— Не волнуйся о ней, — успокоила её Габриэла. — Она сильная девочка. Её не оградить от этого, и чем быстрей Анжелика привыкнет к своим видениям — тем лучше для неё. Жестоко, но это единственный способ сделать её сильной.

— Тем более, сейчас твои русские девицы отлично сближаются с твоими внуками, — добавила Ирен и возмущённо потрясла пустой бутылкой. — Где вино? У меня впереди тяжёлый день! Готовить для этих сучек ещё то удовольствие!

— Вина полон дом! — Лолита оставила посуду и, порывшись в шкафу с бронзовыми ручками, извлекла оттуда новую бутылку. — Смотри, чтоб ты была в состоянии готовить!

— Когда эта старая алкоголичка пьяна, готовить у неё получается ещё лучше! — захохотала Габриэла. — Плесни и мне!

— Карла и Исобел постарались на славу! — проскрипела Лолита, раздраженно швыряя фартук на стол. — Какому демону они продали душу, непонятно! Но так оморочить моих внуков — дело не трёх шепотков и кошку зарезать! Совсем ничего не помнят, паразиты…

— А ты не переживай! — хохотнула Габриэла. — Хорошо, что ты не стала ничего предпринимать, а дождалась нас с Ирен!

— Нам стоило огромных усилий, чтобы не выдать себя, — подтвердила повариха. — Карла и Исобел доверяют нам, и теперь наш ход.

— Нужно обезвредить ведьм, и запечатать подвал на веки вечные, — Лолита подвинула стул поближе к женщинам и зашептала. — Главное, не допустить венчания, иначе…

— Думаю, с этим проблем не будет… — Ирен засунула в рот окурок сигары. — Ты видела, как они искрят с девками? Такие вещи магнитят похлеще, чем нежности и романтика… мать её так…

— Да, с такими не заискришь! — Лолита подкатила глаза. — Стихийное бедствие, а не девицы… Вот только Алисия и Инесс уж очень роскошные ведьмища… Что не говори, а таких красавиц я давно не видела… Я хоть девок и успокаиваю, но самой не верится, что от такой красоты отказаться можно…

— Старая, а глупая, как пробка, — Габриэла окинула Лолиту насмешливым взглядом. — Нет проку от той красоты, если она душу не зацепила. А душу цепляет совсем другое… Когда мне было шестнадцать лет, повстречала я своего мужа, покойного Федерико, и влюбилась в него без памяти… А он уже был помолвлен с девицей, дочерью друга отца. Красивая она была, страсть! Волосы тёмные, блестящие, ниже задницы, глаза как у белки — раскосые, с такими ресницами, что можно было паутину по углам снимать. А фигура… Не то, что у меня…

— Да, ты и в шестнадцать лет здоровенная была, как гренадер, — буркнула Ирен, пыхтя сигарой. — Пожрать ты всегда любила…

— У меня ещё и усы были, — добавила Габриэла, улыбаясь во весь рот. — Однажды я их негашеной известью вывести хотела, и всю морду обожгла.

— Усы-то хоть отвалились? — Лолита уже вовсю каркала своим хриплым смехом.

— Ни одного нет! До сих пор!

— И как же ты отбила Федерико от этой "белки"? — заинтересовано спросила Лолита. — Я помню его, он был статным мужчиной.

— Ффихх!!! — воскликнула Габриэла, ударив себя по коленям ладошками. — Он до самой смерти радовал меня постельными утехами!

— Матерь Божья! — Ирен выронила сигару и уставилась на неё. — Ты что, изнасиловала бедного молодого Федерико???

— Замолчи, старая поварешка! — весело приказала Габриэла и воздела глаза к небу: — Он горел страстью не меньше, чем я! У меня был отличный план действий, и я им воспользовалась! Сначала я поругалась с ним на рынке, покупая овощи, а потом перевернула ему на голову банку с краской.

— Сомнительное соблазнение! Ты сочиняешь, Габриэла! — не удержавшись, воскликнула Ирен. — Ты хочешь, чтоб мы поверили в это?

— Это самый лучший метод, — довольно хмыкнула Габриэла, попивая вино. — Он начал думать обо мне. Пусть плохо, со злостью, но думать! А потом я вошла на конюшню, где он работал, и похвалила его лошадей, от которых он был без ума, извинилась за своё поведение и снова завела тему о лошадях, выудив у отца всю информацию об этих животных. Федерико был удивлён и говорил со мной целый час, не замечая того, что я перестала отвечать ему, а начала просто слушать. Через три дня я выплеснула ему под ноги помои, испортив новые штаны, которые он надел для свидания, и Федерико пришёл в ярость! Он орал на меня, потрясал кулаками, но мне это и было нужно.

