Анарен коротко поклонился и сошел с кафедры. Слушатели вставали, переговаривались, собирая свои записи, потихоньку начали спускаться вниз. У дверей образовался небольшой затор.

Через толпу пробился молодой офицер в морской форме, наглаженный и лощенный, как с картинки.

— Сэн Анарен! Ваше высочество! Позвольте представиться, капитан Аласто Астель. Мой отец и сюзерен просит вас проследовать в мраморный кабинет. Он только что принял присягу от полуночного, и надеется, что вы поможете новичку сориентироваться. Следуйте за мной, пожалуйста.

Анарен поспешил за сыном герцога Эртао, мучаясь от любопытства и тревоги. Кто-то из наймарэ пошел на сотрудничество? Невиданное дело, но по большому счету, почему бы и нет? Мало ли какие причины могут сподвигнуть демона… Дай бог, чтобы это была именно присяга, а не сделка!

Но когда он увидел предмет своих волнений, то невольно выдохнул, хотя и удивился очень — напротив герцога стоял ни кто иной, как Киаран, уже не в средневековой своей долгополой одежке, а в черной форме со значками УКВД на кожаной куртке и околыше фуражки, и с эмалевым герцогским щитком на рукаве. Надо сказать, форма ему шла, правда, еще больше подчеркивала худобу и крайнюю юность. Слуа прижимал к груди большой пакет из крафтовой бумаги и растерянно улыбался. На скулах у него горели алые пятна.

— Младший лейтенант Киаран мааб Инсатьявль, — представил его Эртао Астель. — Мой вассал на время войны с Полночью.

— Женщина, прекрати мне указывать!

— Это ты не указывай мне! У тебя даже нет штанов.

— О, Невена, почему все это произошло именно со мной. В Даре все меня любили, женщины вешали мои портреты на стену!

— Какие такие женщины тебя любили? Кошки, что ли?

— Амарела!

— Алисан!

— Ну почему, почему я заперт тут, со вздорной, беременной неизвестно от кого теткой!

— Какое твое дело, от кого!

— Может, от меня? Ты же ни черта не помнишь.

Амарела с ненавистью уставилась на принца.

— Даже. Если бы. Меня привязали к лавке! То никогда!

Алисан некоторое время тяжело дышал, потом взял себя в руки и отвернулся.

Никакие мирные договоры не помогли. На вторые сутки тесного общения рейна поняла, что ее бесит в Лавенге все. Серебряные волосы, небесная красота, оленьи глаза, лебединая шея, кошачьи повадки — чертов зоопарк. Он был еще хуже своего полуночного предка. Впрочем, чувство неудовольствия было взаимным.

— Ты просто мне завидуешь, вот и все.

— Что-о?

— А то.

Амарела поднялась и ушла гулять на берег осточертевшей речки. Двигаться Сэнни никуда не хотел, потому что не знал, куда — они так и остались на старой стоянке.

Лавенг выкрикнул ей вслед еще что-то обидное, но Амарела не стала прислушиваться.

В прозрачной воде ходили пятнистые форели. По колышащемуся листу водоросли ползла прудовая улитка. Пахло влагой и свежей листвой. Амарела села на серый валун, наполовину утопленный в песке, с ненавистью уставилась в реку, на полосы заходящего солнца. Похоже, ее нелепые странствия закончатся здесь, в этом странном междумирье, где ничего не происходит. Навеки в одной компании с самовлюбленным красавчиком, который тоже на дух ее не переносит. Может быть, если покрепче ударить его камнем по голове, то кот вернется обратно?

В сказках, которые она читала в детстве, героиня часто совершала волшебное путешествие, полное приключений и испытаний, а потом находила магического помощника, и тот возвращал ее домой. К сожалению, Сэнни на роль помощника решительно не подходил. Категорически. Лучше умереть, чем иметь дело с таким помощником.

— Буду сидеть тут, пока не умру, — мрачно сообщила она окрестным кустам. — Жрать форель, дикий чеснок и кислицу, гулять по бережку. Просветлюсь. Достигну высокого состояния духа.

Убью Сэнни. Все равно никто не узнает.

