Деревья расступились, и озеро Чар предстало пред нами во всей своей красе. Большое, продолговатое, оно было похоже на полумесяц, с ровными, бело-золотистыми берегами. Поверхность его была спокойна, несмотря на легкий ветерок, лишь прозрачные волны, медленно, с тихим шелестом, лизали песок.

Мы расположились возле самой водички и, скинув одежку, полезли в воду.

— Какая она теплая! — пробулькала Яшка, дрейфуя на поблескивающей поверхности. — Ооо, какой кайф!

Действительно, вода была теплой, как парное молоко, она мягко обволакивала и баюкала в своих ласковых объятиях.

Мы немного поплавали возле берега и только выбрались на песок, как на тропинке появились соседские дочери. Девушки расположились чуть поодаль и принялись раздеваться.

— Принесла нелегкая, — недовольно пробубнила Яшка, заворачиваясь в полотенце. — Отдохнуть не дадут!

— И не говори, — я искоса наблюдала, как короткие шорты слетают с роскошных бедер, майки открывают упругие животы и довольно большие груди этих барби. — Все, настроение испорчено.

— Я всегда впадаю в депрессию от таких видов, — проворчала Яшка. — Уж очень явственно чувствуешь свое несовершенство…

— Внешность — не главное, — наставительно сказала я, но подруга лишь скривилась.

— Как водичка, тетеньки? — одна из блондинок насмешливо посмотрела на нас, тряхнув длинной, густой гривой. — Или вы на песочке косточки греете?

— Зашибись, деточка! — рявкнула Яшка и ее начало распирать от ярости. — Ты слышала?! Тетеньки?!

— Вот гадины! — прошипела я сквозь зубы. — Они что, насмехаются над нами?

— Хамки! — подруга мрачнела на глазах. — Надеюсь, видеться мы будем с ними нечасто.

Сестры вошли в воду и поплыли к центру озера, весело перекрикиваясь и смеясь, периодически оглядываясь на нас.

Они плескались минут пять, вводя нас в состояние тихой ненависти, пока вдруг одна из них не ушла под воду. Сначала мы не обратили на это внимания, но тут под воду ушла вторая сестра. Они периодически выныривали, дергая руками и, наконец, до меня дошло, что они тонут, хватая воздух перекошенными ртами.

— Вот черт! — завопила я. — Этого еще не хватало!

Мы с Яшкой бросились в воду, несмотря на то, что ни одна из нас не обладала выдающимися способностями в плавании.

— О Боже! — кряхтела Яшка, перебирая короткими ручками. — Куда я лезу? Куда??? Они же нас сейчас утопят…

— Если не утонут раньше! — сказала я, отплевываясь. — Давай быстрей!

— Быстрей не могу! У меня уже круги перед глазами!

Мы почти добрались до сестер, но, вынырнув в последний раз, они исчезли под водой, которая расходилась большими кругами.

— Я нырять не умею! — завопила Яшка, и я поняла, что теперь ситуация стала совсем страшной.

— Боже… Что делать?! Смотри! Волосы!

Яшка схватила всей пятерней белобрысые патлы и потащила вверх их обладательницу.

Я кинулась помогать ей, и тут, будто из ниоткуда, появилась чья-то широкая спина, мощно рассекая воду, а за ней еще одна. Двое, непонятно откуда взявшихся мужчин, подплыли к нам и один из них нырнул, пока второй быстро и умело подхватил бездыханную блондинку, выдрав ее из цепких рук Яшки.

— Дрейфуйте отсюда! — не очень дружелюбно сказал он и поплыл к берегу.

— Что-о-о??? Слышь, ты, спасатель Малибу! — рявкнула Яшка и чуть не захлебнулась от волны, которую создал его товарищ, вынырнув с другой утопленницей. — Танька, кто это?!

— А я почем знаю?! — меня это тоже интересовало. — Давай к берегу, а не то сейчас и я утону!

* * *

Мы выползли на берег, когда сестриц уже реанимировали, и они натужно кашляли, исторгая из себя воду. Я с завистью отметила, что, даже в таком состоянии, они выглядели шикарно…

Мы, тяжело дыша, уселись на полотенце, и я ощущала как дрожит каждый мускул в моем теле.

— Слушай, это же те мужики, которых мы видели возле супермаркета! — прошипела Яшка. — Сто процентов, они!

