Порой Лису казалось, что без жены он бы тут не продержался и десяти дней. Демоны с их подругами высасывали из него все чувства без остатка. И лишь Аки напитывала его чем-то неповторимо тёплым и надёжным, как земля под ногами. Вот у них тут на севере единый на все племена-народы бзик: мужчина должен быть опорой жене. Сдохни, но сумей выстоять, чего бы тебе это не стоило. Понятно, что на юге оно то же самое, хотя и не ставится в острие угла. Пожалуй, Лис и сам ещё недавно мыслил в том же ключе.

Теперь же находил невыразимое наслаждение в том, какой опорой стала для него эта маленькая заморская женщина с почти сказочных островов, которые никто никогда не видал. Даже интересно: они там все такие? Или, как везде, среди островитянок достаточно дур, что высасывают из тебя силы вечно растущими запросами да придирками. А так же вполне достойных женщин, окружающих тебя заботой, но не дающих ощущение полёта – как не подпрыгивай.

Он, конечно, тот ещё павлин: полёт ему подавай! Да не встреть он Таюли, ввергнувшую его в совершенно иную жизнь, так бы и прожил жизнь старого вечно брюзжащего осла. Которому самое место на куцем клочке земли посреди океана. Однако теперь Лис и представить себе не мог: как бы он прозябал без всего этого. Без Аки, без приключений – без Двуликих баб, пожалуй, мог бы и обойтись.

А вот без демонов точно протух бы в скисших от времени сожалениях по тусклой жизни. Оно верно, что эти безмозглые кровопийцы-демоны высасывали силы до донышка. Но взамен давали что-то, чему Лис пока не придумал названия.

Намечавшийся тихий семейный вечер, как всегда, испортили детки. Высокие двери с треском распахнулись. В горницу вкатились два сцепившихся снежных вихря. Сплетаясь дерущимися змеями, эти паршивцы пронеслись через всю горницу и грянули об пол у самых ног Алавы.

Новоиспечённые Рааны – шести и восьми человеческих лет отроду – на миг расцепились, приняв облик взъерошенных мальчишек. Алава предусмотрительно поджала ноги, косясь на дверь – два снежных вихря вспыхнули огромными белыми звёздами и слились, расплёскивая вокруг ледяные щупальца.

И что же Двуликие, которым самим Создателем заповедано блюсти порядок среди демонов? Да ничего хорошего! Первой – подхваченная щупальцем АЛ – в дверь вылетела шустрая Вайби. Только хвостом, как лиса, на прощание махнула. Второй туда же – позабыв про достоинство высокородной – сиганула Герни, за которой волочилось любопытное щупальце ВИТ. Как шкодливая девчонка! И не постыдилась же.

Алава скручивала шитьё, с надеждой косясь на Лиса. Эта осталась на месте не потому, что блюла достоинство – куда там!  Подлое полотно с вышивкой, покрывавшее её ноги, не сунешь, как книжку, подмышку. Оттого и враз сбежать не вышло. Придётся договариваться по-людски.

Трёхликий в зловредном порыве категорически мотнул головой, дескать, ни за что! Прерывать игру из-за двух шалопаев? Кто осмелится покуситься на священное право мужчины выиграть? Это всё равно, что в разгар пламенной битвы сдёрнуть мужа с коня и отправить его забить к обеду курицу – раз уж он при сабле.

– По-моему, тебе не отвертеться, – задумчиво промямлила Нанти, напряжённо стреляя глазками по доске.

– Ты полагаешь? – насторожился Лис, ещё раз оглядев свою победоносную расстановку.

– Я не о том, мудрейший, – ехидно хмыкнула Рыжая, демонстративно обернувшись к драчунам.

С потолка, куда те закатились, шёл снег. На каменном полу появились влажные пятна от осевшей и растаявшей пороши.

– Не понимаю, о чём ты, – упрямо решил не замечать подопечных Трёхликий. – Чего замёрзла? Твой ход.

– Я не могу замёрзнуть, – промурлыкала Двуликая, двинув белую фишку, которой явно пророчила победу. – Я могу только застыть в засаде, – торжествующе блеснули белоснежные, но не слишком ровные зубки.

– Кон за мной, – смела белую неудачницу чёрная фишка и встала на её место неколебимой скалой. – Твоя самоуверенность опять сыграла на моей стороне, – с деланной вежливостью сообщил опешившей девчонке Лис.

– Как?! – выпалила Рыжая, растерянно выпучившись на доску.

