Некоторое время спустя к Светлане поднялась соседка со второго этажа – Анна Васильевна. Женщина сообщила, что после того, как шестилетняя Ксюша приходила в гости поиграть с ее внуком Павликом, у нее пропал кошелек с мелочью. После строгого разговора с внуком Анна Васильевна добилась признания. Павлик сказал, что кошелек забрала Ксюша, но наказала ему ничего не говорить бабушке и хранить секрет втайне.

У Ксюши был невероятный дар: ей все время удавалось что-то находить прямо на улице, и чаще всего это были деньги, которые она успешно тратила на вкусняшки. Маше, в отличие от сестры, так не везло, и она часто из-за этого расстраивалась. Был случай, когда сестры шли вместе по улице, но рубль, лежащий на асфальте, первой заметила Ксюша. После этого случая Мария стала более внимательно смотреть на дорогу, но тем не менее удача почему-то всегда улыбалась именно ее младшей сестре.

Школьная программа Ксюше давалась тяжело, но в других вопросах девочка была невероятно сообразительной.

Летом 1992 г. жителям всей страны бесплатно выдали ваучеры. Эти приватизационные чеки можно было обменять на долю в акциях какого-нибудь предприятия. Но основная масса населения из простых людей не знала, как поступить с этими ценными бумагами, предпочитая просто продать чеки скупщикам и выручить за них хоть какие-то деньги.

Ваучеры выдавались на каждого члена семьи, включая детей. Зная, что младшая дочь нечистая на руку, Светлана спрятала полученные ваучеры в серванте. Но после того как Ксюша оставалась дома одна, женщина не раз замечала, что вещи лежат не так, как до ее ухода.

– Чувствую, что роется она везде, ищет ваучеры, – делилась своим волнением Светлана с Машей, – а вдруг найдет? Может, перепрятать?

– Да вряд ли, – отвечала Маша, – да и что она с ними делать будет?

Но Маша недооценила Ксюшу. В один из дней десятилетняя сестра неожиданно исчезла на весь день и не пришла домой ночевать. Заподозрив неладное, Светлана кинулась к серванту, подняла пластинки в известном месте и от жестокого разочарования выругалась матом. Потому что ваучеров лежало уже не три, а два.

План Ксюши с ваучером был простой, но продуманный заранее. Девочка заметила, что возле станции метро «Студенческая» стоят мужчины с табличками «Куплю ваучеры, дорого». Далее Ксюша рассуждала так: раз ваучеры выдавались на каждого члена семьи, то один из трех принадлежит именно ей. А раз это ее ваучер, то и распорядиться им она может на свое усмотрение.

Зная, что такие аргументы никоим образом не убедят Светлану отдать Ксюше ее чек добровольно, она решила забрать свой законный ваучер без спроса у матери. Решение было принято, оставалось только найти место, где были спрятаны документы. Улучив момент, когда мать со старшей сестрой ушли из дома, Ксения обыскала всю квартиру и наткнулась на тайное место. Быстро собравшись, она направилась прямиком на метро «Студенческая».

По дороге Ксюша решила зайти за подругой и позвать ее с собой. Конечно, делиться с ней девочке совсем не хотелось, но одной было немного не по себе, а ваучер еще предстояло продать. К тому же нужно было идти до конца и подумать о том, где ночевать до тех пор, пока не закончатся деньги. Ксюша прекрасно понимала, что если она вернется домой с выручкой, то всю её придётся отдать матери.

Три дня Ксюша с подругой устраивали праздник своим желудкам, ни в чем себе не отказывая. Беляши и чебуреки, шоколадные батончики, пирожные, мороженое, лимонад, – все это в неограниченном количестве съедалось девочками.

Ксюши не было три дня, лишь на четвертый, к вечеру, она появилась дома. Девочка понимала, что виновата, но эйфория этих трех дней оказалась настолько яркой, что ей уже было безразлично, какое наказание она за это понесет. В ее глазах было полное удовлетворение и даже какая-то усталость, как у кота, который до пуза объелся сметаны.

Светлана уже морально смирилась с потерей за эти дни и только равнодушно махнула рукой в сторону провинившейся дочери.

