Янка уже исчезла в другой комнате и что-то восторженно бубнила оттуда, почти повизгивая от удовольствия.

— Вещи потом разберете! — крикнула в распахнутые смежные двери Лолита, и подруга вернулась, сияя вновь появившимся настроением. — У нас времени мало!

Оставив свой скарб, мы снова поплелись за ней, стараясь запомнить все эти повороты и тупики, чтобы потом не бродить тут в поисках своей комнаты.

Она привела нас в свою спальню и, усадив на стулья с нежной цветочной обивкой, приказала:

— Глаза закройте! И не вздумайте подглядывать!

Я зажмурилась, умирая от желания хоть краем глаза посмотреть, что она делает. Но ослушаться её я опасалась, поэтому сидела смирно, прислушиваясь к тому, что происходило вокруг.

Затрещали свечки, запахло какой-то приятной штукой, и моих ушей коснулся звук переворачиваемых страниц. Было тихо, тикали часы и мне казалось, что ещё несколько минут, и я засну.

Но вдруг раздался голос Лолиты: она что-то быстро говорила, выкрикивая некоторые слова, но, сколько я не напрягалась, ничего не поняла. Лёгкий сквозняк заструился возле моего лица, касаясь прохладным дуновением моих разгоряченных щек, и мне неожиданно показалось, что тонкая холодная струйка влетела в моё ухо и морозной свежестью охватила мозг. Все стало каким-то ясным и прозрачным, понятным без лишних слов, и я даже улыбнулась этому ощущению, но оно продлилось всего несколько мгновений, а после все встало на свои места.

— Все, открывайте глаза! — скомандовала Лолита. — Готово!

— Точно готово? — Яшка тряхнула головой. — Ничего особого…

— А ты что хотела? — хмыкнула старуха, пряча большую толстую книгу в ящик комода.

— Ну, не знаю… — Янина шмыгнула носом. — Озарение меня осенит… Молния знаний ударит…

— Тебя молния знаний даже в пединституте не ударила, а тут и подавно не дождешься, — я наблюдала, как она таращит глаза, потом их подкатывает и щурит до узких щелочек.

— А тебя ударила? — она повернулась ко мне и задрала свои намалеванные бровки. — В какое место, можно узнать?

— Так! — рявкнула Лолита, и мы замерли, глядя на неё. — Сейчас идём в магазин! Будете обучаться!

Яшка показала мне язык и поплелась за старухой, которая быстро направилась к двери, размахивая длинными неуклюжими руками.

Я очень устала, мне хотелось прилечь, но пришлось послушно идти за нашей соотечественницей, которая в скором времени вполне могла стать нашей родственницей.

Мы вышли из дома и, раскрыв зонты, пошли по красочного вида каменной дороге, окруженной цветущими кустами.

— Спать хочется… — громко зевнула Яшка. — Сил нет…

— Успеешь, — отрубила Лолита, не испытывая к нам ни малейшего сочувствия. — Вы сюда не отдыхать приехали, а моих внуков спасать!

Мы с подругой переглянулись, но Лолита заметила и елейным голосом добавила:

— В этой усадьбе даже женщин убивали, а потом к реке выбрасывали.

— Кто? — Яшка резко остановилась.

— Дьяволопоклонники! — с довольным лицом ответила старуха, словно наслаждаясь нашим страхом. — Усадьба эта ведь заброшенной долго была, но слава ее дурная таким вот личностям покоя не давала. А может и сама нечисть, в этом месте живущая, притягивала их сюда, чтоб дурной энергией питаться.

— Да как вы здесь живёте??? — я покосилась на неё.

Реально, чтоб с таким спокойствием говорить об этом, да ладно говорить! Жить в этом месте! Нужно было быть сумасшедшей или полностью отмороженной.

— Как живу? — Лолита зыркнула на меня, как на недалёкую. — В деревне, поди, лучше было? Ну, пошуршит, повоет ночью, из-за угла за юбку схватит… Что ж теперь, на улице спать?

— Действительно… — больным голосом протянула Яшка. — Чего уж там… Так, ерунда какая-то…

Остальной путь мы прошли в вялой задумчивости, в отличие от Лолиты, которая шуровала в своих туфлях и почти улыбалась, загадочно щурясь от каких-то своих мыслей.

— Слышь, если меня кто-то за юбку схватит, я коньки двину! — прошептала Яшка. — У меня система нервная ни к чёрту! Расшатали деревенские в том году! Напрочь!