– Наставник! – завопил мальчишка с уже не по-детски невозмутимым лицом, рухнув на доску с потолка. – Я тут ни при чём! Это он сжульничал!

– Ах ты, маленький дармоед! – взвилась Двуликая, которую лишили возможности убедиться, что и Лис не сжульничал с её проигрышем.

Набедокуривший демонёныш тотчас юркнул под стол. Второй – на целых два года старше и, само собой, в двести раз умней – попытался удрать под шумок.

– Кебран, – негромко окликнул шалопая Лис.

Мальчишку бы это не остановило – нашли дурака! Зато предатель КЕБ – как и всякий нормальный демон – не видел причин прятаться от Трёхликого. Поэтому мелкого упирающегося драчунишку протащило по полу, как мешок с овсом, и швырнуло в объятья наставника. Лис судорожно крякнул. И сипло выдохнул, ощутив последствия попадания детской коленки не туда, где оно уместно и безболезненно.

– Бедолага! – издевательски соболезнуя, всплеснула руками Нанти. – Больно?

Кебран мигом сообразил, чем так не потрафил Трёхликому – недаром для Раанов выбирают самых многообещающих мальчишек. Шкодливый поросёнок стёк под стол, дабы отсидеться там с дружком: авось о них позабудут.

Лис не без труда оторвал скрюченные пальцы от мотни. И вновь выдохнул, пытаясь сморгнуть выступившие слёзы. Рыжая с громким хохотом повалилась на опустевшую доску и затарабанила по ней кулачками. Проплывающая мимо Алава улыбнулась Трёхликому с милым прощальным сочувствием. И задала – с его точки зрения – просто нечеловечески идиотский вопрос:

– С тобой всё в порядке?

Он бы мог ответить. От души, не стесняясь в выражениях. Да так, чтобы эти лохудры сразу поняли: после никаких извинений от сквернослова Двуликие не дождутся. Но…

В дверях показалась грозная супруга униженного и покалеченного наставника – а вот при ней он ругаться стеснялся. Не оттого, что Аки терпеть не могла грязных ругательств – от него бы она стерпела и не такое. Оттого, что его достойная всяческих похвал жена мнила супруга наидостойнейшим среди мужчин. И вот как тут ударить в грязь лицом? Никак невозможно.

– Веселитесь? – блеснули на круглом личике чёрные бусины, от которых по сторонам разбегались хвостики дрожащих ресничек.

Поинтересовавшись, чем они тут занимаются, священный воин храма богини Буа вставил обратно в рот длинный жёлтый леденец на палочке.

– Ещё как! – оскалилась в чистосердечной улыбке Нанти.

– Ты вовремя, – благосклонно кивнула Алава, прежде чем прошмыгнуть мимо и пропасть за дверью.

– Скверлные новости, – сухо порадовала всех Аки, вновь вытащив леденец.

И плотней запахнула широкую белую шубу, подол которой волочился за ней пенным следом отступающей волны прибоя.

Алава тотчас передумала спасаться бегством в более тихое местечко. Высокая статная женщина склонилась к маленькому священному воину храма богини Буа. И молвила своим неизменно спокойным чуть хрипловатым низким голосом:

– Что случилось, дорогая?

– Наш упрлавитель отпрлавился в Герлн, – шмыгнув носом, процедила Аки, протелепавшись к освобождённому для неё креслу, откуда вежливо вспорхнула Нанти.

– Мы знаем. И что? – как-то разом посмурнела Рыжая.

– Он прлислал гонца. С дурлной вестью, – вздохнула Аки, примериваясь, как бы половчей залезть в кресло.

Мебель в крепости была под стать хозяевам: высокая и монументальная. Из Нанти выскочил ХАТ и услужливо подсадил будущую Двуликую. Та завозилась, подбирая свисающие полы шубы. И попыталась зарыться в меха целиком. Из-под стола за ней наблюдали две пары бесцветных глазёнок: не просто не по-детски – нечеловечески серьёзных.

– Всё шалите? – укорила их Аки, покачав леденцом. – Нехорлошо.

– Мы не нарочно, – солидно отозвался Кебран на правах старшего.

– Мы это…, – нахмурился меньшой Ухран, – играли. А чего стряслось-то? – и на всякий случай предупредил: – Это не мы. Если что…

Древний, как сам мир, демон УХ – в который уже раз окунувшийся в детство – вылез из-под стола робким ледяным червяком. И выжидательно застыл перед маленькой, но такой могучей женщиной.