В этот вечер Маша не стала занимать место в ряду, а сразу спустилась на первый этаж вокзального комплекса. Здесь располагалось электронное табло с информацией о прибытии и отправлении поездов. Девочка нашла свободное место у колонны, чтобы перевести дух и поставить тяжелую сумку с товаром.

Первый этаж Вокзала был очень тесным из-за огромного количества торговых киосков, расположенных по периметру зала. Также здесь часто наблюдалось большое скопление пассажиров, ожидающих прибытия и посадки. Ситуация усугублялась, если какой-то поезд приезжал с большим опозданием.

«Улан-Батор-Москва» прибывал на третий путь, и Маша поспешила на перрон через подземный тоннель с выходами на платформы. Поднимаясь по лестнице, Мария наткнулась на сидящих на ступеньках пацанов. Их лица были ей знакомы, юные хулиганы частенько промышляли мелким воровством на привокзальной площади. Маша слышала, что они с Нахаловки, так называли район частных домов, неподалеку от Вокзала, славившийся высокой концентрацией проживающего в нем неблагополучного населения.

Среди пацанов Мария заметила Гудрона, так его называли на Вокзале. Несмотря на рост ниже остальных, мальчик был главным в компании, самым дерзким и самым уверенным. Образ жизни беспризорника, который вел подросток, отразился и на его внешности: серый, колючий взгляд, тонкие губы, заостренный подбородок, не по годам суровое выражение лица, неопрятная одежда. Мальчик походил на голодного волчонка, высматривающего добычу и ведущего за собой стаю.

Первое время Маша побаивалась Гудрона, старалась обходить стороной, но он, напротив, постоянно пытался оказывать ей знаки внимания. Мария чувствовала, что мальчик рад каждой их мимолетной встрече. Они никогда не здоровались, но, если случайно встречались взглядом, Мария с удивлением замечала, что в глазах подростка светится невероятная нежность.

Маша не осуждала Гудрона, а в глубине души даже жалела его. Она понимала, что обстоятельства в жизни бывают слишком жестокими. Мария почти не знала его, но со временем у нее появилась уверенность, что он никогда не обидит ее и не даст в обиду другим, после этого девочка перестала его бояться.

Мария увидела, что, пацаны, сидя на лестнице, подносят к лицу пакеты с вязкой жидкостью, делают несколько глубоких вдохов и передают друг другу. В нос ударил резкий запах, и Маша сразу догадалась, что Гудрон и его товарищи «пыхают» клей.

Пацаны знали Машу, и, увидев ее, даже не попытались скрыть, чем именно заняты. Они немного сдвинулись по сторонам со ступенек, чтобы освободить проход и с равнодушными лицами продолжили нюхать клей дальше. Неловко стало лишь Гудрону, Маша прочитала это в его беглом взгляде, брошенном на нее исподлобья. Он тут же отвел глаза, пытаясь скрыть свой конфуз, ведь ему нельзя было проявлять слабость перед какой-то девчонкой, чтобы не потерять заслуженный авторитет и уважение своих товарищей.

Маша поднялась по ступеням и вышла на перрон. Поезд должен был прибыть с минуты на минуту, поэтому многочисленные встречающие были уже наготове, равномерно растянувшись по всей платформе.

Поезд Улан-Батор-Москва стоял в Новосибирске всего лишь пятнадцать минут, при этом он бил рекорды по посещаемости жителями города. На время его стоянки перрон превращался в оживленный рынок, несмотря на то, что торговля на платформе была запрещена.

С поезда можно было купить одежду и обувь китайского производства прямо у пассажиров. Стоя на перроне, а также высовываясь из окон, монголы продавали свой товар всем желающим.

Известие о поезде-барахолке быстро разнеслось по всему городу, и с каждым разом встречающих состав становилось все больше и больше. В рядах обывателей можно было заметить как барыг-оптовиков с большими мешками, так и покупателей-экономов, охотившихся за выгодными ценами.

Торговки успешно разворачивали продажу продуктов. Для женщин это был лучший поезд из всех проходящих поездов в Новосибирске, ведь за пятнадцать минут здесь можно было продать больше, чем за весь вечер на привокзальной площади.