акции займут две трети рабочего времени. Бывают, конечно, кражи, найденные в подворотне трупы, изнасилования, бытовые ссоры – но именно активная работа с задержанными на митингах персонами позволила ему получить благодарность от главного управления и досрочное повышение до старшего лейтенанта.

Сфабрикованные дела, липовые улики, «свои» понятые – такое видел Игнатьев не раз. Но, все же, была понятна причина этого – осудить виновного, когда имеющихся доказательств все же не хватает. Подозрения, что могла быть и иная причина подстав, что это делается в интересах другого – высшего по званию человека в погонах, – возникали, но раздумья на эту тему пресекались словами самому себе «тебя это не касается, сказали – делай». Но сейчас, шествуя по коридору от одиночной камеры к своему кабинету, он никак не мог заставить себя не думать о только что допрашиваемом молодом человеке, которого избили до такого состояния, что судья просто ужаснется, увидев его на скамье подсудимых.

Игнатьев сел за свой стол и начал оформлять документы по данному делу об убийстве полицейского. Ведышев Руслан. Вердикт, который ему вынесут – виновен. Он трижды содержался под стражей на пятнадцать суток. Задерживался полицией после каждой без исключения протестной акции. Близко знаком с каждым оппозиционным лидером, числится в самой многочисленной молодежной протестной группе «Красная бригада» – единственной леворадикальной организации, которую, по мнению общественности, правительство страны воспринимает как угрозу стабильности действующей политической системы. По общедоступной информации известно, что данная организация насчитывает пять тысяч членов, но ходят слухи, что данная цифра занижена минимум пятикратно. Руководит этой экстремистской подпольной группировкой невидимый человек, известный лишь по псевдониму как Круглый. Все допрашиваемые в рамках поиска лидера «Красной бригады» повторяют как один: «Я с Круглым не знаком. Я его в глаза никогда не видел. Даже и не догадываюсь, кто он». Ведышев может сколько угодно на суде утверждать, что его заставили на это пойти правоохранительные органы, что его подставили, но никогда не воспримут это за правду из уст такого человека – приверженца смены власти.

«Вась, скажи, зачем ему врать?», – спрашивал он сам себя.

«Делай свою работу и не думай о лишнем», – ответил его внутренний голос.

«Красная бригада» кроме как на пропаганду и выкрикивание лозунгов больше ни на что не годны. Да и не делали ничего криминального никогда. Решили вдруг перейти к более радикальным действиям? Кидать коктейли молотова для «Красных» – это на них не похоже».

Игнатьев встал и уперся лбом о стену. В слепую нащупал на краю стола пачку сигарет и закурил. Если «Бригада» все же перешли черту и стали действовать такими методами, то это приведет к невыносимому рабочему графику – основную активность эта группировка проявляет именно в его городе.

Андрей сидел у себя в гостиной и за чашкой кофе читал в интернете новости. Он, как почти каждое утро, убивал время, протекающее между утренней зарядки (сто отжиманий, сто скручиваний, пятиминутная планка, сто приседаний с гантелями) и моментом, когда по звукам из спальни поймет, что его девушка Даша проснулась. Хоть и ложились спать они вместе, но Андрей почти всегда просыпался на пару часов раньше, и, как услышит, что Даша уже встала с кровати, будет готовить завтрак.

Читая статью о вчерашней уличной акции, он не обратил внимания на проходящую мимо него Дашу, он все еще негодовал – как могло вообще пройти это мероприятие, и он не знал о ней заранее. Как вообще акция протеста в этом городе могла пройти без его ведома? Сначала ему пришла мысль, что кто-то из Координационного совета оппозиции хочет отодвинуть его на второй план, но это показалось нелогичным – все члены совета знают, что с Белогородцевым акция в этом городе будет значительно многочисленней. Ему сообщили только с места уличной акции. «Мы у администрации. Давай к нам». Конечно, он не пошел.