— Джинсы носи, — буркнула я, стараясь меньше думать о таких подробностях. — Никто тогда не схватит.

— И то дело… — закивала беспокойная подруга, буравя спину Лолиты. — Джинсы — оно поспокойней. А то, не дай Бог, ещё под юбку полезут…

Я оборвала поток мыслей и посмотрела на неё:

— Кто?

— Те, кто шуршит и воет, — Яшка поджала губы. — Непонятно, что ли?

— Непонятно, — возмутилась я. — Что им там делать? Под твоей юбкой? Яшка, прекращай эти свои эротические фантазии!

— Да какие фантазии! — она захлопала густыми ресницами. — Бейстеро хотел? Братцы сразу запали? Ну вот…

По её выражению лица я поняла, что и Бейстеро и испанцы теряли голову именно от неё, и теперь моя, возомнившая себя Нефертити, подруга решила, что адские жители усадьбы обязательно возбудятся от её присутствия.

— Я там, в углу видела бочку жестяную, — сказала я, еле сдерживая смех. — Возьми её. Пригодится.

— Зачем? — Яшка нахмурилась. — На фига мне бочка?

— Дырки для ног прорежешь и будешь по дому передвигаться. Тогда точно никто не доберётся к твоим заветным местам. Будешь как рыцарь!

— Срыцарь! — обиделась Яшка и потелепала за Лолитой. — Потом сама в шоке будешь!

— Да что ж вы такие скандальные?! — Лолита повернулась к нам и зыркнула недовольно-осуждающим взглядом. — От вас голова болит! Как можно было влюбиться в такое? Ну никак не пойму!

— Да мы тихие обычно! — Яшка заглянула ей в глаза. — Это просто ситуация такая, щекотливая…

— Как это, щекотливая? — Лолита явно не понимала, в каком месте эта ситуация щекотала Яшку.

— Так ваши эти маньяки потусторонние! Сладострасты!

Я начала хохотать, уже не переживая, что обо мне подумают. Это было просто невозможно терпеть — Яшка жгла, как обычно. Иногда я даже поражалась, как она задержалась в школе, вымачивая такие вот штуки.

— Вон магазин! Марш туда! — рявкнула Лолита и застучала туфлями, нервно размахивая руками.

Мы вошли в маленький магазинчик, по совместительству кафе, с красочной вывеской, на которой был нарисован толстый повар с кудрявыми усами, и тут меня будто током шибануло. Незнакомая речь полилась в мои уши каким-то нескончаемым потоком и я, превозмогая боль, почти на физическом уровне ощутила, как она наматывается на мои извилины. Прошло несколько минут полубессознательного состояния, и я вдруг отчётливо поняла, что понимаю все слова, которые произносили покупатели и продавцы.

— Ну, как? — шепнула Лолита. — Просочилось в мозги-то?

— Ага… — я даже улыбнулась. — Это удивительно!

— Обычное колдовство. Самое слабенькое, — смущённо протянула Лолита. — Но хорошее. Стоящее.

— О, мамма мия! — воскликнула Яшка с придурковатой улыбкой. — Похоже, я и идиш знаю!

— Что???

— И́диш — еврейский язык германской группы, исторически основной язык ашкеназов, на котором в начале XX века говорило около 11 млн евреев по всему миру… — принялась объяснять подруга, но я прервала её:

— Откуда???

— А за дальним столиком евреи сидят! Подойди, послушай!

Я метнулась туда, переживая, что Яшка окажется грамотней, и сразу почувствовала, как и этот язык проникает в мой мозг. Я становилась полиглоткой.

Лолита сияла, наслаждаясь своей работой, и даже угостила нас сладостями, которые мы съели в один присест, что вызвало у неё целую гамму чувств, от изумления до горьких вздохов. Она, видимо, переживала за своих внуков. Может, думала, что мы их слопаем, как эти сладости?

Янина Сергеевна с сожалением посмотрела на свою пустую тарелку и вздохнула. Моя мелкая подруга могла переварить подшипник и тут же забыть о нем.

Мы вернулись домой под ласковым, весенним дождиком и, заверив Лолиту, что сразу как разберем вещи и примем душ, присоединимся к ней за обедом, отправились в свои комнаты

Глава 5

мрачностью и населявшими его существами. Пусть даже невидимыми, но так явственно ощущаемыми, что по телу пробегали волны озноба.