Глава 8

Я вызывала в нем чувства. Подождав несколько дней, я встретила его в городе, снова извинилась и сказала, что, действительно, те брюки сидели на нем идеально, что не удивительно, ведь он очень красивый мужчина, мужественный и хорошо сложен. Федерико растаял и пригласил меня, в знак примирения, покататься на лошадях, что мне было и нужно. Во время прогулки он снова натирал мне уши о конях, скачках, седлах и вожжах, видя во мне благодарного слушателя, распалялся все больше. Мы вернулись домой под вечер, и после этого я начала избегать его, стараясь при встрече уходить на другую сторону дорогу и опускать голову.

Его это ужасно задело, он принялся осаждать меня, пытаясь выяснить, что произошло. И тут я сказала, что меня сватают за сына молочника, которого я не люблю… Он побледнел и пропал на три дня, а потом влез в моё окно и взял меня прямо в девичьей кровати, после чего я узнала, что Федерико избил бедного, ничего не подозревающего сына молочника, лишив его передних зубов. Через неделю мы обвенчались.

— Ты просто манипулировала им! — Ирен возмущённо повернулась к ней. — Бесстыдница!

— И что? — Габриэла пожала плечами. — Мы прожили счастливую жизнь. Вот и девкам нужно себя показать со всех сторон, и с плохих, и с хороших.

— О-о! С плохих они себя так покажут, мама не горюй! — Лолита посмотрела на стеклянные двери. — Чего они там застряли?

* * *

— Ах ты, бедная испуганная малышка… — Рома поднял Анжелику на руки и сказал: — Сейчас этот дяденька пойдёт и посмотрит, что там такое, хорошо?

Девочка посмотрела на Сашу и кивнула:

— Посмотришь?

— Раз плюнуть! — весело ответил он и стал подниматься по лестнице. — Сейчас я разберусь с тем, кто напугал нашу девочку!

— Пойдем-ка к нашим тетушкам, — Рома погладил Анжелику по напряженной спинке. — Возьмём новый пирожок, няню и снова отправимся к Мальчику. Хорошо?

Малышка обняла его за шею, и Рома понёс её вниз, предупреждающе взглянув на нас.

— Что? — я вылупила невинные глаза, и он угрожающе нахмурился:

— Не лезьте никуда!

— Ага, сейчас… — прошептала Яшка ему в спину, и стоило ему исчезнуть из вида, как она ринулась вверх по лестнице, за Сашей. — Пошли, посмотрим! С этим-то, колдунишкой, не страшно!

Мы поднялись на третий этаж и остановились перед тёмной аркой, похожей на распахнутую пасть какого-то чудовища. Саши не было видно, и даже шаги не доносились из пустого коридора, убегавшего в две противоположные стороны.

— Куда он делся? — Яшка осторожно заглянула в коридор. — Каспер, блин!

Мы, дрожа от страха, переступили порог арки и оказались в тёмном тихом коридоре, пахнущим цветами, стоявшими в вазах, деревом, которым были обшиты стены, и чем-то похожим на лаванду. На удивление здесь было холодно, словно на улице стоял не ласковый май, а промозглый ноябрь.

— Что за дубак? — Яшка потерла плечи. — Тут что, вход в чертоги снежной королевы???

— Не знаю, но мне не по себе! Где этот чернокнижник??? — я ступила ногой в мягкий ковёр, и меня даже передернуло от ощущения, словно я наступила в тину старого озера.

— Пошли туда, — Яшка ткнула пальцем вправо. — Смотри, там дверь приоткрыта, он там.

Мы поплелись туда, к этой чертовой двери, отмечая странное явление… Стены будто сжимались вокруг нас, вибрировали, казались живыми…

— Ты это видишь? — прошептала Яшка, придвигаясь ко мне все ближе. — Что за чертовщина???

За приоткрытой дверью, мелькнул тёмный силуэт, и я воспряла духом:

— Точно! Вон он шарится по комнатам, ведьминский ухажер!

Просочившись в комнату, мы принялись вертеть головами, разглядывая такое манящее своей тайной место, и внутренне приготовились выслушивать от колдуна всякие нелицеприятные вещи. Но комната была пуста. В прямом и переносном смысле. Светлые стены, пустые окна без штор, а из мебели лишь большой тёмный шкаф и столик, на котором стоял патефон. Саши в комнате не было.