И как только Дрон проснулся, он сразу схватился за планшет читать сводку новостей. В каждой статье была своя правда, но изучив все, он, основываясь на собственном опыте, сделал заключение, что в акции участвовало полторы тысячи человек. Один журнал, правда, привел цифру «не менее двух тысяч», но Дрон сразу понял, что репортер недалекий – большая масса народа сначала кажется огромной, намного больше, чем в реалии. Со стороны митингующих порядка пятидесяти человек задержано.

Недовольство от прочитанной информации было вызвано у него по двум причинам. Первая – почему о таком мероприятии он сам узнал постфактум, в то время, как он в состоянии за полчаса созвать не меньше тех же полторы тысячи человек? Он, конечно, рад, что ни с того ни с сего стихийно собрались недовольные нынешним режимом граждане. Но что такое полторы тысячи человек? Это лишь подстегивает всю вертикаль власти к затягиванию ремней, а, главное – смешит правительство таким количеством недовольных. Вторая причина – на этом митинге в очередной раз погиб сотрудник правопорядка. А это не к добру. Только наличие Даши в квартире заставляло его сдерживать ту ярость, которая в геометрической прогрессии закипала в нем, и не начать крушить все вокруг. Он даже мысленно представил, как журнальный столик полетел с его удара в пятидесятидюймовую плазму. «Как можно до этого додуматься? Каким мудаком надо быть, чтобы замочить копа?». Тут же он понял, что это девяносто девять процентов вероятности провокация. Андрей был знаком со многими личностями, радикально настроенными и агрессивными, но они были к этому готовы только для отражения силы со стороны копов и сотрудников спецгвардии, но никак не с целью намеренно лишить жизни кого-либо. До этого момента гибли люди, но никак не по причине брошенной бутылки с зажигательной смесью, как это произошло сейчас. «Виновный в смерти полицейского задержан на месте», – написано в газетах, на что тут же ответила мысль Андрея: «Пиздец ему. Не доживет парниша до суда. Еще в автобусе по пути в отделение поломают все двести шесть костей». Чаша весов все больше клониться в сторону запрета любых акций, и Андрей это прекрасно понимал. Как и понимал, что переложение средствами массовой информации вины гибели этого полицейского на «Красную бригаду» не имеет ничего общего с реальностью – в незапланированных акциях те не участвуют.

После завтрака Даша предложила Андрею сходить в кино. Он, конечно же, согласился, но весь фильм он думал только об одном (из-за чего сюжет ему никак не запомнился – он видел перед собой экран, но происходящее не как не приковывало его внимание): как собрать не пятьсот, не тысячу, а пятьдесят тысяч человек мгновенно, чтобы копы не успели к этому подготовится.

Диггер обнаженный побежал к телефону. «Я с тобой еще не закончил», – агрессивно кинул он через плечо. Единственное, что может оторвать Диггера от похотливых утех, это телефонный звонок.

На диване, отплевываясь, приподнималась крашеная блондинка лет шестнадцати. Она ненавидела себя больше, чем Диггера за то, что позволила себе согласиться на все – ведь он – этот извращенец – предложил в три раза больше ее стандартного тарифа.

«Женский пол – это недоразвитое звено эволюции. Тело человека, а мозги овцы», – так считал Диггер. Он рассматривал женщин лишь как способ удовлетворения сексуальных желаний. И желания, по его мнению, должны исполняться любые – какой бы разврат не захотелось бы воплотить ему в жизнь, он готов был платить за это любые деньги понравившейся девушке. А девушки ему нравились только одной «модели» – молоденькие худые блондинки низкого роста. И когда говорит «молоденькие», имеет ввиду «до восемнадцати». Он чувствовал себя королем, не только совершая финансовые операции и сделки с недвижимостью, но и занимаясь сексом с девушкой. Он заставлял их чувствовать его превосходство над ней. И понимание девушкой, что она лишь вещь, кусок мяса, когда она это осознавала, это возбуждало Диггера и возносило его до вершины блаженства. Конечно, он думал о наследнике, но для этого он найдет идеального кандидата на роль суррогатной матери, когда и сам будет готов к отцовству.