Я пригляделась и поняла, что она права. Странно, что они забыли в поселке? Раньше я здесь их не видела…

— Чужаки, — шепнула я. — Я тут всех знаю.

— Мало ли, что за год могло произойти, — резонно возразила Яшка. — Ты посмотри на этих куриц… Полегчало…

Сестрицы пришли в себя, и, хоть все еще находились в горизонтальном положении, позы их выглядели довольно соблазнительно для утопленниц. Еще бы… Таких спасителей перед собой увидеть. Волосы, рассыпанные мокрым покрывалом, загорелые длинные ноги в золотистых крупинках песка, тяжело вздымающиеся груди… Я покосилась на Яшку, сидевшую рядом: кудрявые волосы торчали как пружины, красная помада растеклась по подбородку, из-под бирюзового лифчика красиво выпирал животик, трусы съехали вбок обнажая сдобную, белую булку…

Наши глаза встретились, и мы захохотали. Я представила свой пучок на голове, который оказался на виске, проследила за Яшкиным взглядом и, ойкнув, подтянула шнурки лифчика, который, как конфетная обертка, медленно открывал мои (как ни прискорбно) драже.

— Ну что, домой? — утирая слезы, спросила Яшка и я кивнула:

— Думаю, на сегодня достаточно приключений.

Мы оделись, взяли свои вещи и пошли к тропинке, стараясь не смотреть на спасенных красавиц с их благородными кавалерами. Все так и должно быть. Идеальное всегда должно быть рядом с совершенным — закон жизни.

* * *

— Вообще-то, мы первые кинулись спасать этих сестричек! — снова завелась Яшка, когда мы шли по лесу. — Вот так!

— Ты хочешь благодарностей от них? — засмеялась я. — Не дождешься.

— Да на фиг они мне нужны, со своими благодарностями! — возмутилась подруга. — Чего они тонуть-то вдвоем начали?

— Может судорога? — предположила я.

— У обеих сразу? — скептически протянула Яшка. — Вряд ли.

— Какая теперь разница? — мне не хотелось думать о соседских дочках. — Живы, и слава Богу.

— И то так, — Яшка остановилась и принялась вытряхивать камешек из босоножка. — Подожди…

Пока мы стояли, на тропинке показалась вся честная компания. Мужчины почти несли сестер, которые выглядели как умирающие лебеди, но что-то подсказывало мне, что они больше притворяются. И приспичило Яшке остановиться!

— Освободите дорогу! Растопырились тут! — проблеяла помирающая сестрица. — Пройти невозможно!

— Ты сейчас в кустах окажешься, — предупредила я ее, офигевшая от такой наглости. — Ясно?

Она заткнулась, заметив злобный взгляд Яшки, но я тоже кое-что заметила — веселую заинтересованность мужчин, которые косились на нас и, казалось, улыбались.

— Еще один закидон, и они точно допросятся! — прошипела Яшка им в спины. — Я жрать прям захотела!

— Мне нравится твоя идея, — в моем животе заурчало. — Пора бы…

* * *

Дома мы переоделись, нажарили колбасы с яйцами, сделали салат и уселись в беседке, которая находилась в саду, под сенью роскошных яблонь. Жужжали пчелы, в листве шуршал ветерок и было так хорошо, что Яшка предложила:

— Может винца?

— А давай! — согласилась я. — Сейчас принесу.

— Сиди, доця! — раздался женский голос и мы вытянули шеи, чтоб разглядеть через края беседки, кто пожаловал. — Я со своим!

— Тетя Роза! — обрадовалась я. — Здравствуйте! А мы только сегодня приехали!

— А я из окна смотрю, идете по тропинке! На озеро, небось, ходили? — полненькая женщина, лет шестидесяти, поднялась в беседку и окинула нас добродушным взглядом.

— Да, освежиться. Это Янина, моя подруга, — представила я ей Яшку и сказала подруге:

— А это — тетя Роза, соседка.

Женщина поставила на стол большую бутыль с красивой, рубиновой жидкостью и тарелку с клубникой.

— Вишневое винцо, домашнее. А клубничка ранняя, ароматная! Одни витамины!

Я принесла бокалы, и мы с удовольствием выпили вкуснющего вина, с ярким, летним вкусом.

— Надолго к нам? — спросила тетя Роза, ласково приобняв меня.

— На все лето. Соскучилась за домом.

— Правильно, без деда он совсем загрустил, покривел весь… На кладбище еще не ходила?

— Завтра пойду.