Она поерзала и опасливо посмотрела в сторону костра. Вероятно, принца Алисана посещают точно такие же мысли. А возможностей осуществить желаемое у него, как ни крути, гораздо больше.

Не везет мне с Лавенгами. Один приказал прикончить, другой заслал Полночь знает куда, третий…

Движение на том берегу реки привлекло внимание. Дрогнули ветки. Мелькнула тень. Амарела присмотрелась — вроде бы человек прошел.

Кто бы мог здесь быть, в этом пустынном, безлюдном месте.

Вспомнился оленеголовый из сна, рейна вздрогнула, зябко обняла себя за плечи. В подступающих сумерках берег реки показался не таким уж безопасным и спокойным. С чего она взяла, что тут никого больше нет? Из чащи могут следить чьи-то внимательные глаза, в реке — такой проглядной, что видно камушки на дне, тоже кто-нибудь может жить…

Желание вернуться домой стало непереносимым. В памяти мелькали обрывки воспоминаний, настоящая каша, не привязанные ни ко времени, ни к месту. Кое-что она помнила и мстительно сообщила Алисану. Но остальное… Амарела зажмурилась и старательно принялась вспоминать. Ей все казалось, если удастся припомнить всю прошлую жизнь, в подробностях и деталях, то она, наконец, сможет вернуться.

А если не вспомнит?

Ощущение внимательного взгляда из ветвей стало пронзительным. Будто что-то настойчиво давило в спину. Рейна открыла глаза и поднялась.

Все же, Сэнни, каким бы он противным не был, хоть какая-то компания. Тут, на бережку неизвестной реки, можно и с ума сойти.

Она повернулась к воде спиной, пошла по направлению к костру, стараясь не оглядываться и не ускорять шаг. Лес недобро шумел. Поскрипывали ветви.

К их маленькому лагерю Амарела примчалась уже бегом. Сэнни, как ни в чем не бывало, возился с дровами, серебряные волосы свисали ему на лицо.

— Вернулась.

— А куда еще идти.

— Я тут подумал, и мне пришла в голову одна идея.

— Неужели?

— Слушай внимательно и постарайся понять, что я тебе говорю. Нам надо добраться домой, так?

— Еще бы.

— Я не знаю, как выбраться отсюда, но когда мы с братом жили в Сумерках, совсем маленькие, учитель рассказывал нам про город Изгнанника. И я знаю, как добраться туда.

— Что это за город такой? — Амарела вздохнула и села рядом, приготовившись слушать.

Сэнни был настроен серьезно и в его мелодичном голосе звучали убедительные нотки. Может дельное что предложит. Уже вечерело, и от реки поднимался стылый туман. Сэнни потер виски и вздохнул, словно припоминая что-то.

— Был давным-давно Король Сумерек и он пошел на сделку с Полночью, потому что желал получить себе Стеклянный остров. Тогда город, в котором раньше жил его народ, опустел, потому что Короля изгнали, и его место заняла Королева.

— Недурно устроилась, — пробормотала Амарела. — А что это была за сделка?

— Долго рассказывать.

— Может, сделаешь мне такое одолжение? — попросила она как можно более мирным тоном. — Все равно у нас уйма времени.

Сэнни обнял себя руками за голые плечи, высовывавшиеся из безрукавки, потер их, потом протянул босые ноги к костру. Из потемневших зарослей доносились шелест и шорохи.

— Ну… ладно. Это очень старая история, чтобы понять ее, нужно знать, что дролери умеют распределять и использовать чужую жизненную силу и удачу, в том числе силу людей. Да не только дролери — любые волшебные существа, фолари, слуа, наймарэ. Люди для них — это невероятный и привлекательный источник могущества.

— Неудивительно, что дролери в Даре околачиваются…

— Как ни странно, ты о многом права. Не перебивай. Итак, жизненная сила. Как ручейки, сливающиеся в реку, а затем в море, чтобы дать кому-то одному великое могущество. Еще, наверное, стоит тебе знать, что у иерархия у дролери на этой самой силе и строится. Кто сильнее — тот и круче, а родовитость или там социальные связи не имеют значения. Итак, Изгнанник захотел уподобиться фоларийским богам, которые получили свое могущество от народа найлов, и пришел к Холодному Господину с просьбой сделать ему Ножи.